В Японии об этом учении было известно еще в X в. знали, что для того, чтобы открыть себе путь в рай, достаточно многократно повторять имя будды Амида. Но с 1052 г. учение начало набирать силу и достигло наибольшего влияния в XIII в. благодаря двум выдающимся проповедникам: Хонэн и Синран.
Около 1175 г. Хонэн основал школу Чистой земли (дзё̄до сю̄), базировавшуюся на вере «возглашения имени», отказе от монашества, отшельничества, подвижничества, обрядов. Японские исследователи считают, что именно проповедь Хо̄нэн вывела буддийское учение из сферы магии и превратило его в массовую религию. Среди приверженцев Хо̄нэн называли членов императорской фамилии, представителей знатных семей, прославленных воинов, предводителя разбойничьих шаек, «гулящих девок» из Портовых притонов. Если в раннем японском буддизме на первом плане были идеи охраны страны, государства, то сейчас главной целью стало личное духовное спасение.
Укреплением своего положения школа Дзёдо обязана Синран, ученику Хонэн, который адресовал свою проповедь прежде всего «порочным» (с точки зрения традиционного буддизма) людям с «замутненным сознанием» — самураям, крестьянам. Синран назвал свое учение Истинной школой Чистой земли (дзёдо синсю). В отличие от Хонэн, он утверждал, что для вхождения в Чистую землю не требуется многократного возглашения имени будды — достаточно произнести его один раз. Кроме того, Синран отказался от возведения храмов, разрешил своим последователям есть мясо, вступать в брак.
Еще одним выдающимся деятелем японского буддизма XII-XIII вв. был Нитирэн. Школа, созданная им, стала известна по имени основателя (Нитирэнсю) или по названию символа веры — «Сутре Лотоса» (хоккэсю). Нитирэн считал, что именно в ней заключена суть учения Шакьямуни, а молитва «Наму мё̄хо рэнгэ кё̄» («О, Сутра Цветка Лотоса Дивного Закона!») лучше всего отвечает воле Шакьямуни. Главная мысль своего учения Нитирэн выразил в следующих словах:
«Будда явился в этот мир не ради людей своего времени, а ради людей всех трех эр — «правильного Закона», «подобия Закона», «конца Закона»; не ради людей «правильного Закона» и «подобия Закона», а ради людей начала «конца Закона», — таких как я».
Нитирэн как бы вернул буддизму заботу об обществе, государстве и переводил его из мира человечества вообще в мир конкретного народа. Он писал политические трактаты и письма о том, что государство должно перейти на службу буддийской церкви, стать центром буддийского мира, что все бедствия которые переживает страна, включая и угрозу иноземного нашествия, происходят от того, что Будда отвернулся от Японии. За политические высказывания власти бакуфу несколько раз отправляли строптивого проповедника в ссылку.
Дзэн (кит. Чань) — единственная школа японского буддизма, возникшая в то время не на японской почве, а привнесенная из Китая. Учение возникло на рубеже V–VI вв. Его основателем считается индийский монах Бодхидхарма, живший в Китае.
Чань — это интуитивистская школа буддийской медитации. После того, как в XII в. были возобновлены контакты с Китаем, вновь участились поездки туда буддийских монахов, прежде всего школы Тэндай. В то время Чань-буддизм был одним из наиболее популярных направлений, привлекавших к себе многих художников и литераторов. В конце XII в. тэндайский монах Эйсай привез новое духовное учение в Японию и с помощью китайских монахов-миссионеров начал широко пропагандировать его среди аристократии и буддийского духовенства.
В Японии дзэн-буддизм разделился на несколько направлений. Самыми популярными стали Риндзай и Сото, основоположниками которых были Эйсай и Догэн. Школа Сото нашла для себя благодатную почву в сельской местности, среди небогатых самураев и крестьян, а направление Риндзай получило широкое распространение среди высших слоев воинского сословия. Так, оно нашло себе покровителей в лице Ходзё, которые всячески способствовали его распространению. В Камакура было сооружено несколько дзэнских монастырей, самыми известными из которых считаются Энгакудзи и Кэнтё̄дзи.
Поддержка дзэн со стороны Хо̄дзё̄ во многом объяснялась тем, что прежние монастыри Киото были теснейшим образом связаны со столичной аристократией и императорским домом. Сиккэн были не в состоянии контролировать монастыри Кинай, а они (Энрякудзи, Кофукудзи, Нэгоро, Коясан и др.) имели хорошо обученные военные отряды и всегда готовы были выступить на стороне императорского двора.
Впрочем, оказывая поддержку дзэн-буддизму, Хо̄дзё̄ отличались взвешенным отношением к разным буддийским школам, старались не противопоставлять их. Эта веротерпимость наиболее ярко проявилась в период монгольских нашествий и в первые десятилетия после них. Так, Хо̄дзё̄ Садатоки издал законы о поддержании и ремонте храмов (как буддийских, так и синтоистских), находившихся в ведении провинциальных управлений.
Различные направления дзэн-буддизма при всей своей специфике придерживались некоторых общих основных принципов: отрицания книги, письменных источников; передачи истины не через сочинения, а непосредственно от учителя к ученику («от сердца к сердцу»); внеинтеллектуальное прозрение и достижение совершенства Будды. Дзэн не приемлет пессимистического взгляда на мир, как на юдоль страданий, и утверждает позитивное отношение к жизни. Согласно ему, человеческие желания должны не подавляться, а направляться по духовному руслу. Возможно, это также способствовало его популярности в Японии, поскольку соответствовало оптимистической природе тамошних исконных верований.
Согласно учению дзэн самым важным считался духовный груд, выражавшийся не во внешних действиях, а во внутренней работе над собой, которая бы приводила к обретению «пустого сердца», т. е. к достижению такого состояния духа, которое свободно от всего житейского, суетного, что обычно заполняет собой сознание человека. Это не было отрицанием материального бытия: наоборот, бытие — материальное и духовное — считалось реальностью; отрицалось только отождествление жизненного с житейским. Освобождение духа из-под власти житейского приводило к тому, что последователи учения называли «пустотой», т. е. к абсолютной духовной свободе. Именно такая свобода открывала путь к самому главному: к познанию высшей сущности бытия. Сущность эта мыслилась как «природа Будды», но Будды как состояния, как бытия высшего порядка. Она познавалась человеком не где-то вовне, а в самом себе, самоуглублением, Это называлось сатори (просветлением, истинным познанием) и составляло суть буддийского понятия «дхьяна».
Распространение разных направлений буддизма не могло не вызвать поиски теоретических основ синто̄. В повседневной жизни противопоставления этих двух религий не было. Какого бы направления буддизма человек ни придерживался, он продолжал почитать свое родовое божество удзигами. Синто̄ оставался основой мировоззрения японца. Без синтоистских обрядов и церемоний невозможно было представить себе функционирование японской государственности, земледельческого цикла, да и просто обыденной жизни людей. Однако в постоянном сосуществовании с хорошо структурированными буддийскими учениями синто̄ была вынуждена искать новые формы выражения. В то время наиболее логичным направлением таких поисков было включение в буддийскую систему миропонимания.
В эпоху Камакура сформировалось одно из направлений синто, так называемое Ватараи синто̄ (или Исэ синто̄). Служителем внешнего святилища Гэку комплекса Исэ (вероятно, Ватараи Юкитада) была написана «Синто̄ гобусё» («Книга в пяти частях о синто̄»), В ней автор, взяв за основу мифы «Кодзики», «Нихон сёки» и «Кудзи хонги», объяснял происхождение святилища и культа Исэ. Опираясь на положения китайских концепций Инь-Ян и Пяти элементов, он выявлял (в рамках) «истинную суть» синтоистских божеств и, применяя конфуцианские положения, определял в качестве главной добродетели правдивость и чистоту, что хорошо соответствовало важной роли обрядов очищения в синтоистском культе. В противоположность буддийской концепции хондзи суйдзяку, согласно которой синтоистские божества-ками являлись аватарами, воплощениями будд, синтоистские служители выдвинули положение, что ками суть «истинные существа», а будды — их «проявленный след». Фактически, это был перевернутый вариант буддийской концепции рё̄бу синто̄ — «двоякого пути богов».
