К вечеру стало ещё хуже: мне казалось, что все, абсолютно все, следили за мной и обсуждали меня. Сбывался мой самый панический страх: все посматривали на меня, вполголоса обсуждали за моей спиной, и эти шепотки вонзались в мою спину, как длинные отравленные иглы.

«Вот идёт Сато Масао. Выглядит он совершенно безобидно, эдакий типичный заучка-очкарик, но на самом деле он сын того страшного преступника Сато, который тридцать лет назад то ли зарезал кого-то, то ли оболгал, теперь уже не скажешь… Но газета «Шисута, но ничи» назвала того Сато «живодёром», а такое солидное издание врать не будет, так что всё правда. Наверняка он весь в отца пошёл, эти тихони, они такие: снаружи — сплошная благообразность, а внутри — демоны. Кто знает, может, для него и убить — это не новость; когда-нибудь он нас всех прирежет — наверняка, ведь Осана-сан, главный редактор «Шисута, но ничи», всегда пишет правду»…

Конечно, никто так не говорил, но наверняка — я был готов поклясться — имелись те, кто так считал.

Это всё неимоверно давило на меня, заставляло чувствовать себя жалким и ненавидимым всеми, и даже поддержка немногочисленных друзей не спасала.

И к восьми вечера я понял, что нужно действовать. Неважно, как, но нужно.

И уладить всё миром уже не удастся — время упущено.

Вернувшись домой, я залил себе кипятком упаковку лапши быстрого приготовления и не спеша съел её, потом убрался в доме, старательно и усердно натирая каждый квадратный сантиметр. Потом подошла очередь стирки, и я, загружая бельё в барабан машины, очень пожалел, что уже успел сделать все уроки.

Но дальше откладывать было нельзя.

Сев за парту, я медленно взял свой смартфон и запустил программу-анонимайзер. Набрав текст сообщения, я постарался как можно быстрее отправить его, чтобы не дать себе шанса передумать.

Ответа не было довольно долго — где-то около двадцати минут. Я уже начал волноваться и грызть ноготь большого пальца на правой руке — дурацкая и раздражающая привычка, от которой я вроде бы избавился уже давно. Оказалось, что нет.

Наконец телефон завибрировал, и я, вздрогнув, резко схватил его. Прямо под моим сообщением, лаконично гласившем: «Думаю, тебе будет интересно узнать кое-что о том, кто собирается признаться Ямада Таро в любви», появился ответ:

«Кто ты?».

Этого следовало ожидать: такой осторожный человек, как Аято, никогда не станет доверять случайному абоненту, особенно когда номер последнего скрыт.

Вздохнув, я набрал ответ: «Можешь звать меня Инфо-чан, но не это сейчас важно. Я знаю, что ты влюблён в Ямада Таро, и хочу сообщить тебе важные сведения».

«Серьёзно? И что именно ты хочешь мне сказать?».

Закусив губу, я задумался. Тон его сообщений несколько обескураживал: я думал, что на меня тут же посыплется град вопросов, но Аято вёл себя сдержанно и спокойно, как будто ему каждый день пишут анонимы, знающие про его сокровенные тайны.

Первым моим порывом было оборвать наш столь странный разговор и плюнуть на всё, но я уже слишком далеко зашёл, и теперь у меня попросту не было выхода, кроме как продолжать. Идея моя заключалась в том, чтобы столкнуть Аято и Осана так, чтобы он сделал ей плохо — любым способом. В идеале я надеялся на то, что она переедет отсюда прочь вместе со своей вздорной семейкой, а газета «Шисута, но ничи» перенесёт свой штаб в другой город и начнёт публиковать заметки на те темы, которые интересны местным.

Но Аято был не из тех, кого реально заставить плясать под чью-то дудку, — я это знал, потому старался действовать издалека, но эта тактика давала странные результаты — совсем не те, которые ожидались.

В любом случае, отступать глупо.

Вздохнув, я набрал: «Осана Наджими, подруга детства Ямада Таро, собирается признаться ему в любви под сакурой на холме. Если ты не вмешаешься и не уберёшь её со своего пути, то навсегда потеряешь малейший шанс на то, чтобы занять место рядом с Таро».

«Я догадывался об этом… Значит, правда. Что ж, думаю, ты права, кем бы ты ни была, но у меня остался вопрос: зачем ты рассказываешь мне это?».

Резко выдохнув, я напрягся, почувствовав, как по спине стекал пот. Крупные капли его выступили у меня на носу и на лбу, и я почувствовал, как одна из них медленно и неприятно скатилась по виску. Здесь надо быть очень осторожным, чтобы он не сорвался… Вытерев взмокшие ладони о брюки, я взял смартфон и медленно напечатал: «Скажем так: у меня с Осана личные счёты. Если хочешь, я помогу тебе: у меня глаза по всей школе, а также я смогу раздобыть практически любую информацию о ней».

«Впечатляет, Инфо-чан. Что ж, я согласен сотрудничать с тобой. Начнём со следующей недели».

Прочитав это, я издал сдавленный радостный полувизг-полустон и, отправив в ответ: «Ты не будешь разочарован», без сил сполз с кресла на пол.

Пока я ещё не знал, что собирался предпринять Аято, но в одном был уверен точно: сидеть сложа руки он точно не станет. Он умён, решителен, смел, к тому же, сильно влюблён, а такие люди — самые суровые противники. Осана придётся нелегко в схватке с ним.

Растянувшись на безупречно чистом полу, я улыбнулся и прикрыл глаза от удовольствия. Теперь, когда Аято на моей стороне, справиться с Осана будет вполне реально: он поможет мне, и тогда все мои злоключения закончатся.

И с этими светлыми мыслями я направился в ванную: мне нужно было смыть с себя нервную испарину.

Суббота прошла гладко: деньки стояли тёплые, многие из моих однокашников собирались на полтора дня на отдых с семьями, поэтому разговоры шли исключительно об этом, а вовсе не о зануде Сато Масао, и я был сему бесконечно рад. Даже Осана, с её премерзким голосом и глупым ланчбоксом с котятами, на время успокоилась и на переменах обсуждала со своей подругой Фумецу предстоящий визит на море.

— Семья Таро тоже должна была поехать, — протянула она, накручивая один из своих хвостиков на палец. — Но в самый последний момент, как всегда, случилось кое-что неожиданное, и теперь им придётся остаться: к ним приезжает какой-то дальний родственник, с которым они не общались сто лет…

Всё время я посвятил исключительно учёбе, отвлекшись лишь на беседу с Аято и Кушей. В совете ко мне по-прежнему относились с холодком: Мегами, Акане и Широми общались со мной только при крайней необходимости. Но я принимал это не так близко к сердцу, как вчера, потому что знал: со следующей недели мы с Аято будем работать вместе, чтобы выгнать Осана прочь: из нашего города, из наших жизней и из наших мыслей.

Я задержался в школе, чтобы завершить дела совета, а также наведался в свой штаб — кабинет информационного клуба. Магнитный замок работал на славу — спасибо старине Куше: за почти полтора года у меня ни разу не было проблем с этим устройством. Быстро просмотрев записи с камер-пластин и пройдясь по школьной территории, чтобы на всякий случай подзарядить их, я направился домой.

Всё воскресенье у меня ушло исключительно на дела: времени отдыхать не было. Я сдал с утра мусор, сделал генеральную уборку, сходил на смену в лабораторию по ремонту техники в торговый центр, сделал все уроки, сходил за покупками и с чувством выполненного долга отправился спать.

Мне снился идеальный мир — тот, где не было Осана и её жалкого семейства. Там мои усыновители из Сенагава не стали лишать себя жизни, и мы втроём счастливо жили вместе в нашей комфортной квартире.

И поэтому я проснулся в прекрасном настроении, что редкость для меня, и был готов покорить любую вершину.

========== Глава 24. Крысы. ==========

Понедельник, девятое сентября, оказался приятным и солнечным деньком, и я даже изменил своей всегдашней привычке идти до школы кратчайшей дорогой и выбрал кружной путь, чтобы насладиться этим прекрасным днём, зелёной травкой во двориках и едва-едва начавшими желтеть клёнами.

Но при подходе к школьным воротам хорошее настроение одним махом покинуло меня: у входа стояла Осана; она по обыкновению беседовала со своей подругой Райбару, при этом разговаривая непростительно громко, отчего её пронзительный голос казался ещё более неприятным.