«Будучи выходцем из захудалого провинциального рода Югэ, Докё прошел путь от простого монаха до всемогущего властителя страны. Выдвижение До̄кё̄ было тем более удивительным, что социальная структура японского общества VIII в. жестко детерминировала судьбу человека. При присвоении придворных рангов и распределении государственных должностей принадлежность к тому или иному роду играла определяющую роль. Докё оказался исключением. Свою роль в этом сыграли как его личные качества (согласно утверждениям современных графологов, Докё обладал «сильным и самоуверенным характером»), так и то, что он избрал для себя путь монаха. Буддийское духовенство представляло собой, пожалуй, единственную социальную группу, дававшую в Японии того времени простор для вертикальной социальной мобильности.

Докё появился в штате придворных монахов в начале 50-х годов, когда престол занимал император Дзюннин — ставленник Фудзивара-но Накамаро. Монахи того времени не только обучались китайской грамоте, что было необходимо для чтения священных буддийских текстов, переведенных в Китае с санскрита, но и владели многими другими полезными навыками, в частности врачеванием. За Докё утвердилась слава умелого целителя. Видимо, поэтому его направили в 761 г. к занемогшей экс-императрице Кокэн.

Ныне уже трудно судить, чем именно Докё завоевал расположение императрицы. Может быть, она выбрала его своим духовным пастырем? Или, как утверждает сборник буддийских легенд «Нихон рё̄ики»,

«Докё из рода Югэ делил с императрицей одну подушку и управлял Поднебесной»?

Так или иначе, после встречи с Докё намерения Кокэн резко изменились. «Сёку нихонги» лапидарно отмечает, что «между экс-императрицей Кокэн и императором Дзюннин обнаружились разногласия, после чего Ко̄кэн удалилась в храм Хокодзи». Спустя какое-то время она публично объявила, что принимает монашество, оставляя малые дела управления Дзюннин, а крупными отныне станет заниматься сама. Политическая борьба, продолжавшаяся в течение двух лет, окончилась сражением, победу в котором одержали войска Кокэн. Накамаро был убит, а Дзюннин — сослан и вскоре скончался при таинственных обстоятельствах.

После этого Кокэн вторично взошла на трон (на сей раз под именем Сётоку). Императрица-монахиня пожелала иметь министра-монаха и даровала До̄кё̄ не предусмотренный никакими законами титулы дайдзё дайдзин-дзэндзи («великий министр-монах») и хоо («повелитель дхармы»).

В правление Сётоку-Докё — было проведено множество мероприятий, направленных на дальнейшее распространение буддизма в стране. Назовем лишь одно из них, наиболее впечатляющее по своему размаху. Для ритуального очищения от скверны, вызванной мятежом Фудзивара Накамаро, был вырезан один миллион деревянных моделей пагод.

А в 766 г. произошло чудо: в храме Сумидэра были обнаружены мощи Будды. Сётоку признала это за знак одобрения деятельности Докё и пожаловала ему новый титул — «император Закона Будды». Однако тщеславие Докё все еще не было удовлетворено — он посчитал, что должен стать настоящим императором. Для этого им была использована глубоко укоренившаяся

вера в предсказания.

В 769 г. в столице Нара стало известно, что синтоистский бог Хатиман из храма Уса на Кюсю пожелал, чтобы Докё стал императором, обещая стране в этом случае мир и спокойствие. Единственный раз за все правление Сётоку чары Докё оказались бессильны, ибо императрице было явлено «встречное» видение: она должна отправить некоего Вакэ-но Киёмаро на Кюсю, чтобы он узнал истинную волю бога. Киёмаро вернулся от оракула с таким ответом:

«Со времени начала нашего государства и до дней наших определено, кому быть государем, а кому — подданным. И не случалось еще, чтобы подданный стал государем. Трон солнца небесного должен наследоваться императорским домом. Неправедный же да будет изгнан».

За такой ответ Докё сослал Киёмаро, однако уже не возобновлял своих претензий на престол.

Влияние Докё на императрицу было столь прочным, что и после случившегося он сохранил свои позиции. Однако после смерти Ко̄кэн, последовавшей в 770 г., новый император Ко̄нин изгнал До̄кё̄ из столицы в храм Симоцукэ, где он и скончался 2 года спустя. Возмущение, вызванное До̄кё̄, было столь велико, что Ко̄нин счел за благо изменить прежний девиз правления, не дожидаясь конца года, что считалось совершенно недопустимым с точки зрения «нормальной» императорской этики. Действия Докё навлекли го нения не только на него самого и его партию — при дворе вообще усилились антибуддийские (а имеете с ними и антииностранные) настроения. Прекратилась государственная помощь буддийским храмам, был ужесточен контроль над пострижением в монахи. Так потерпела крах попытка построения буддийской теократии. Правящая элита Японии осознала, что наилучшим гарантом ее наследственных привилегий был синтоизм с его развитым культом предков, из которого логически проистекало подчеркнуто уважительное отношение к истории и традиции вообще».

Что касается рода Фудзивара, то даже смерть Накамаро уже не могла остановить их все возрастающее влияние.

Последние годы периода Нара и начало Хэйан падают на правление Камму (781–806), старшего сына императора Ко̄нин и Такано-но Ниигаса, происходившей из корейского иммигрантского рода потомков королевской семьи Пэкче. Вероятно, если бы не поддержка его тестя Фудзивара-но Момокава и удачно сложившиеся обстоятельства, Камму вряд ли стал бы наследным принцем и императором. Камму был деятельным правителем, осуществившим целый ряд преобразований, направленных на укрепление императорской власти. В отличие от предшествующих государей ему удалось достичь определенной независимости в проводимой им политике. Посты главного и левого министров он оставил вакантными и пытался по возможности самостоятельно решать стоящие перед страной

[двором] проблемы.

Деятельность Камму затронула все сферы государственной жизни и была посвящена корректировке системы «государства рицурё» в надежде остановить ее эрозию.

Во-первых, он провел реформу провинциальной администрации. Была введена должность кагэюси специальных провинциальных инспекторов, которые должны были наладить сбор и обеспечить сохранность натурального налога и его доставку в столицу. Это было непростой задачей, поскольку в то время связи между центром и провинциями были уже заметно ослаблены.

Во-вторых, срок перераспределения земельных наделов был увеличен до 12 лет. Согласно закону «Тайхорё», это следовало делать каждые 6 лет, но в реальной жизни осуществлять это было сложно. Кроме того, Камму реформировал военную организацию, введя систему кондэй, упразднившую рекрутский набор. Теперь армия стала формироваться избирательно из сыновей знатных домов (такой порядок службы в армии просуществовал до 1873 г.) При введении новой системы в 792 г. каждая провинция могла представить не более 60 кондэй; таким образом, вся армия государства составляла, видимо, около трёх тысяч человек.

В сфере религии Камму предпринял меры для отделения буддийской церкви от государственной политики, поддерживал формирование новых буддийских направлений в противовес «нанто рокусю» («шести буддийским школам Нара»), покровительствовал религиозным деятелям Сайтё и Кукай.

Среди дел Камму наиболее известны перенос столицы (сначала в Нагаока, потом — в Хэйан) и походы против эмиси. Перенос столицы из Нара был, вероятно, вызван осознанием общего кризиса всего государства, обострившегося в последние годы. Это и развал надельной системы землепользования, и беспрерывные придворные интриги, и чрезмерное вмешательство буддийских монастырей и монахов в светские дела. Кроме того, все японские правители в эпоху Нара были прямыми потомками Тэмму и Дзито̄. Камму же был по отцовской линии потомком Тэнти, сын которого потерпел поражении во время «смуты года дзинсин» (672 г.). Поэтому, возможно, здесь сработала китайская политико-историческая логика, согласно которой новая династия (хотя в строгом смысле слова говорить о «новой» династии было бы неправомерным) непременно перебиралась в новую столицу.