– А чем наша Катюша не хороша? Ты посмотри, какая красавица, а фигуру ты её видела? Так открой глаза свои злющие и ещё раз позавидуй.

– Боже! Соколовская, с тобой пообщаешься, в психушку удрать хочется или повеситься. И как это мне в этом идеальном мире такой неидеальной жить?

– Кать, да я не со зла же, – умерила свой пыл Соколовская. – От обиды. Знаешь же, что я падкая на красивых мужиков.

– Наташ, эта тема закрыта, и Царева мы больше не обсуждаем, – я воткнула в уши наушники, врубила музыку и подставила тело солнцу.

Чувствовала шебуршание подруг, их смех слышала, но потом вдруг все стихло. Злость закипала во мне. С появлением этого красавчика в моей жизни все пошло наперекосяк, даже подруги любимые и то ополчились. А разве я этого хотела? Внезапная тишина настораживала. Что они там задумали? Открыла глаза, напоровшись на Царева, что сидел на поваленном дереве и вертел мою пачку сигарет, затем убрал к себе в карман, стянул с себя футболку и опустился на покрывало рядом.

– Мы не договорили, Катерина, – игривый тон, которым он говорил со мной утром исчез, уступив место холодному проговариванию каждого слова.

– Александр, мы с вами не договоримся, – зашептала я, озираясь по сторонам. Мои тактичные подруги загорали на пирсе, лишь изредка бросая на нас вопросительные взгляды.

– Договориться можно всегда. И я готов пойти на многое ради твоего согласия.

– Убьете меня? – подскочила я, но забыла, что перед загаром развязала лямку лифчика от купальника, поэтому он тут же рухнул мне на колени, обнажая грудь, что сейчас практически упиралась в лицо, приподнявшегося на локти Царева.

– Хм… – откашлялся он и тактично отвернулся.

– Черт!

– Решила с козырей пойти?

– Может, это ещё не козыри? – я готова была расплакаться от позора. Такого со мной ещё никогда не случалось. Бросила взгляд на девок, что, зажимая ладонями рты, ржали, перекатываясь по пирсу. Завязала купальник на узел, сомневаясь, что вообще смогу его дома развязать.

– Может, вы недооцениваете свой расклад карт?

– Вы сюда в карты пришли играть, что ли? Ничего не пойму.

– Кать, я выполню любые ваши пожелания в обмен на услугу.

– Любые?

– Кроме противоречащих законам Божьим.

– Не возжелай жены ближнего?

– И это тоже. Катерина, я готов рассмотреть список пожеланий любой длины.

– Любой?

– Абсолютно.

– Тогда вы рискуете быть разоренным, и тогда смысл операции теряется.

– Сегодня, если ты помнишь, нас пригласили на ужин. Поэтому предлагаю познакомиться с моей семьей, а потом я обещаю, что дам тебе время все обдумать.

– Нет, Царёв. Ты и правда думаешь, что можешь вот так ворваться в мою жизнь и заставить плясать под свою дудку?

– Кать, это ужин. Просто ужин. Ни к чему не обязывает. Я доставлю тебя в целости и сохранности.

– Зачем тебе это?

– Бизнес.

– Нет, Царёв. Раз уж ты втягиваешь меня в свою мутную схему, то я хочу услышать честный ответ.

– Это дело всей моей жизни, пока старший брат проматывал родительские деньги в Америке, где якобы учился, я корпел на стройке после пар, – Александр достал мою сигарету, вложил её в губы и провернулся, очевидно прося огня. – Закончил универ и отправился не в офис штаны просиживать, а на стройку, опыта набираться. А теперь я должен отдать все в его руки? Нет. Это дело моей семьи, и хотят они того или нет, я его продолжу.

– Почему отец любит больше старшего сына? – чиркнула зажигалкой, не сводя глаз с его напряженных губ.

– Ты с чего так решила? – резко затянулся он, удерживая дым в легких.

– Это бросается в глаза.

– Любовь – это чувство, там нет цифр и расчётов. Поэтому этого я сказать не могу. Но думаю, что просто понимает, что если дед утвердит меня, то ему придётся уйти, а с Борисом есть шанс побыть у штурвала. Но я могу и ошибаться. Один ужин, Катерина.

– Хорошо.

– Тогда мы уже опаздываем…

Я то и дело выглядывала, чтобы убедиться, что это не сон. Блондинчик терпеливо ждал у своей блестящей чёрной тачки, непрерывно разговаривая с кем-то по телефону, лишь изредка бросая взгляд на балкон моей комнаты, что выходил на дорогу.

– Вот, красное! – Наташка вытащила из кладовой платье в каких-то диких пайетках, очевидно ещё со школьных праздников и победно затрясла им в воздухе.

– Нет, это все не то! – я досушила волосы феном, схватила полотенце, чтобы прикрыться и вышла на балкон. – Милый, а что надеть?

Царёв сначала не понял, что обращаются к нему, а потом медленно поднял голову, ослепляя томных девок своей лучезарной улыбкой.

– Дорогая, это семейный ужин, можешь хоть в купальнике явиться.

– Хорошо, милый. Уже скучаю, – хихикала я, наблюдая за эмоциями, что сменяли одну за другой на его лице.

– Жду, дорогая.

Я отвернулась, чтобы не показать глупую улыбку

– Кх-кх-кх… Милая, ты же понимаешь, что прикрываешься полотенцем только спереди? – Царёв и не думал отворачиваться.

Взвизгнула и исчезла в комнате. Закрылась в гардеробной, слушая глупое хихиканье подруг. Голова кружилась, а в груди затаилось предвкушение чего-то необычного. Хоть ситуация мне и не нравилась, но свежий ураганный ветер, ворвавшийся вместе с голубоглазым красавчиком в мою жизнь, явно нёс перемены. А этого мне сейчас так не хватало. Приключения! Открыла глаза, осматривая себя в зеркале. Не знаю, что не нравилось Наташке, но внешностью меня родители не обделили. Рост выше среднего, отличная фигура, длинные стройные ноги, светлые волосы аккуратными завитками рассыпались по плечам, что ещё нужно? Сбросила полотенце и снова нырнула к шкафу с одеждой.

Выбрала платье-пиджак песочного цвета и новые, так и не выгулянные лодочки в тон. Покрутилась у зеркала и довольная вышка к подругам.

– Ну, Наташка? Достойна наша Катька твоего Царёва?

– Во-первых, это её Царёв. А во-вторых, подруга, ты шикарно выглядишь.

Это кто кого ещё достоин? Снова краем глаза осмотрела себя. Кожа, успевшая напитаться солнышком, красиво оттеняла холодный песочный цвет платья, вот только с волосами нужно было что-то придумать. Собрала их в низкий пучок, заколола шпильками, махнула полупрозрачным блеском по губам и, скинув все самое необходимое в сумку, повернулась к девкам.

– Пошла…

Выскочила из дома и затормозила в Яблоневой роще, чтобы отдышаться и не показывать, что неслась к нему, как угорелая. Выдохнула и медленной поступью вернулась на дорожку, стук каблуков по которой заставил Царева обернуться.

– У тебя же мозоль, – закатил глаза он, подавая руку, чтобы помочь сесть в машину.

– Сланцы с ананасиками надо было надеть?

– Сейчас никто не видит, сними их сейчас же!

– Куда едем?

– Сначала домой, мне нужно переодеться.

– Домой?

– К нам домой, дорогая.

– Как скажешь, милый…

В машине поговорить не удалось, потому что его телефон не замолкал. Царёв ловко перестраивался из одного ряда в другой, пытаясь скорее миновать пробку, параллельно давая указания на непонятном мне языке. Говорил по громкой связи, периодически просматривая документы в телефоне, подруливая коленом. И совсем не обращал на меня никакого внимания. Сначала мне было очень неловко, сжимала коленки, потому что из-за низкой посадки авто, казалось, что мои голые из-за дурацкого платья ноги слишком привлекают к себе внимание. Но нет. Он даже глазом не повёл, открывал и закрывал бардачок машинально, даже не смотря! Умудрился ни разу не коснуться, ловко держа дистанцию между нами.

– Приехали, – прошептал он, припарковавшись в подземном паркинге дорогого жилого комплекса.

– Я тут посижу.

– Выходи, – внезапно рявкнул он, открывая мне дверь и вновь вернулся к телефонному разговору.

Я напялила лодочки и двинулась за ним по полупустому паркингу в сторону лифта. Как только створки закрылись, очевидно, и связь прервалась, потому что Царёв чертыхнулся, убрал телефон в карман джинсов и сосредоточился на мне, будто я была следующей в списке его дел.