Тем не менее, отправить её домой всё мерцало первым в списке задач на сегодня. Выползая из-под приоткрывавшей сонный взор девицы, Бальтазар обратил внимание на положение солнца, чей яркий блик было видно сквозь плотные ткани шатра. Было давно за полдень. Он, похоже, проснулся даже изрядно позже обеда. В принципе, не мудрено, с учётом, что рассвет он встречал лёжа на той, которая сейчас ворчала нечто нечленораздельное, протирая свои карие глаза, и всё же дрыхнуть полдня в его планы явно не входило. Конрад мог уже прибыть и подступать к этим холмам, если вообще не ждать засадой снаружи.

Хотелось пить, но единственная, кто могла бы принести ему стакан, сейчас валялась рядом и сладко потягивалась с грацией довольной кошки. Мужчина лишь покачал головой, разглядывая её и размышляя, не плюнуть ли на всё вообще и не взгромоздиться ли опять на странствующую с ним куртизанку. Мешало разве что крайне сухое горло, будто они на пару тяпнули ещё пару настоек, о чём ничего вокруг не свидетельствовало.

На удивление, высунувшись из палатки, он обнаружил лагерь всё в том же состоянии. Казармы, бараки, склады, гамаки, навесы… ящики с припасами и стрелами, только мало народу. Все толпились где-то у ставки генерала, у палатки Киры, а вокруг него, можно сказать, ни души. После обеда и повара ничем не заняты, но интереснее всего, что даже патрулей охраны не видно.

В одних кашемировых брюках, с нагим торсом, подставляя себя жаркому солнцу, поздней весной яростно намекающему о грядущей летней жаре. Не умываясь, не разыскивая питьевую воду, наспех для приличия кое-как расчесав свой каскад волос пальцами, он неторопливо брёл к толпе, напевающей поздравления Кире на её День Рождения.

Какого-то особого подарка он для неё не заготовил. На войне вообще о таких вещах не слишком задумываешься, но даже будь он сейчас в своём замке, вряд ли бы даже почтового ворона ей решил отправить, что-то там написав. Все вокруг любили свои Дни Рождения, а его на седьмой планировали заколоть ритуальным ножом в дар одному божеству. Так что сей праздник у Бальтазара ни с чем хорошим не ассоциировался, и разделить радости других он совершенно не мог.

– О, Бальтазар идёт! – из палатки высунулась Миранда, – давай быстрей! Сестра только тебя и ждёт! – помахала она рукой.

Толпа воинов и работник слегка расступилась, дав ему подойти к палатке. Люция с надутыми щеками, видать, обиженная, что её одну оставили в палатке, нагоняла босяком сзади, держа в руках свои бежевые сандалии из свиной кожи.

Внутри палатки были Ильдар, Миранда, Морриган в волчьей накидке и сама Кира с венком из белых и сиреневых крокусов, среди которых мелькало несколько изящных синих пролесок. Именинницу окружало обилие подаренных букетов. Одни лежали по краям стола, другие были поставлены в фарфоровые и стеклянные вазы, а весь воздух вокруг был пронизан их ароматами. Вот только Бальтазар ощутил кое-что совершенно иное, заходя внутрь и внимательно всех осмотрев со странным видом.

Заспанность глаз контрастировала с удивлением и непониманием. А потом фиалковый взор барона остановился на центре стола, где прямоугольное серебряное блюдо было накрыто куполом начищенной до блеска большой крышки.

– Господин некромант! – обрадовалась его визиту Морриган, улыбнувшись клыкастым вампирским ртом из-под волчьего капюшона с торчащими серыми ушами.

– Милорд! – вежливо поклонился барону-некроманту и Ильдар, сжимая свою шапку левой рукой у бедра, а посох с янтарным навершием в правой.

– Ещё нет. Но и тебе не хворать, чародей, – бросил некромант, не глядя, – почему весь лагерь здесь? А если нападут? – смотрел он в первую очередь на Киру.

– Не нападут! – хихикала вампирша, махнув рукой.

– Морри тебя ждала. Видимо, торт втихаря сготовила вместе с поварихами, – облизывалась Миранда.

– Ага, – махнул Бальтазар, подходя ближе.

– А где же мундир? – разглядывала его торс Кира, – я не просила в мой праздник бродить по лагерю голым, – розовели верхушки её щёк у округлых скул. – Или мы вчера напились и какие-то нелепые задания друг другу загадывали? – оглядела она всех.

– Зато просила что-то другое! – хихикала Морриган. – Раз все в сборе, то с Днём Рождения, госпожа Кира! – маленькими пальчиками девчонка подняла купол большой крышки за колпачок, и обескураженному взору присутствующих и заглядывающих в палатку снаружи ополченцев предстала отсечённая голова Юлиана ван дер Белта аз Модей-Хаузен Мортимера.

– Это… – оглядывала Кира черноволосую голову с искорёженным страдальческой гримасой лицом и окровавленными губами.

– То, что ты просила! – гордая и довольная собой улыбалась девочка.

– Морри… – качала головой, сжимала кулаки и воспламенялась так, что могла сжечь ткань палатки, Миранда. – Морри, как ты… Морри, где… Как… Я… Морри, какого …?! – прикрикнула она на сестру.

– То-то я понять не могу, откуда так мертвечиной веет, – присел, глядя на трофей заулыбавшийся Бальтазар.

Для остальных, ничего не подозревавших ранее о содержимом под крышкой, трупный запах очень хорошо маскировало обилие благоухающих цветов повсюду в генеральской палатке. И лишь некромант не нуждался ни в чём, дабы ощутить саму ауру отсечённой головы.

– Это же серьёзно, да? – недоумевал Ильдар. – Не муляж, не шутка такая, не торт в виде волосатой башки?!

– Серьёзнее некуда, – выпрямился некромант.

А снаружи уже вовсю шло бурное обсуждение, все перешёптывались, обсуждая переданную им информацию от очевидцев, что же там происходит в палатке. Раздавались вздохи, удивлённые и обрадованные кличи, кто-то даже в полный голос что-нибудь говорил стоящим рядом.

– Пробралась ночью в замок, нырнула в его окошко, и… – коснулась Морриган рукояток своих кинжалов.

Срез у шеи был таким, словно голову отсёк когтями дикий зверь, ничего общего с аккуратным и ровным срубом, как у голов торговцев, что забрали для похорон из Черрикаша, как будто их отсёк взмах двуручного меча или топора палача. Действовала своим и отцовским кинжалом Морри явно не слишком-то аккуратно. Кира просто сидела, раскрыв рот, с трудом понимая, как на это всё реагировать. Она была в шоке, в изумлении, приходила в себя, пытаясь осознать, что главного врага теперь попросту нет.

– Морри, ты… просто прилетела… влезла в замок… прокралась к кровати… и обезглавила лорда?! – приходила потихоньку в себя Миранда. – А что, так можно было?!

– Ну, он посопротивлялся немножко, я сначала крови его напилась, что добру пропадать? – пожала малышка плечами. – А когда он проснулся вдруг и рот приоткрыл, я поняла, что вот-вот на помощь позовёт. Небось, у дверей-то стража стоит, а вот окно никто не охранял, хи-хи-хи. Ещё руку к горлу моему протянул, такую морщинистую, как у старикашки! Там-то я ему и… За головой же пришла всё-таки. Кира сама меня попросила! – глядела она на ту.

– С-спасибо, – отодвинувшись руками от стола, приподнималась именинница.

– Ура! Надеюсь, ты довольна! – вела себя Морри совсем непринуждённо.

– Вот это я понимаю, памятный подарок, – усмехнулся Бальтазар.

– И, как бы это всё? Лорда больше нет? Мы победили? – вопросительно воскликнула Миранда.

– Очень на это надеюсь, – задумчиво произнёс Ильдар-чародей и полез в карман за трубкой, прошагав к выходу, спешно закуривая.

– Даже Вольфганг говорил, что присягнувшие на верность будут освобождены от клятвы, – произнесла Кира. – Накрой пока… хотя нет, – слегка брезгливо протянула она руку и схватила отсечённую башку Мортимера за волосы.

Собираясь с мыслями, вдохнув аромат своих букетов, глава бунта приподняла трофей над слегка окровавленным подносом и, ещё раз сделав глубокий вдох, направилась наружу, демонстрируя её всей толпе собравшихся. Миранда направилась следом, Морри на солнце явно не собиралась, а Бальтазар присел перед ней, пока не торопясь уходить.

– Ты сделала очень большое дело. Фактически, изменила историю. Принесла своему краю безоговорочную победу, а не просто убила нашего врага, – со всей серьёзностью произнёс некромант.