Игнат закрыл глаза. Виола невольно напомнила о том, что он уже десять лет пытался забыть. Не Диану и их разрыв. Другую женщину, другую потерю, другую тоску. Нет, к черту мысли о ней! Сейчас ему нужна была сосредоточенность вместо воспоминаний и навязчивых идей.

К счастью, от раздумий его отвлек Тесла.

— Вот же мелкая грубиянка! Кто так дерется? Я думал, вы тренируете молодняк по правилам, — он постарался принять расслабленную позу, но его голос оставался сдавленным.

— Моя работа, — прогрохотал с дивана Дог.

— За что? — страдальчески воззвал Тесла.

— Зато постоит за себя. И никакой козел ее не обидит, — безразлично ответил тот. — Ты — наглядный пример.

— Где твоя мужская солидарность?

— Меня-то Виола по яйцам не бьет, — прорычал Дог.

Скрипнул диван. Обернувшись, Игнат наблюдал, как здоровяк встал и похромал к лестнице следом за Виолой. Он поднялся по ступенькам и скрылся из виду. Следом громко хлопнула дверь.

— Что случилось? — забежала в дом София. — Где Виола?

— Виола наверху, — Игнат раздосадованно провел ладонью по затылку, потер шею.

София быстро оценила ситуацию: уход Дога и стоявшего в недвусмысленной позе Теслу. Да и Игнат с Виолой далеко не впервые устраивали громкие словесные спарринги, поэтому вычислить корень всех бед не составило труда, тем более для проницательной первой леди локации.

— Игнат, — тихо начала она, подбоченившись. — Тебе тридцать шесть. Может, пора уже поучиться на своих ошибках?

— Близнецы — отличные снайперы, прекрасные солдаты, но не с ними должна проводить время молодая девушка из приличной семьи.

— Это ты так решил? — столь же тихо продолжила София.

— Да.

— И твое мнение важнее мнения сестры?

— Ей всего восемнадцать. Она ничего не знает о жизни…

— Как думаешь, а я о жизни что-нибудь знаю?

В голове Игната взвыли сирены.

— Да, — осторожно ответил он.

— Тогда почему ты считаешь, что я не в состоянии решить, как будет лучше для моей дочери? Если я воспитала тебя, такого опытного и мудрого, почему не смогу воспитать и Виолу?

Оно настало — время начинать тактическое отступление во избежание конфликта с матерью. Она была тем вторым человеком, кроме Розы, кому Игнат никогда не хотел причинять боли. Им двоим и своему ангелу, хоть тот и превратился в настоящую фурию.

— Ладно, — Игнат поднял руки в знак капитуляции. — Я все понимаю, просто…

— Игнат, я тоже понимаю. Твои попытки контролировать всех вокруг причиняют нам боль. Я твержу тебе снова и снова, но ты не слышишь, — покачала головой София.

— Иначе ты отпустила бы ее в город! — все-таки не выдержал Игнат.

— И это было бы моим решением! Или ты хочешь поучить меня воспитывать детей? — вопрос с подвохом. — Ох, Игнат… — вздохнула София. — Ты всегда соглашаешься, но… — она снова покачала головой. — Тесла, и ты туда же? Нет ничего плохого в ребячестве, но во всем нужно знать меру.

— Вам помочь накрыть на стол? — примирительно улыбнулся Тесла.

И Игнат был ему признателен за смену темы.

Глава 11. Вниз по кроличьей норе

Игнат покосился на пассажирское сиденье. Тесла только проснулся и теперь тряс головой, отгоняя остатки сна.

На протяжении всего пути Игнат не решался включать фары дальнего света, чтобы не выдать своего присутствия, и ему осточертело щуриться, дабы не угодить колесом в яму или — еще хуже — на неожиданном повороте не слететь в кювет.

На горизонте уже виднелась тонкая полоска света, разгонявшего темноту. Ту самую темноту, которая до сих пор, как бы Игнат на нее ни роптал, успешно укрывала их от врагов. Было очевидно: через полчаса рассветет настолько, что машину придется оставить. И дальше двигаться пешком. Это безусловно делало их «путешествие» более длительным. Но только таким образом они могли избежать риска быть обнаруженными. Пару раз они останавливались, чтобы залить в бак топлива. Для этого им пришлось прихватить из локации несколько больших канистр, занявших почти весь багажник. Вот он — минус длительных поездок.

Игнат представить себе не мог, что меньше века назад автозаправочные станции стояли на каждом углу, и люди обходились без всех этих емкостей, содержимым которых пропах теперь весь салон. Не помогали даже открытые настежь окна и прохладный ночной воздух.

Игнат пообещал себе в следующий раз отправить на разведку Берта, который и заварил эту кашу. Хотя младший брат, вероятно, пошлет его куда подальше, не стесняясь в выражениях. Звездоносный капитан не соизволит поднять свой холеный зад без особого приказа от главы локации, коим Игнат не являлся. Пока что.

Тесла лениво потянулся, как большой кот, но в его движениях оставалась едва уловимая скованность с правой стороны тела.

— Как твоя рука? — с напускной небрежностью спросил Игнат.

— Ничего нового, — покосился на него Тесла. — Сейчас работаю над чертежами и пытаюсь изменить крепеж. Понятия не имею, как дед вообще умудрился спроектировать нечто подобное. Гениальный человек.

— Совсем никакого прогресса? — вежливо посочувствовал Игнат, прекрасно зная, каково быть обездвиженным.

Некоторое время назад он даже завидовал своему другу. Семь долгих лет. Если точнее, семь лет, пять месяцев и четыре дня. Еще бы! Ведь Тесла мог вставать на ноги, ходить и не был вынужден сносить унижение из-за невозможности самому выполнить простейшие действия по уходу за собой и удовлетворению базовых потребностей организма. Обездвиженный ниже пояса, Игнат отсчитывал каждый день, проведенный в инвалидной коляске. Еще тогда он пообещал матери, Розе и в первую очередь самому себе однажды все-таки подняться и больше никогда ни от кого не зависеть. В итоге Игнат смог, он справился. У Теслы же не было такой возможности — отрастить новые позвонки и руку не под силу ни одному человеку.

— Знаешь, я подумываю оставить эту затею, — пожал плечами Тесла. — Надо радоваться тому, что есть. Технарю ни к чему красота и физическая подготовка. Зато представь, какая прелесть — когда вы станете стариками с артритом, мне будет достаточно смазать суставы машинным маслом.

— Главное, чтобы оно у тебя не подтекало, — съязвил Игнат.

— Один — один. Как я посмотрю, характер у тебя с возрастом не улучшается, — фыркнул со смеху Тесла. — Видимо, гены. У вас в семье они как-то неравномерно распределились. Берт и Виктор — милейшие товарищи. Но стоит взять тебя или ту же Виолу…

— Тесла, — предостерег Игнат, — ты сейчас ступаешь на скользкую дорожку. Не забывай, что говоришь о моей сестре.

— Двойные стандарты. Тебе намекнуть, как со стороны выглядят твои претензии к ней?

— Я ее брат. Мне можно.

— Да ни черта. Что за отношение такое, когда не даешь в обиду, но обижаешь сам?

— Отношение… называется семейными ценностями, — прочистил горло Игнат.

— У всего в нашем мире есть два имени. Одно красивое, второе настоящее.

— Ты и сам хорош. Я не понимаю, почему ты так взъелся на Виолу, — ненавязчиво попытался он подобраться к интересующему его вопросу.

— Слишком рано она начала показывать зубки, вот только они у нее еще молочные, — отозвался Тесла, избегая прямого ответа. — То ли вседозволенность сказывается, то ли влияние Дога с Бертом.

— Просто Виола… еще молодая. Ты ее провоцируешь, — даже понимая иррациональность своего порыва, Игнат ничего не мог с собой поделать. Потребность защитить Виолу от всего и вся была слишком сильна — от обвинений, от мужчин. Если бы еще можно было защитить ее от взросления…

— Я всех провоцирую, — снова фыркнул Тесла, — но остальные не заводятся с полуоборота, поэтому злить их не так весело.

А вот и чистосердечное признание подоспело на пару с саморефлексией. Игнат знал, что Тесла с его идеальными манерами позволял себе изъясняться открыто только с близкими людьми. В ином окружении галантный блондин был непроницаем, спокоен и вежлив до тошноты, тем не менее, умудряясь выводить людей из себя и, кажется, наслаждаясь этим.