Я пролистал книжечку с сочинениями до конца. Больше никого с именем «Рейна» не было.

Конечно, можно было допустить, что эта девочка — лишь тёзка мамы, но этому противоречили два факта: первый — имя «Рейна» было довольно редким; второе — героиня Нарей, персонажка маминых сказок, была явно придумана ей самой. Таких совпадений просто не бывает.

Я встал на ноги и, не обращая внимания на боль в мышцах от долгого сидения на одном месте, начал нервно ходить по комнате.

Фамилия «Ягиру» почему-то казалась мне знакомой. Я точно где-то слушал её, причём совсем недавно, вот только где?

Ведь мамина фамилия была Такатори — она сама обозначила это в своём письме. Да и Кочо Шуёна говорил о ней как о Такатори Рейне. Никаких Ягиру.

Замерев посреди помещения, я снова упал на колени и, найдя альбом, пролистал его до предпоследней страницы. Фото седого благородного человека с надписью под ним было моей целью… А вот и оно!

Я сощурился, пробегая глазами по надписи. Она гласила: «Такатори Юуджи, суровый отец моей матери».

Отец матери… Дедушка с материнской стороны…

Но у них просто не может быть одинаковой фамилии!

Мама рассказывала, что её воспитал дедушка, и на мой логичный вопрос о том, куда девались её родители, ответила, что они улетели на небо. Она сказала, что очень плохо их помнила, даже имена их вылетели из головы.

Дедушка мамы умер до моего рождения, но он успел выдать внучку замуж и даже застал как расцвет, так и падение Сато Кензабуро.

Мог ли он, взяв внучку к себе после смерти дочери и её мужа, дать Рейне свою фамилию, чтобы не возникло сложностей в дальнейшем? Наверняка. Этот поступок вполне оправдан.

Но почему тогда что-то свербело в моей подкорке, как крот, который упорно рыл тоннель всё глубже и глубже?

Ягиру… Ягиру…

Я помассировал виски и с досадой ударил рукой по коробке. Ну почему я не могу вспомнить?

И тут негромкая, но внезапная трель дверного звонка убила тишину этого вечера.

========== Глава 35. Сопротивление материалов. ==========

Встав с пола, я направился к двери. Интересно, кому я понадобился в такой неурочный час? У меня бывало мало гостей, и мало кто из одноклассников знал, где я жил.

Я раскрыл дверь, даже не потрудившись проверить через дверной глазок: у меня горел свет, и незваный гость вполне мог сделать из этого вывод, что я дома.

В общем коридоре стояла Ивасаки Юми с прозрачным контейнером в руках; она дружелюбно улыбалась, как и всегда. На ней был надет домашний костюм из велюровой ткани белого цвета с единорогами, а ноги украшали пушистые шлёпанцы.

— Как хорошо, что ты ещё не спишь! — Юми указала глазами на контейнер, на самом дне которого лежало что-то белое. — Мы с папой решили сделать еды на завтра, но вдруг обнаружили, что немного риса не хватает. Мне жутко лень идти в магазин… Ты не мог бы одолжить? Нам нужно совсем чуть-чуть!

— Конечно, — я вяло поднял уголки рта кверху, взял у неё контейнер, направился к кухне, на ходу бросив:

— Проходи, пожалуйста.

Судя по шагам, последовавшим за моими словами, она так и сделала. Я достал из одного из навесных шкафчиков пакет с рисом и, открыв его, начал пересыпать в контейнер. Краем глаза я наблюдал за Ивасаки: она склонилась над фотографиями и бумагами, всё ещё разложенными на полу. Я не стал её останавливать; к чему? Пусть смотрит, раз уж так интересно.

Наполнив её контейнер до краёв, я подошёл ближе. Юми уже успела сесть на корточки; она внимательно рассматривала альбом с фото, точнее, одну определённую фотографию — ту самую, где мама была с Сайко Юкио и какой-то девочкой по имени Каё. Услышав меня, она подняла голову и виновато улыбнулась со словами:

— Ничего, что я так бестактно смотрю твои личные архивы?

— Ничего, — бесцветным тоном ответил я. — К тому же, это не совсем мой личный архив — это вещи моей матери.

— Твоей матери? — Юми подняла брови. — А я слышала, что ты… То есть… Боже, что я говорю… Извини, Масао; наверное, мне следует закрыть рот.

— Всё в порядке, — я присел рядом с ней на колени и поставил контейнер рядом на пол. — Она покинула меня очень рано, и, просматривая эти фото, я понял, насколько мало знаю о ней.

Ивасаки сочувственно кивнула и, указав на страницу альбома, который держала в руках, спросила:

— Она есть здесь?

— Да, — я указал на мать, стоявшую между двух других школьников. — Она старше на год. Это Сайко Юкио…

— Я его узнала, — Ивасаки хихикнула. — Мало изменился с возрастом. Только необычно видеть его улыбающимся… Видимо, он с твоей матерью близко дружил. Как её звали, кстати?

— Рейна, — ответил я, обведя пальцем контур голубого облачка на листе альбома с фотографиями.

— Вот как… — Юми кивнула. — Красивое имя.

Я пожал плечами и потянулся за сборником детских эссе. Опус о героине Нарей никак не давал мне покоя. Я начал перечитывать его и внезапно вздрогнул, почувствовав дыхание Ивасаки на щеке.

Я чуть отодвинулся в сторону, но, похоже, моя непосредственная гостья ничуть не смутилась; она подняла голову и спокойно спросила:

— Это твоя мать написала?

— Скорее всего, — пожал плечами я. — Хотя фамилия не совпадает.

— Да? — Юми наклонилась над сборником сочинений пониже. — Ягиру Рейна…

— Всегда считал, что её девичья фамилия звучит по-другому, — я обнял себя руками, почувствовав непонятный озноб.

— Ягиру… — Ивасаки подняла голову и потрясённо посмотрела на меня. — Ягиру — это же фамилия сооснователя «Корпорации Сайко»!

Я поднял брови, заметив:

— Верно… Но, скорее всего, это совпадение.

— Да не может быть! — Ивасаки схватила меня за локоть. — Подумай сам: пусть фамилия и не такая редкая, она всё же необычная. Какова вероятность, что у нас, в нашей-то глуши, могли оказаться двое, носившие её?

Я смешался и отвернулся, нервно облизнув губы.

— У тебя есть ещё фото? — Юми напористо наклонила голову, как бык на корриде. — Её с отцом, например.

— Увы, — я потянулся за альбомом и перевернул одну страницу назад. — Семейных снимков крайне мало: мама потеряла родителей ещё в детстве. Её растил дедушка со стороны матери; видимо, он решил дать ей свою фамилию.

— Зачем? — Ивасаки пытливо посмотрела на меня. — Какая причина была у него так поступить?

— Ну… — я замялся. — Так не возникнет проблем с документами.

— Их и так не возникнет, — Ивасаки тряхнула головой. — А смена фамилии — это довольно длительная и сложная процедура, особенно в то время, когда не существовало электронного документооборота.

— Ты права, — я склонил голову. — Но всё же им было удобнее жить вместе под одной фамилией.

— Масао, — Юми отложила альбом в сторону и наклонилась ко мне. — Когда мне хотелось подружиться с Мегами, я пыталась выяснить о семье Сайко абсолютно всё. И знаешь, что я заметила? Ягиру Акихико стараются не замечать. В автобиографии Сайко Сайшо о нём упоминается как бы между прочим, хотя именно его разработки легли в основу «Корпорации Сайко». Я потратила уйму сил и времени, чтобы найти хотя бы одну фотографию Ягиру Акихико, и знаешь, что, Масао? Я не преуспела. Я перерыла все газеты, расспросила уйму людей, даже пару раз ходила в полицию в надежде, что офицеры не проигнорируют ребёнка, но нет: ноль результатов. Не кажется ли тебе это странным?

Я пожал плечами и провёл пальцем по белой пластиковой крышке контейнера с рисом. Мне был мало понятен напор Юми: чего именно она хотела? Вряд ли я и в самом деле был внуком Ягиру Акихико; скорее всего, тут и в самом деле имеет место простое совпадение.

Но Ивасаки и не думала останавливаться. С энтузиазмом она принялась перерывать документы, при этом не потрудившись спросить разрешения. Я не стал её останавливать, только убрал дневник матери подальше.

Юми была настоящим ураганом: она могла ворваться в чью-то жизнь, и я уже начинал чувствовать себя маленьким ветхим домиком, который мощный торнадо поднял кверху, несколько раз крутанул вокруг своей оси и опустил обратно.