— Конечно, я не смогу воспользоваться настоящим именем, — промолвила она, игриво глядя в камеру. — Я изготовлю карточку гражданина с идентификационным номером на псевдоним, а на проверку дам только вкладыш из моего сертификата медсестёр — тот, где не указано имя. Думаю, мне удастся продержаться там достаточно для того, чтобы понять, что именно происходит в этой элитной школе.
Последний кадр видео представлял собой Академи. Маки подложила тревожную музыку, а также воспользовалась каким-то фильтром, который сделал здание школы мрачным и тёмным.
Понятно. Эта дамочка решила проверить нашу школу.
Что ж, почему бы не познакомиться с ней поближе?
Я начал копать дальше, проследив след от аккаунта хозяйки канала до личных данных.
Итак, по-настоящему её звали Джану Маки, она жила в Сенагава и до построения карьеры видеомейкера шесть лет назад работала администратором в парикмахерском салоне, а ещё раньше — весьма недолго — и правда была медсестрой. До этого она училась в одном из педагогических университетов Сенагава, но ушла после всего лишь двух курсов.
Название университета показалось мне знакомым, и, порывшись в переписке Маки, я понял, почему: то же учебное заведение окончила красотка Мида Рана. Эти две дамы не только учились вместе два года, они успели ещё и крепко подружиться, каждый день созванивались, переписывались и были в курсе всех дел друг друга. Именно Мида-сенсей и подала Маки мысль о проведении расследования в нашей школе, рассказав ей про Инфо-чан.
Я потянулся руками вперёд и хрустнул пальцами.
Джану Маки. Значит, «Муджа Кина» — это анаграмма. Довольно умно и изящно; такой эффектный ход, типичный для человека, привычного играть на публику.
Я пролистал её страницу на Кимитубе. За шесть лет она успела провести немало расследований и, судя по комментариям под видео, отличалась дотошностью и напористостью.
Что это означало? Что она, будучи довольно опытным и хорошим детективом-любителем, могла раскрыть личность Инфо и тем самым потопить беднягу Масао.
Я задумчиво потёр подбородок.
Можно было обрушить сайт, стереть все её видео — подло, конечно, зато действенно. С другой стороны, если я так поступлю, то ей станет ясно, что она на правильном пути.
Тогда что делать? Понятно, что убивать её нельзя: она публичная персона, и о происшествии с ней или об её исчезновении сразу станет известно.
Она ведёт расследование, значит, будет с подозрением относиться к тем, кто проявит к ней излишний интерес. Ивасаки и Роншаку она подрядила в качестве соратниц потому, что безошибочно распознала в них искательниц приключений, которые никоим образом не могли быть замешаны в том, что происходило в школе. Роншаку для этого была не слишком умна, а Ивасаки только недавно приехала к нам в город.
Они планировали встретиться сегодня и обсудить свой план действий. И мне во что бы то ни стало нужно было подслушать их разговор.
========== Глава 55. Звезда Лаверны. ==========
Планирование — основа всего: в этом мы со стариной Масао сходились во мнениях. Когда операция проходит по предварительно составленному перечню мероприятий и действий, вероятность наступления неожиданностей и проблем резко падает.
Действовать по наитию, использовать экспромт — это удел таких людей, как Куша, например: этот человек ненавидел планы и расписания и считал, что любая наука — это творческая работа.
С ним соглашался Фред Джонс: американец, свободолюбивый по натуре, презирал попытки расписать хотя бы ближайшее будущее, полагая, что жизнь сама диктует правила, и под них нужно подстраиваться по ходу.
А вот старина Масао и Аято были скроены из совсем другого материала: будучи совершенно непохожими характерами, тем не менее, они оба предпочитали планирование, так как не очень хорошо работали в условиях экспромта: один совершенно терялся в быстро меняющихся обстоятельствах, второй просто не любил неупорядоченный быт.
Я делил тело и душу с Масао, и эта черта являлась общей для нас обоих. Разница состояла в том, что для меня был более важен результат, а для Масао — процесс. Он настолько боялся кого-то задеть, обидеть, поступить несправедливо, что порой принимал невыгодные для себя решения. Я же обладал долей разумного эгоизма — качества, которого так не хватало моему соседу по душе, — так что мог без зазрения совести планировать так, чтобы это становилось выгодно прежде всего мне самому.
Чувства других людей важны — без сомнения. Но чувства Масао важнее.
А ещё важнее — его безопасность, и гарантом последней, что печально, выступает психопат Аято.
И сейчас им обоим угрожает доморощенный детектив.
Однако в данном случае «доморощенный» не означает «плохой»: Джану Маки уже имела на своём счету довольно много успешных расследований. И мне бы весьма не хотелось оказаться ещё одной строчкой в трактате о её достижениях.
Я откинулся на спинку кресла и задумался. На данный момент я не обладал необходимой информацией для того, чтобы что-либо предпринять, и провернуть операцию втайне от Масао не представлялось возможным: подслушать разговор из кабинета я всё равно не мог.
Или… Мог?
Ивасаки Юми доверяла Масао. В теории можно было установить на её телефон программу-шпион, а потом через неё разузнать обо всём. Этот план казался самым безопасным, но нуждался в подстраховке: Муджа Кина, или Джану Маки, как её звали на самом деле, уже успела разузнать, что Инфо-чан соображает в компьютерах и электронике. Наверняка она заподозрит, что их разговор решат подслушать, и предпримет что-нибудь в виде превентивной меры. Например, принесёт металлическую коробку с герметичной крышкой и усиленными стенками для блокировки волн — подобная простая мера сделает любую мою программу неэффективной.
А дополнительная перестраховка должна быть максимально надёжной, обеспечивающейся личным присутствием кого-либо. И лучше бы, чтобы этим «кем-либо» оказался не старина Масао: он слабоват для этого и наверняка провалит всю операцию. Тут должен подключиться некто хладнокровный, спокойный, не теряющийся никогда.
А Масао по возможности лучше держать подальше ото всей этой истории: на пользу такая встряска ему не пойдёт.
Потянувшись, я вновь наклонился к клавиатуре.
Раз уж принято решение не тревожить оригинального хозяина этого бренного тела, то и программу-шпион придётся устанавливать удалённо. Это намного менее эффективно и чревато непредсказуемыми последствиями, зато так можно защитить Масао.
Но тогда с Аято мне следует пообщаться самому.
Закончив с установкой программы на телефон Ивасаки, я потянулся за свои мобильным: настало время запрашивать помощи у одного из самых опасных людей из круга общения Масао.
Я набрал номер, и Аято ответил довольно быстро кратким «Слушаю».
— Это Инфо, — я откинулся на спинку кресла и потёр лоб. — Насчёт Муджа-сенсей.
— Да? — голос Айши по бесстрастности можно было сравнить с чёткими фразами диктора утреннего радио. — И что с ней?
Я вздохнул и прикрыл глаза, бросив:
— Ты знаешь Джану Маки? Она выкладывает видео на Кимитубе.
— Никогда о такой не слышал, — спокойно ответствовал Аято, судя по звукам в трубке, переходивший шоссе на светофор. — На Кимитубе я обычно смотрю что-либо полезное или познавательное. А почему ты заговорил о ней? Она имеет какое-то отношение к Муджа?
— Она и есть Муджа, — я потёр висок, который начал наливаться свинцовой тяжестью — привычным предвестником мигрени. — Муджа Кина — Джану Маки: одно имя является анаграммой другого. Она проникла в нашу школу, чтобы расследовать загадочные события, которые в ней недавно происходили.
— Надо же, — Аято чуть понизил голос; видимо, кто-то прошёл по улице совсем рядом. — И о каких событиях идёт речь?
Я усмехнулся. Этот человек просто неподражаем: о нём стоит написать книгу, и именно это я и сделаю, когда мне будет лет эдак восемьдесят девять, и он точно уже не сможет меня достать.
— Ну, знаешь, пара мелочей вроде смерти, исчезновений, сердечного приступа, отравлений, громкого полицейского дела Асу Ацуро, — протянул я. — Сущая безделица, правда?
