— Нельзя. — скрежетнул раздражённый голос. — Эскалация запрещена.

— Это ещё почему, Туру? — мягко прошелестел голем, поддерживаемый взглядами остальных старших богов.

Искусственный мир задрожал, раскрываясь словно бутон экзотического цветка. На собравшихся сущностей, прыснувших от дальней стены помещения, обрушилось чудовищное давления апатичного голода, отравленного негативной энергией Циклического хаоса. И огромная червеобразная пасть, усеянная тысячами вытянутых игловидных зубов, ехидно оскалилась, найдя замершую фигуру Насилия.

— Будь крепок, Туру’за’она! Я тут мимо пролетал, дай, думаю, загляну к старому знакомому. На чашку чая. — иронично хихикнула гигантская пасть, после чего продолжила. — А вы тут моего потомка обсуждаете, навредить хотите… Нехорошо вышло.

В ответ Насилие пару раз мигнуло, сменив цвет на какой-то тошнотворно-бирюзовый и обречённо постановило:

— Располагайся, Аткоитэа. Я ждал тебя…

В дверном проёме сверкнули сапфирами настороженные глаза голема, а чей-то обречённый голос шёпотом прокричал:

— Туру, рестрикт тебе в задницу, неужели нельзя было предупредить…

***(Столица, день 263)

— Атрон Наксиар, друг мой, рад снова тебя видеть.

Арахно-кентаврид плавно кивнул в ответ, сложив передние конечности в подобии молитвенного жеста. Привычного мне жеста, нужно отметить, ведь местные используют несколько иные знаки поклонения! Странно. Ибо самому себе я ещё ничего не выбирал, если вообще буду, конечно. И уж тем более не сообщал ничего арахноматам. Единственная, кто могла рассказать об этом — моя маленькая жрица. Но представить атрона, как и любого из арахномат довольно прохладно относящегося к поклонению всяким-там божествам, за столь нетипичным занятием, как просвещения в сфере теологии… Не увидь сейчас, сказал бы — маловероятно. Однако же…

— И я рад видеть вас, Владыка. — проскрипел нечеловеческий голос. — Благодарю за то, что столь быстро отозвались на мою просьбу.

Как ни удивительно, но инициатором разговора стал именно представитель арахномат, не смотря на… Не слишком большую радость от общения со мной, что он демонстрировал в последнее время. Или не только в последнее? Пожалуй, и без того довольно странные отношения постепенно всё более осложнялись с течением времени. Медленно, но неотвратимо. И стоит признать, что причины у этого были самые что ни на есть серьёзные. Отчуждённый народ членистоногих химер, традиционно не доверяющий двуногим поработителям, попал в зависимость от совсем уж сомнительных личностей… К которым можно причислить и себя-любимого. Сам ведь избрал политику культурно-расовой ассимиляции, постепенно интегрируя этих необычных созданий в Царство. Причём вполне успешно! Вот только что об этом должен подумать избранный лидер остатков расы, фактически склонившейся перед волей нового господина? Тот, кто вёл соплеменников в битву ещё во время той самой, первой войны за освобождение? Старый консервативный арахномат титановой закалки бесконечных сражений и спорных решений?

Ответ прост — он не одобрял. Был против до колик в брюхе, но прекрасно понимая ситуацию и смирился с происходящим, от чего лишь показывал неодобрение, не более. Именно поэтому сейчас, когда Наксиар сам предложил поговорить, я… Нет, не терялся — бытие богом позволяет предугадывать многие события по причинно-следственным связям, и не заметить назревшую необходимость изменения условий нашего договора с этим дивным народом было трудно. Но, можно сказать, сейчас я решил почтительно промолчать, предлагая собеседнику самому вести разговор.

Всё таки закончится всё может либо просто хорошо, либо идеально. И мне, как в некотором роде перфекционисту, естественно, хотелось бы получить наилучший результат. А потому не стоит давить на разумного, ибо они от этого портятся и склонны принимать неверные решения.

— Я стар, Владыка. — неожиданное заявление, но в целом закономерное. Пусть этот момент жизни атрона прошёл как-то мимо меня, однако уход на пенсию далеко не всегда сопряжен именно со здоровьем… — Хитин истончился, а разум всё чаще пребывает в смятении. Прошлое догоняет… И я более не могу вести свой народ на пути развития.

— И что же ты решил?

Атрон замер, устремив взгляд куда-сквозь меня. Ну же, паучок, прими решение!

— Мы были рождены рабами. — тихо проскрежетал арахномат. — И всю свою историю сражались за свободу. Для себя и потомков. Проиграли, бежали, встретил вас… Но старая боль не утихла, питаясь новым страхом — для вас мы также, как и для прошлых наших… хозяев… нужны были лишь в качестве бесправной силы.

Изначально неверное утверждение в виду незнания некоторых моментов, но, в принципе, с этим трудно спорить — они действительно нужны лишь в качестве населения. Но вовсе не бесправных рабов, иначе я поступал бы совершенно иначе.

Поработить разумных куда проще, чем кажется на первый взгляд.

С другой стороны, чем отличаются рабы и граждане государства? Правами и обязанностями? Ну так для верхушки социума нет разницы, у них всегда найдётся уйма лазеек. Ещё один философский вопрос в копилку того, что мне придётся описывать в своём аналоге Библии или Корана.

— Однако, — видя демонстрируемое мною внимание, уже громче продолжил Наксиар, — время шло, и росла ваша мощь… Но вы продолжили хранить договор. Уже минула третья линька малышей (нимф), и от старшего поколения можно было избавиться, но условия нашего сосуществования не изменялись. Мы населили подземелья, закончили пятое гнездо и принесли множество проблем, однако вы не бросили нас. Кормили, защищали… помогали. Мы думали. Обсуждали. Решали. И выбрали свою судьбу.

Вот же чёрт языкастый, нет бы чего хорошего от вампиров поднабраться! Играть интонациями и словами для пущего драматизма научился, а дисциплине — нет.

Не знаю, что он ожидал увидеть на моё лице, но всё сказанное мне было уже известно. Либо доложил тот эрзац разведки, что сейчас тихой сапой оплетает паутиной осведомителей и аппаратурой на основе некроконструктов все народы Царства, либо просчитано задолго до этого момента. В конце-концов, в следить за союзниками, не демонстрируя этого — правило хорошего тона в политике. Ну и бытие богом если не добавило ума, то предоставило уйму времени и мыслительных ресурсов для многократного анализа происходящих событий. Поэтому ответом на речь паука-пенсионера стал кирпич, в который превратилась моя физиономия. Фигурально выражаясь, естественно…

Такое нужно уточнять, а то всё же бог — могу голову и в настоящий кирпич превратить. Шутки ради.

Так и не дождавшись какой-либо реакции, атрон как-то устало и совсем по человечески вздохнул, выпрямился и… мягко опустился на колени, насколько это позволяла физиология арахномат.

— Мы рады приветствовать нашего Бога. Первого и единственного! — ага, значит всё-таки решились на полную интеграцию. Что же, милости просим, ихтиандры ху… То есть, паучки хитиновые. Приголубим, обласкаем, всех накормим и согреем в удушающих объятьях тоталитарно-теологического режима имени кровавого бога…

Вот только, почему я почувствовал себя так… Странно? Про «первого и единственного» можно было бы и промолчать, а то чувствую себя парнем, которому молоденькая девушка в любви признаётся. Прямо перед первым разом, так сказать.

О Хаос, а ведь если связать всё воедино… Надеюсь, новые верующие не придадут мне слишком уж много паучьих черт. А то я, конечно, существо крайне широких взглядов, но самки пауков… Не хотелось бы ненароком потерять голову от любви к какой-нибудь Ллос. Ни фигурально, ни буквально.

***(Домен)

От работы меня отвлекло странное чувство некой дрожи. Не физиологической и даже не энергетической, на что я сперва погрешил. Проверил верующих и территории Царства, одним глазком заглянул в соседние государства, окинул взором околопланетное пространство… И с удивлением обнаружил гостя. За пределами лун этого мира, в пустоте меж планетами расположился… расположилось…