Сюзанна, наклонившись, нашла на полу свою сорочку и натянула на себя, не отрывая глаз от Джейка. Поднимая платье, она сказала:

— Я твоя жена. Я все выясню. Осторожно, конечно… Но по закону мы по-прежнему женаты.

— Тогда ты двоемужница.

— Это не моя вина!

— Я узнаю, не сможет ли мой адвокат устроить нам с тобой тайный развод. — Джейк и прежде развлекался этой идеей, но каждый раз отбрасывал ее, твердя себе, что тайный развод невозможен. К тому же у него было слишком много причин бояться, что о нем узнают, что ему придется раскрыть свое инкогнито. Но теперь Джейку по-настоящему хотелось развестись, если это можно сделать в полном секрете.

— Нет! — закричала Сюзанна. — Если это даже и возможно, я ничего не подпишу!

Джейк пожал плечами.

— Как хочешь, Сюзанна. Все кончено. — Он подошел к ней и коснулся ее щеки. — Мне жаль. Мне действительно очень жаль.

Она зашипела по-кошачьи и отшвырнула его руку.

— Ничего не кончено! Я твоя жена! И всегда буду твоей женой. Тебе от этого не уйти, Джейк! И никакого развода не будет!

Он окинул ее долгим взглядом. Сюзанна облизнула губы.

— Для меня ничего не кончено. И не будет. Ты меня понял?

Он промолчал.

— Никогда! — истерически вскрикнула Сюзанна.

Джейк повернулся к ней спиной и пошел через огромную гостиную, полы его красного кимоно распахнулись. Он остановился у двери.

— До свидания, Сюзанна.

— Нет! Я люблю тебя! Ты ублюдок!

Он на мгновение прикрыл глаза.

— Опоздала, Сюзанна. Опоздала на пятнадцать лет, если быть точным.

Сюзанна смотрела ему вслед, на ее глазах закипали слезы, она была взбешена и испугана. Но вот черная, покрытая лаком дверь захлопнулась за Джейком, он исчез.

Сюзанна осталась одна в необъятной гостиной с высоким потолком, на фоне черного и белого мрамора мебель выглядела зловеще бледной… Да, она осталась совершенно одна. На нее нахлынула жгучая боль.

Внезапно Сюзанна решительно вытерла глаза. Теперь Джейка. явно не вернуть слезами. Когда-то, давным-давно, они были отличным оружием против Джейка, но теперь он умудрен опытом, и на такую уловку его не возьмешь.

Но она все-таки вернет его. Она жила все эти годы в уверенности, что он мертв, теперь можно и подождать, раз это необходимо. Сюзанна готова была сделать что угодно, лишь бы вернуть Джейка. И она поклялась, что добьется своего. Она — его жена. И ничто на свете этого не изменит, никто не разорвет узы, освященные Богом.

Софи старалась выглядеть абсолютно безразличной ко всему, когда шла через вестибюль «Савоя» с Эданой на руках. Малышка проснулась и с невинным любопытством оглядывала все вокруг. Софи остановилась рядом с супружеской парой, ожидающей лифта. Она была в перчатках, и никто не мог заметить отсутствие обручального кольца, понять, что она не замужем, а у Эданы нет отца.

Около часа назад Софи отважилась выйти из отеля, впервые с того момента, как приехала сюда. Но лишь когда стала одевать Эдану для прогулки в парке, она вдруг поняла по-настоящему, как трудно будет выйти на люди… Софи отлично знала, что гостиничная прислуга заметила ее. Поэтому она и не сомневалась: все вокруг сплетничают насчет того, что она живет у Эдварда. Что касается гостей отеля, то Софи, выходя на улицу, просто ни на кого не смотрела, но чувствовала, что все глаза направлены на нее. Как будто все и каждый знали любую подробность ее жизни, смаковали каждую шокирующую деталь.

Наконец подошел лифт. Джентльмен пропустил вперед свою жену и Софи. Лифтер обернулся к ней:

— Какой этаж, мисс?

Софи испуганно взглянула на него и тут же опустила глаза.

— Пятый, пожалуйста.

Почему лифтер назвал ее «мисс», как он догадался, что она не замужем?

Какое-то время они поднимались в молчании, потом хорошо одетая леди сказала:

— Чудесный ребенок. Это девочка?

Софи кивнула, смущенно посмотрев в добрые глаза женщины.

— А у кого вы работаете, могу я поинтересоваться? — продолжала дама. — Возможно, я знакома с мамой этой прелестной крошки?

И без того огорченная Софи окончательно расстроилась, поняв, что леди приняла ее за няньку Эданы. Но… но ведь она и вправду одета не лучше няньки. Ее одежда слишком простая и поношенная. Софи давным-давно нуждалась в новом гардеробе, пожалуй, еще с тех пор, как сбежала из Парижа. Она просто не знала, что ответить. Да, ее приняли за прислугу, и это было оскорбительно, но все же куда лучше, чем если бы ее сочли шлюхой.

— Я не думаю…

К счастью, в это мгновение лифт остановился и супруги вышли. Когда дверь снова закрылась, Софи, слегка дрожа, крепко прижала к себе Эдану.

Очутившись на пятом этаже, она поспешила к своему номеру. Рашель отправилась на дневной спектакль в театр и должна была вернуться не скоро. Софи вошла в холл и закрыла дверь ногой.

И тут же резко остановилась. В гостиной горел свет. Но Софи отчетливо помнила, что свет был погашен, когда она выходила. Потом решила, что это, должно быть, почему-то вернулась Рашель.

— Рашель?.. — окликнула она, подойдя к гостиной и останавливаясь на пороге.

С дивана встал мужчина. Он коротко кивнул Софи.

— Эдвард! Что ты тут делаешь? Как ты вошел?

Он не шевельнулся, глядя на нее и на Эдану.

— Просто вошел и все.

Она насторожилась:

— У тебя есть ключ?

— Это ведь мой номер, ты помнишь?

Софи разозлилась — и испугалась.

— Ты не должен входить сюда, когда тебе вздумается, черт побери!

— Вот как! Но Эдана — моя дочь. Я хотел повидать ее, прежде чем уйти на весь вечер.

Софи невольно вздрогнула, подумав о том, куда он отправится: наверняка на одну из холостяцких попоек.

И наверняка закончит эту вечеринку в объятиях первой подвернувшейся женщины…

— Ты не можешь входить сюда в любое время, когда тебе того захочется.

— Ты напугала ребенка. Смотри, она сейчас заплачет.

Софи прижала к себе Эдану.

— Она проголодалась. Почему бы тебе не зайти как-нибудь в другой раз?

Она грубо повернулась к Эдварду спиной и ушла в спальню, не только закрыв за собой дверь, но и заперев ее на ключ. Потом, слегка вздрагивая от волнения, приготовилась кормить Эдану. Однако при этом постоянно прислушивалась, уйдет Эдвард или нет. Но так ничего и не услышала. Она была почти уверена, что он ждет в гостиной.

Но чего он ждет?..

Софи не могла не думать о страстном порыве, овладевшем ими обоими утром. Боже, неужели это было каких-то восемь часов назад? Ей казалось, что прошло не меньше восьми дней, а то и восьми недель с того момента, как она ощутила себя в сильных объятиях Эдварда.

Что же ей делать? Совершенно ясно, что нынешнее положение вещей никуда не годится, более чем никуда не годится. Оно причиняет слишком много страданий…

Эдана наконец насытилась и заснула. Софи переодела ее и уложила в кроватку. Она подумала, не остаться ли ей в спальне до возвращения Рашель. Но потом решительно направилась к двери. Им с Эдвардом необходимо все решить.

Эдвард обернулся, когда она вошла в гостиную. Он жестом указал Софи на диван:

— Прошу тебя, сядь.

Эдвард был крайне серьезен.

Она остановилась на противоположном от Эдварда конце бледного голубого ковра.

— Чего ты от меня хочешь?

Ее голос прозвучал неестественно высоко. Она обхватила себя руками.

Эдвард тихо и спокойно сказал:

— Я пришел не затем, чтобы уложить тебя в постель, если именно это тебя беспокоит.

— Меня все беспокоит.

Он всмотрелся в ее лицо:

— Но я не намерен извиняться за то, что было утром.

— Я этого и не думала.

— Нам нужно поговорить.

— Да, — мрачно согласилась она. — Нам нужно поговорить.

— Пожалуйста, сядь.

Софи шагнула вперед и села на краешек дивана, спина ее была напряженно выпрямлена, руки лежали на сдвинутых коленях. К счастью, Эдвард не мог знать, как тяжело и быстро билось ее сердце и что на всем ее теле выступила испарина. Эдвард тоже сел. Но не на маленький диванчик напротив, а на пуфик, который он быстро придвинул поближе к Софи. И сел так, что их колени почти соприкоснулись. Софи смотрела на него, боясь пошевелиться, боясь, что вот-вот его колени прижмутся к ее ногам…