Вид отца наполнил его сердце такой горечью, что он с немалым трудом сдержался от гневного рыка, так и рвущегося из его груди. Похоже, не он один испытывал нечто подобное. Рау глухо заворчал, а несколько молодых самочек стали всхлипывать, явно с трудом сдерживая рыдания. Однако тут все в свои лапы решила взять Раста, понимающая, что сейчас нельзя было попусту тратить время. Решительно она отстранила обступивших правителя и занялась тщательным его осмотром, после чего какое-то время занималась приготовлением каких-то снадобий, то и дело отдавая распоряжения окружающим. Несколько из приготовленных лекарств ей удалось влить в бесчувственного правителя, после чего все, к немалому своему облегчению, заметили, что его дыхание хоть и немного, но стало чуть легче, и пропал жуткий хрип, с которым он до того вырывался из его исхудалой груди.

Между тем пришло время переходить к осуществлению второй части их сумасшедшего плана. Осторожно правителя уложили в приготовленный для него заранее огромный ларец, якобы с дарами для Древних. Сверху его накрыли тонкой тканью и засыпали всевозможными драгоценными безделушками и горстями солнечных камней. Именно в таком виде ему и предстояло покинуть пределы своего прайда, а затем и логова, ставших его клеткой. Самки нарядились в ритуальные одежды, а в назначенный час к ним пришел и тот самый служитель, который должен был всех их отвести в святую обитель, где они надеялись найти надёжный приют. Оба сына правителя также надели ритуальные одежды прямо поверх своей брони, после чего, подняв ларец, они все вместе нараспев, произнося моления, отправились стройной процессией к выходу из прайда.

Оказавшись на улице, они не спеша отправились в главным воротам логова. По дороге встречающиеся им жители благоговейно опускались на колени, все, кроме химер, насмешливо наблюдавшие за всем происходящим и иногда отпускавшие в адрес членов процессии едкие и насмешливые замечания. Но вот наконец они достигли главных ворот, где их уже ждали приготовленные для путешествия безмолвные. На одном из них закрепили ларец — это был тихоход безмолвный, отличавшийся невероятной силой и выносливостью, но сильно проигрывающий в скорости. Остальные же устроились на головах твердокрылов. Все так же распевая моления, не спеша они выехали за пределы главных ворот логова.

Когда те медленно закрылись, за их спинами с глухим стуком все смогли немного расслабиться, но до полного спокойствия им было еще очень и очень далеко. Набрав насколько это только было возможно, с учетом ценного груза скорость, они направились на запад, туда, где располагалась заветная обитель. Как и было уговорено, где-то на полпути до обители их встретил отряд Рау, немало напугав всех, кто и так находился в напряжении, то и дело ожидая погони. Тем более, что ни Мио, ни Рау в целях безопасности так и не стали рассказывать о том, что они к ним присоединятся.

Но пары слов хватило, чтобы все успокоились и продолжили свой путь, на этот раз уже под надежной охраной. Так они спустя несколько солнцеходов достигли ворот обители, где их уже ждали немногочисленные ее обитатели. Хоть они и не ожидали, что их будет так много, они все же смогли разместить всех своих гостей, а правителю и Расте, ставшей его личной врачевательницей, они предоставили лучшие свои комнаты. Теперь всем им лишь оставалось одно — молить Древних о том, чтобы правитель смог как можно скорее поправиться, полагаясь на искусность его старшей самки.

— Итак, твои сумасшедшие вылазки стали приносить плоды?

— По крайней мере, теперь, когда все больше обитателей нашего логова стало задавать неудобных вопросов, они должны будут как-то отреагировать. Просто продолжать замалчивать факт исчезновения правителя им будет все сложнее и сложнее.

— Ну да, осталось только понять, как?

— На этот вопрос нам ответит лишь время. Хотя из того, что приходит на ум, любое их решение и тем более действие, должно сыграть в нашу пользу.

Рау с сомнением хмыкнул, но ничего возражать не стал. Оба льва замолчали и задумчиво стали смотреть вдаль, каждый думая о своем. Прошло уже почти три полных лунных лика с тех пор, как они похитили своего собственного отца и укрылись в одной из дальних обителей Древних. Несмотря на их опасения, никто их так и не потревожил, стараясь найти пропавшего правителя. Впрочем, как успел выяснить Мио, предприняв ряд вылазок на территорию родного логова, тщательно при этом замаскировавшись, чтобы свести к минимуму шансы быть узнанным, там все шло точно так же, словно правитель никуда и не исчезал.

А между тем настроения в логове становились все напряжение. Чаще, хоть пока и полушепотом его обитатели стали задаваться вопросом, что на самом деле творится в их доме и не пора ли правителю самолично вмешаться во все происходящее. Не последнюю роль в этих настроениях сыграл и сам юный наследник, то и дело проникая под разными личинами на территорию логова и заводя провокационные беседы с обитателями логова.

Правитель невероятными усилиями Расты и не менее усердными воззваниями к Древним всех остальных обитателями святой обители стал постепенно приходить в себя. Сперва едва придя в себя, он не мог никого узнать из тех, кто его окружал и даже с трудом осознавал, кто он сам, но постепенно рассудок стал в нем крепнуть, освобождаясь от оков дурмана, под воздействием которого он так долго пребывал. По началу робкая надежда на его выздоровление стала укрепляться в сердцах родных и подданных.

Особенно воспрял духом Мио, уже почти потерявший надежду на то, что он сумеет вернуть себе свое имя. Вот и сейчас, глядя вдаль и стоя рядом со старшим братом, он вновь чувствовал нетерпение, задаваясь вопросом, когда же отец окрепнет настолько, чтобы он смог вернуть ему его имя. И вдруг неожиданно из задумчивости его вывел робкий голос одной из юных самок, прибывших из логова вместе с остальными похитителями правителя:

— Прошу прощения, ваше высочество, но вас обоих желает видеть повелитель.

Братья удивленно и даже немного встревожено переглянулись, однако, не произнеся ни слова, последовали за юной посланницей. Она провела их вглубь обители и вместе они вошли в просторную комнату, где все это время находился их отец. Войдя туда, Мио с удивлением отметил, что там уже находились несколько служителей обители, включая и Дента, того самого служителя, который помог организовать похищение главы племени, и еще несколько старших львов из числа отряда Рау.

Пройдя меж ними, он подошел к ложу, на котором сидел полулежа его отец. Вид у него был все еще весьма болезненный, так же бросалась в глаза его невероятная измождённость, но вот в его глазах уже не было и намека на прежний затуманенный дурманов разум, теперь его глаза были полны ясности. Его грива аккуратно расчесана, а на теле заросли жуткие проплешины. Рядом с ним по обеим сторонам от его ложа стояли Раста и Ниота, все это время ни на минуту не покидавшие своего повелителя. На их мордах лежала печать усталости, но все же на них также читалась и немалая радость, что все самое страшное с их повелителем теперь осталось в прошлом.

Мио подошел почти вплотную к ложу и склонил голову. Не обладая именем, он не имел права говорить, но правитель сам заговорил и велел ему приблизиться. Повинуясь и так не поднимая головы, Мио подошел к нему вплотную и опустился на колени. А через несколько минут он почувствовал, как на его плечи опустились лапы его отца, при этом он так же почувствовал едва заметное прикосновение чего-то почти невесомого, внезапно опустившегося на его шею и грудь. И тут снова раздался пока еще слабый голос правителя:

— Перед ликом Древних и взорами представителей нашего племени я возвращаю тебе твое имя, мой сын Мио. Отныне и навеки это твое имя перед взором Древних и всеми обитателями подлунного мира, до самого твоего последнего вздоха. Носи его с честью, как и полагается члену племени огненных львов востока.