От игровой дорожки к Белову метнулся Фил. Он склонился к нему и зашептал что-то горячо и торопливо.

Пчёлкина шла как на дуэль, как на главный в жизни поединок — собранная, решительная, напряженная, как натянутая струна. Валера проворно развернулся ей навстречу и с преувеличенной радостью воскликнул:

— Привет, Варюш!

— Привет, Валер, — улыбнулась ему Пчёлкина и мельком чмокнула его в щеку. А затем и Томочку, которой удалось вырваться на праздник, оставив сына с няней.

Варя опустилась в кресло, где только что сидела скрипачка. Кожа спинки еще хранила тепло ее тела. Валера кивнул жене:

— Том, пойдем поиграем?

— Так я не умею…

— Так я научу. Идем, — Валера увёл жену к игровой дорожке.

Белов проводил их долгим взглядом и нехотя повернулся к жене.

— Ну, привет, малыш, — и вновь покосился на Майкова, который о чём-то болтал с Холмогоровым. — И его привела…

Он взял сигареты со стола и немедленно закурил — это хоть как-то успокаивало.

— Ну, ты, я смотрю, тоже не один.

Белый поморщился, словно от зубной боли и снова отвернулся к дорожкам боулинга.

— Мы же обо всём договорились… — улыбнулась Пчёлкина.

— Договорились. Но не договорились о последствиях. Кто знает, как на людей коньяк действует, правда?

— Ты его не тронешь, Белов, — сказала, как отрезала.

Белов ничего не отвечал. А Варя словно ждала чего-то от него, каких-то простых и ясных обещаний, которые разрядили бы эту тягостную тишину, не дали бы разразиться грозе и вернули бы спокойствие в их маленький мир.

Но Саша, свесив голову, упрямо молчал. Все, что слышала Варя, это бешеный галоп своего загнанного сердца и дробный перестук сбитых шарами кеглей. Она подавила рвущийся из груди тяжкий вздох и постаралась улыбнуться:

— Мы и так сыграли 1:1. Если что-то устроишь, я в долгу не останусь.

Наконец, когда все подняли бокалы и стопки после уже которого по счету тоста, Варя смогла расслабиться и ее перестала душить ревность. Девушка просто старалась не смотреть на мужа и его спутницу. Играла на пару с Космосом, обсуждала материнские штучки с Томой, шутила с Филом, болтала с Пашей. Когда уже все решили присоединиться к игре, Варя встала направилась в дамскую комнату.

Саша, оглядевшись, выждал минуту и словно тень юркнул за ней следом. Пчёлкина в этот момент стояла напротив зеркала, поправляя прическу, когда Белов захлопнул за собой дверь, предусмотрительно повернув щеколду. Услышав хлопок, Варя повернула голову.

— Мужчина, вы дверью не ошиблись? — съязвила она. — Мужская уборная была слева.

— Не, я по адресу, — его глаза сверкнули в полумраке.

Он медленно приблизился к девушке и облокотился на стену, тем самым преграждая Варе путь к выходу.

— И че тебе надо, Белов? Пройти дай.

— Тебя надо.

— Знаешь присказку? Напился — веди себя прилично.

— Да к чёрту твое приличия, Пчёлкина.

Она и пискнуть не успела, когда оказалась прижата к плиточной стене, и Белов в этот же момент заткнул ей рот поцелуем. Он обхватил ее за талию и вжался в нее всем телом, впиваясь в ее губы с каким-то отчаянием. Любые попытки его оттолкнуть оказались тщетны. Саша с жаром целовал девушку, прижимая к себе так близко, что понятие личного пространства перестало существовать вовсе.

— Пошёл к дьяволу, — сдавленно рыкнула Варя, едва отстранив свои губы от его лица.

— Я уже с ним.

Очень медленно он провел своим языком по ее верхней губе, от чего из Пчёлкиной вырвался неосознанный стон.

«Да что это со мной? — жаркий протест колотился в висках. — Оттолкни, сейчас же оттолкни его. Это же!..».

Но все женское тело, вопреки разуму, задрожало от возбуждения. Белый обхватил Варю за талию и крепче прижал к себе. В его руках девушка ощущала себя маленькой куклой. Она обхватила ногами его бёдра. Так они стали еще ближе. Поцелуй больше не был нежным, он перерос во что-то большее: он был страстным и требовательным. Варя непроизвольно выгнулась в спине, когда он одной рукой залез ей под платье и начал очень нежно водить пальцами по её спине. От всего этого голова пошла кругом. Пчёлкиной хотелось еще сильнее вжаться в него, слиться с ним в одно единое.

Белов скользил рукой ниже и ниже, пока не дошел до самого важного. Пальцы продвигались все глубже, пока не оросились влагой — доказательством ее готовности.

Не давая Варе возможности передумать, Саша схватил ее одной рукой за талию и усадил на выступ около раковины, плавно раздвинул ее ноги и устроился между ними. Свободна рука скользнула к брюкам, и через мгновение Белов вошел в девушку, испытав это чувство мучительного наслаждения. Он все дальше и дальше проникал в истекающую влагой жаркую глубину, такую желанную и жаждущую его. Пчёлкина закрыла глаза и впилась ногтями в его плечи, красноречиво свидетельствуя о том, какое больное наслаждение он ей причиняет.

Белый вторгался все быстрее, глубже, ускоряясь с каждой секундой. Она застонала, заметалась, врезавшись лбом в его подбородок. Мужчина зарычал и еще увеличил темп движений. А девушка извивалась под ним, дыша часто-часто.

— Не сдерживайся, — прошептал он ей на ухо, как змий-искуситель. — Хочешь — кричи. Маленькая моя…

Варя прильнула к нему вплотную, впившись зубками в его твердое плечо, и ее крик потонул в его коже. Когда женщина получает удовлетворение, на мужчину это действует особенно возбуждающе.

Чувствуя приближение сладостных содроганий, Белов поспешно вышел из нее и прильнул жаркими губами к ее груди, которая заглушила его торжествующий рык. Прижавшись лицом к ее нежному телу, Саша застыл.

— Застегни, — тихо попросила Пчёлкина, повернувшись к нему спиной.

Белов потянул язычок на змейке вверх, столкнувшись взглядом с женой в отражении зеркала. Рука снова по-свойски скользнула ей на живот, но тут же была перехвачена.

— Не надо, — твердо сказала Варя. — Прошу, уходи. — Он молчал, а она буравила его взглядом в зеркале. — Слышишь? Уходи. Только поправь рубашку…

— А мы перед кем-то чем-то обязаны? Хочу выйду вообще без рубашки.

— Не испытывай мое терпение.

— Ты же испытывала мое.

— Белов!

Саша победно усмехнулся, застегнул пуговицы и покинул уборную.

— Ну и дура, — рыкнула на себя же в отражении Варя, утирая остатки помады на щеке и подбородке. Потянулась к сумочке, выудила помаду и снова подвела губы. — Ладно, Пчёлкина. 2:1. В мою пользу.

О произошедшем на их счастье никто не догадался. Но теперь при каждой встрече с Майковым Саша больше не метал в него молнии из глаз, а только едва заметно победно улыбался. Смешно получалось — Варя считала, что сделала поблажку и вселила в сердце мужа смуту, целенаправленно затем его игнорируя, а Белый был иного мнения — что та близость между ними — верный шаг для ее возвращения.

Давай выключим свет, устала я от войны.

Вгони патрон в пистолет, а у меня нет вины.

Давай выключим свет, устала я от войны.

Вгони патрон в пистолет, а у меня нет вины.

В последнее время гаврики в бригаде стали своевольничать. Решать вопросы за его спиной. Такое положение дел Белого крайне не устраивало. И он решил устроить показательную порку. Показать кто здесь «папочка», а то обнаглели совсем.

Собрав всю бригаду бойцов в кабинете Белов поднялся с кресла и стал мерить тяжелыми шагами кабинет.

— Вы что, детки мои, совсем оборзели?

— Александр Николаевич, да что случилось то? — решил задать вопрос от имени общественности один из бойцов.

— Звонит мне сегодня Мансур и говорит, что мои ребята на чужой земле никого не спросив отоварили его бойцов, — Белов обвёл взглядом всю свою свиту.

— Александр Николаевич, там ситуация такая была, — подал голос один из ребят.

— Купи себе петуха и крути ему бейцы, а мне крутить не надо, Слава! — раздражённо крикнул Саша и потянулся за пачкой «самца». — В чём суть конфликта?

— Деньги за крышу не хотели платить, — подал голос самый молодой из бойцов, Антон. — Мы уже всё рассказали Валере.