А заняться решил я, как бы банально это не было, экстрасенсорикой и темной магией. Неожиданно, да? Конечно, но слава моему отцу, я просто пошутил, искать свое призвание мне придется среди пыли, древних вещей и потрепанных книг. Раскопки и поиск ценностей, мне должно повезти, ведь я помню каждое событие, в котором принимал участие, и его местоположение.

***

Англия, Лондон, 137 тысяч лет после изгнания людей, 999

собранных душ.

– Эх, как хорош двадцать первый век, – вздыхаю я, отхлебывая из кружки крепкий кофе, разглядывая город из панорамных окон моей квартиры на сотом этаже.

Мое тело воистину горячее, как реки Ада, что приятно контрастирует с холодным воздухом на просторной кухне.

– Ну ты чего ушел? – льнет ко мне Адель, да, все тот же суккуб, которая ничуть не поплохела за прошедшие века.

Признаюсь, мы стали близки. Когда я покинул братский дом, она с радостью коротала время со мной на Земле, как могла удовлетворяла в постели и даже не задавала вопросов о моем неожиданном переезде. А о большем и мечтать не стоит.

Чувствую ее длинные ногти, прокладывающие дорожку из белеющих царапин на моей спине. Такая же горячая и ненасытная, как и я сам, видимо поэтому мы так долго держимся вместе.

Отбрасываю чашку в сторону и хватаю ее на руки, слыша как разбивается вдребезги керамическое изделие.

До моей спальни добираюсь быстро, сбрасывая дьявольское отродье на просторную кровать с черными простынями. Ну люблю я такой цвет, что поделать?

Я смирился с тем, что печать с живота не будет снята, что силы не вернутся и что та, последняя, душа не появится на свет. И начал просто наслаждаться тем, что у меня есть, ловить каждый момент, которых в моей жизни еще будет очень много.

И сейчас один из тех моментов, которые я не намерен пропускать, наблюдая за тем, как извивается податливое тело под моим взором.

Припадаю губами к красной коже, оставляя кровавые отметины, ловлю каждый желанный вздох и стон. Дохожу до низа живота, чувствую как подрагивает тело от моего горячего дыхания, и продолжаю спускаться еще ниже.

Острый язык выводит узоры на влажной коже, я чувствую ее солоноватый вкус, продолжая свои махинации. Тонкие девичьи пальцы суккуба бесстыдно впиваются мне в плечи, переходя на волосы, рискуя выдрать их мне с корнем.

Я прерываюсь, переворачивая ее ко мне спиной, сжимая пальцы на бедрах. Да, таким я могу заниматься целыми днями, уж точно не наскучит.

Она подстраивается под мой темп, отвечает на мои движения подмахиванием бедер, запрокидывает голову мне на плечо, подставляя шею для поцелуев. Но мне не до них, я ускоряюсь, веду второй рукой от груди до низа живота, пощипываю, царапаю, дохожу пальцами до чувствительной кожи, начиная усиливать ее ощущение.

Чудесное чувство, когда в твоих руках бьется в экстазе другое создание. Немного замедляюсь, практически останавливаюсь, позволяя ей двигаться самостоятельно и даю себе передышку. А она хороша, гибкость движений меня убивает, а шлепающие звуки ее бедер о мои сводят с ума.

Я кончаю вслед за ней, падая сверху на худое тельце, и как-то совсем нежно, даже романтично, целую в основание шеи и обнимаю за грудь.

Адель сбивчиво дышит, прижимаясь ко мне. Мы словно сладкая парочка возлюбленных, которая только-только ощутила сладость первого секса и последующего отдыха. Меня это немного коробит, душит изнутри, я же все-таки демон, а не сопливый школьник.

Но пока закрываю на это глаза, наслаждаясь спокойствием, которое прерывается телефонным звонком. Да, можете представить, я завел себе телефон. Даже установил пару игр и научился делать красивые фотографии, собирающие лайки в моих социальных сетях. В общем и целом, да, я полностью очеловечился, если можно так сказать. Осталось только скончаться в течение следующих пятидесяти-семидесяти лет и все, дело в шляпе.

Лениво отрываюсь от Адель, которая мурчит словно кошка, потягиваясь и играя хвостом, иду за звонящим где-то в глубине квартиры смартфоном. «Джек Морис». Высвечивается на экране, и я, закатывая глаза, отвечаю на звонок.

– Да, дружище, – если бы люди умели со стопроцентной вероятностью определять скрытый сарказм в голосе, я был бы раскрыт с потрохами, но к моему счастью, у них отсутствует такая способность.

Джек – мой партнер по ведению раскопок, неприятный человек, хотя за все годы проведенные на Земле приятным оказался только Михей.

Мы с ним сотрудничаем уже больше пятнадцати лет, и мне приходится каждый раз влезать ему в голову, слегка меняя в его восприятии свой облик, придавая моему, двадцатипятилетнему по меркам людей, лицу чуть больше лет.

Ему врать даже более чем приятно, а вот семье кузнеца и другим жителям Киева не

хотелось.

– Сегодня встреча с очередными инвесторами с толстыми кошельками, мне нужно твое присутствие и честные глаза, – прохрипел Морис, кашляя от сигаретного дыма, которым травил свой слабый организм ежеминутно.

– Когда и где? – сухо спрашиваю я, недовольный тем, что мои глаза первородного искусителя назвали честными.

– Ну-ну, не надо этой твоей излюбленной строгости в голосе, я не твой подчиненный, – смеется на другом конце провода. – В 17:30 в Лондон-Сити, как раз побалуешься чайком и приедешь. Все, давай без опозданий, – беспардонно сбрасывает трубку, и я слышу лишь гудки.

Мне всегда было интересно, почему я, бывший ангел, один из первых демонов, иногда веду себя более порядочно и человечно, чем проклятый мною Джек Морис.

Смотрю на часы, без четверти три. Как раз успею прикупить себе новый костюм, к сотне тех, которые приобрел до этого. Ну что поделать, как выяснилось, слабость у меня к смокингам. И еще надо бы выгулять Айлу, которая уже пять минут, пока я решал важные людские дела, тыкается мне в шею неприятно влажным и шершавым носом.

– Все, полно тебе, идем, – отпихиваю я гончую, намекая ей, что стоит, как минимум уменьшится в размерах, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Айла понятлива, что не перестает меня радовать уже больше сотни тысяч лет, и уже сидит у выхода, держа поводок и ошейник, которыми мы никогда не пользуемся, в зубах, приняв размер крупного дога.

Адель оказалась не менее понятливой и, быстро собрав вещи, отправилась обратно в Преисподнюю, оставив мокрый поцелуй на моей щеке.

– Да встречи, пупсик, позвоню, – шепчет она, закрывая дверь. У нее нет телефона, и я знаю об этом, но эта фраза была как никогда к месту.

Выхожу из сладких мыслей о теле суккуба и направляюсь на дневную прогулку со своей главной любимицей.

***

Айле плевать на людей, плевать на других собак, кошек, голубей, мусор и прочие вещи, которые обычно сводят с ума людских питомцев. Она с чувством собственного достоинства гуляет по парку, выкапывая ямки, валяясь на траве, и изредка оказывает свое внимание подходящим к ней кобелькам, желающим позаигрывать с древним адским созданием.

Но тут что-то заставляет ее встрепенуться и застыть, я ловлю смену поведения гончей, вскакивая с клетчатого пледа, на котором мирно сидел.

Мои глаза бегают из стороны в сторону. Слежка? Опасность? Я ничего не ощущаю,

пока к Айле вдруг не подбегает забавный терьер, который даже не доходит ей до

начала грудины.

– Бим, ко мне! Да что ж это такое?! – я вижу, как хозяйка пса подлетает к Айле, хватая своего навязчивого питомца на руки. – Прости, милая, – хлопает гончую, которая бросает на меня агитирующие взгляды, по холке, собираясь уйти.

И что-то заставляет меня приглядеться, ненароком вдохнуть девичий запах, приносимый легким ветром. ДВА ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ!!! ДВА!!! Именно столько я не ощущал этот чудесный аромат, руны на моем животе воспылали желанием заполучить ее душу, и мне ничего не остается, как броситься за ней, словно неопытный падальщик.

– Следили бы получше за своим песиком, – киваю я ей, засовывая руки в карманы джинсов, встречаясь своими фиолетовыми глазами с голубизной ее. Вижу легкое недоумение, которое разбавляется искорками гнева.