– Уже не терпится посмотреть, как ты будешь перемалывать орков, – зашептала в груди встревоженная своим упоминанием царица-тьма.

– Я бы предпочёл иметь орков в союзниках на своей службе, а не в числе врагов, готовых вернуться, едва мы ослабеем в схватках с Империей, – отвечал тот вслух.

– Однако же, – качнула головой Кира, влезая в их диалог, так как голоса тьмы, разумеется, не слышала и решила, что слова Бальтазара обращены непосредственно к ней. – Я думала, мы на войну у границ собираемся, а не на переговоры с вербовкой.

– Верное слово иногда меча хлеще будет, – произнёс он поговорку старика Редгара, которую когда-то слышал, но до сего случая не очень-то воспринимал всерьёз.

– Орки не захотят союза с людьми. Когда этот край был частью могучей Империи, мы им сделали слишком много зла, вытесняя в захудалый Урд, – вздохнула девушка.

– Орн, Фуртхёгг, Урд и Норд, именуемый нынче Северными королевствами, – весьма богатый кусок суши, просто не на поля, не на обилие зверья, не на шелкопрядов, – спокойно отвечал ей некромант. – Оркам хватает еды и воды, чтобы перебиваться самим, но мы можем дать им больше, а они позволят организовать у них шахты да рудники, песчаный карьер, может, даже и не один. Вывоз глины, соли, самоцветов. Плюс популяцию их зверья ради шкур и меха можно и пополнить, занявшись заповедниками для выведения популяций или отправить стаи наших чернобурок, дабы расплодились там побольше за десяток лет без обилия крупных хищников. Глядишь, ещё и минеральные источники какие найдутся или горные да пещерные растения с лекарственными свойствами. Пока наших путешественников и исследователей они враждебно варят в котлах, мы не можем изучать и прощупывать их край на те или иные богатства. А когда с нашей подачки они станут покладисты и дружелюбны, даже их воинство может стать неплохой ударной силой.

– Ты всегда удивлял меня своим мышлением. И почему другие прозвали тебя Чёрный Ворон, а не Хитрый Лис, – с лёгкой усмешкой лучница покачивала головой.

– Имперцы придут рано или поздно. Так зачем гибнуть людям Страгенхолма и Кроненгарда, если их могут встретить банды орков ещё на подходе? Я бы предпочёл, чтобы наши соседи были за нас горой.

– Хах, посмотрим, что на это скажет Арчибальд, которому эти зеленокожие с севера уже изрядно проредили воинство, – не была она уверена, что всё может быть так просто.

И ничего простого действительно впереди на их пути не поджидало. Край трещал по швам, и не будь он в таком упадке, вероятно, не был бы Бальтазар сейчас лордом переименованного Червегора. Ведь силы Страгенхолма давно уже были брошены на границы с Урдом. Однако двигаться к Вехту нужно было всё равно, дабы вмешаться в давний конфликт этих двух территорий. Вот только во что всё это выльется – не представлял никто.

Местность с живописных цветущих лугов здесь сменялась степями, глиняными ямами и холмами, переходя в прерии, представленные небольшим изолированным ареалом как раз в переходной зоне между Вольным Землями людей и Урдом, принадлежащим оркам.

Вдали виднелись скалистые возвышенности, кругом то и дело вздымались нагромождения песчаника, «островки» поющей на ветру ковыли, редкие деревья и кусты среди почти безжизненного дола, сейчас залитого иссушающим летним солнцем. А всадники уже вовсю приближались к возвышенной, на холмистой насыпи громоздкой, постройке.

Форт Вехт был довольно старой крепостью, как выразились бы образно, «топорной работы»: грубые углы, размашистые конструкции, ровные прямые линии, словно талантливый ребёнок, играя в кубики, смастерил это довольно простенькое симметричное изваяние.

Очень крупные камни, давно плотно скреплённые меж собой, навечно застряли в кладке толстенных стен со множеством внутренних ходов и узких щелей стрелковых бойниц. Почти такие же простенькие прямоугольные башни, как в столице, только темнее и никаких крыш с черепицей, плоские площадки для стрелков и орудий, огороженные грубыми зубцами.

Крепость была крайней из точек обороны, непосредственно на самой границе. Но все остальные были довольно похожи по структуре и кладке: такие же симметричные архитектурные ансамбли, призванные оборонять покой региона. А многие из соседних, располагавшихся поодаль, даже перегоняли на здешние башни своё вооружение, дабы укрепить пограничный фронт. Естественно, ослабевать самим тем не хотелось, поэтому они просто ждали поставок новых осадных машин. Ну, а востребованность плотничества сказывалось и на хорошей технике изготовления баллист, катапульт и требушетов, в то время, как орки мастерством возведения осадных башен-гелеполей или передвижных тоннелей-виней не особо владели.

Зато их как раз-таки реально топорной работы катапульты и общая физическая сила, позволяющая водрузить на них громадные глыбы, нередко играли решающую роль в штурме, даже если войско шло напролом в лобовую атаку. Тараны, крепкое телосложение и мощные орудия позволяли оркам никого не пускать на ставшую уже своей территорию и совершать удачные набеги.

Если убить человека, а иногда и рослого чистокровного эльфа, можно было одним пробивным ударом меча или копья в торс, то тело среднего орка, пронизанное пикой, едва ли даже замедлится, если, конечно, об ту не споткнётся. Орки могли сражаться с пятёркой вонзившихся в живот мечей и управляться с солдатами вражеской армии ничуть не хуже, чем без оных ран на теле.

В междоусобицах эльфийских племён те друг другу в один взмах могли срубить голову на поле боя, что можно было сказать и о конфликтах людей. А вот толстые шеи орков не позволяли им терять голову в сражении столь простым образом. Даже громадные двуручные мечи нечасто могли похвастать успешным отсечением. Да и регенерация у их организма с жёлтой кровью была неплохая. Например, вскрытая глотка, вовремя перекрытая и стянутая рукой, позволяла не умереть от кровопотери.

Конечно, сородичи орков – тролли обладали регенерацией куда большей, практически легендарной, но и другие, так называемые «зеленокожие», собратья этим славились. Впрочем, что тролли, что орки, что другие, помимо самого распространённого набора зелёных оттенков, были также и серыми, и бурыми, и желтоватыми. Просто прозвище такое за ними закрепилось с далёких-далёких времён.

Вокруг крепости был вырыт широкий и относительно глубокий ров, в котором гривастые львы обгладывали изодранные на части туши газелей и архаров, что им скинули, судя по внешнему виду останков, несколько дней назад в прокорм. Крупных кошачьих виднелось лишь трое, но, с точки зрения обороны, это была «задняя» часть форта, так что куда больше дикого зверья должно было устрашать где-то там, спереди, с противоположной стороны.

Как и в столице, никого на постах внизу, будто пешая охрана у ворот в этом краю была не принята. Только лучники на башнях и стенах. Впрочем, оружие ближнего боя у тех при себе тоже имелось. А вот были ли настоящие мечники, копейщики и другие войска пехоты внутри крепостных стен приближавшимся гостям было не ясно, как и вообще сколько здесь служит человек.

– Господин, к вам тут с южных врат какой-то вычурный тип и баба с эльфийским луком при нём, – пробасил громила-стрелок с золотистыми моржовыми усами, подзывая правителя на бартизану над входом в форт.

Пока к закрытой решётке задней герсы и поднятому увесистому мосту подъезжали двое всадников, на выступающую за пределы стены полукруглую башню взошёл крупный господин в парчовом парадном халате и позолоченной короне лорда с длинными копьевидными зубцами.

Это был статный человек с могучим прямоугольным лицом, квадратной челюстью и выразительным подбородком. Стрижка его была короткой спереди и у висков, однако сзади виднелись отпущенные от затылка длинные прямые пряди лишь с небольшим завитком вовнутрь на конце, словно половинка колокола, обхватывавшие тёмными блестящими переливами затылок его головы.

Фактурный нос, будто специально для узнаваемого профиля на монетной чеканке, округлая ухоженная бородка, густая и колкая, но совсем не длинная. У лорда были большие пухлые губы и густые, чётко разделённые пучки усов над ними с тонкими закрученными кончиками. Полуприкрытые серые глаза его взирали довольно надменно, однако же поклон, которым он наградил прибывших, буквально согнул его вдвое.