Мартовский Заяц и Шляпник вскочили и в панике забегали по кухне.

H&MH. Карточка! Карточка! Караул, карточка!

Q. Фигляры, – неодобрительно бросила королева. Впрочем, строгость была напускная. Королева прекрасно знала силу этого тандема. Эта парочка аналитик-программист давала фору команде из двух десятков человек. Хотя получать лулзы от их закидонов умели далеко не все. Королева умела. За что ее особенно ценило руководство. Ходили слухи, что руководитель департамента разработки бросил пить после того, как королева забрала этот тандем к себе. И отменил еженедельные отчеты. Чем поверг всю организацию в ступор. Ну, отчеты ладно, с кем не бывает. Но бросить пить!

Армигер начал внимательно рассматривать листок, а Чеширский кот в это время комментировал.

CC. Оформление делается шрифтами Verdana или Tahoma, 12-ым кеглем. В исключительных случаях для проектов с высоким коэффициентом полезности допускается 11-й кегль.

A. Но здесь же катастрофически мало места! Почему бы не расширить на две-три страницы?

CC. Если карточка проекта будет оформлена на двух страницах, то она немедленно отправится в корзину.

A. А почему здесь нет больших проектов?

CC. Большому проекту – большую торпеду. A3.

MH. Убил. – немедленно откликнулся Безумный Мартовский Заяц.

A. А если полезность будет на границе, то значит можно считать не целое число, а 0.1, 1.5

CC. Не стоит.

A. Почему?

Q. Ты соврал в резюме, что учился в институте? – спросила королева ледяным тоном.

A. Э-э-э…

CC. Королева намекает, что еще на первом курсе вашего института студенты изучают правила расчета погрешностей. Не использовать эти знания на практике довольно глупо. Не находишь?

Армигер смутился.

A. А вот здесь ошибка. Коэффициент полезности должен вычисляться, как одно делить на другое. А здесь минус…

Q. Я уже сказала: «Головы с плеч»? – глядя в пространство спросила королева.

H&MH. Нет, моя госпожа – синхронно ответили Шляпник и Заяц и также синхронно втянули головы в плечи изображая крайний испуг.

CC. Ну же, мон шер – Чеширский Кот был сама любезность, – вы же учили математику.

A. Да – смущенно признался Армигер – Матан, Теорвер, ТФКП, …

CC. Вздор – прервал его Кот, – здесь вполне хватит школьной программы.

Армигер застыл посредине комнаты. По его лицу было понятно, что он напряженно думает.

MH. Чу! Слышу! У него скрипят шестеренки!

H. Их необходимо срочно смазать.

Со зверским выражениям лица шляпник выхватил нож и подхватил масленку. Мартовский заяц протянул ему кусок батона. В два движения шляпник нанес масло на бутерброд, а заяц навалил сверху красной икры. Вдвоем они подбежали к оруженосцу, вручили бутерброд и кружку краснодарского чая и потащили к себе за стол.

MH. Королева сегодня сурова.

H. Что ты, королева – добрая душа. Я помню, три дня назад тут поймали японского шпиона…

Дружный хохот наполнил кухню. Новый год в команде начинался нормально.

За окном цвели каштаны, а в столовой в самом разгаре было очередное безумное чаепитие. И в очередной раз оно из простого чаепития превращалось в заточку пилы.

– Опять тестирование, опять релиз на две недели позже, – Мартовский Заяц был как всегда нетерпелив.

– Но как же без тестирования? – удивился Армигер.

– Знаете, коллега, я в чем-то согласен с Мартовским. Выхлоп, в смысле числа обнаруженных багов, практически нулевой. Так что в данном случае паникеры и перестраховщики мешают бизнесу, – поддержал Зайца Безумный Шляпник. Это был обычный дружеский троллинг.

– Так мы проводим тестирование не для того, чтобы выявить дефекты, а для того, чтобы получить информацию о качестве. – И оруженосец с чувством процитировал: – Тестирование программного обеспечения – процесс исследования программного обеспечения (ПО) с целью получения информации о качестве продукта.

– Ты имеешь в ввиду статью в википедии. Да там ошибок больше, чем изюминок в праздничном кексе! – подключилась Королева – Кстати, в википедии могли бы и указать автора сего дивного заблуждения.

– Но это же кто-то из экспертов!

– Ну и что? Сам великий эксперт Аристотель заблуждался относительно характера движения тел, падающих на землю. – И Королева начала свой монолог.

– Как это ни печально, но люди, пишущие техническую литературу о разработке ПО, очень редко используют научный метод мышления. Они порой много говорят о вещах, совершенно необходимых нашей индустрии; и это всегда, как можно в том убедиться, весьма наивно и, по всей видимости, ошибочно. [1]

Производственные процессы могут производить как основные артефакты, так и вспомогательные. Например, в ходе процесса создания программного обеспечения может быть произведен такой артефакт, как стандарт кодирования. Этот самый стандарт кодирования вполне может быть самостоятельным продуктом поставки, и иногда за него можно получить с заказчика дополнительные деньги. Но мало кто будет утверждать, что основным артефактом процесса разработки является производство стандартов. Боюсь, владельцы софтверных компаний с этим утверждением будут не слишком согласны.

Теперь возьмем утверждение, что основным артефакт процесса тестирования является информация о качестве. Первый шаг, который должен сделать человек, мыслящий рационально, – это преобразовать утверждение в гипотезу. Гипотеза: «основным артефакт процесса тестирования является информация о качестве».

До тех пор, пока гипотеза не проходит критерий Поппера, она остается ненаучной. Здесь важно не путать научность и правильность. Гипотеза вполне может быть научной и ложной, научной и правильной, ненаучной и ложной, ненаучной и правильной.

Если мы стараемся мыслить рационально, то необходимо перевести гипотезу в разряд научной. А для этого нужно придумать фальсифицирующий эксперимент. Например, «Если, имея информацию о качестве, проект нельзя успешно завершить, то гипотеза признается ложной».

Далее мы переходим к экспериментам. Наблюдение, размышление и эксперимент – вот что составляет так называемый научный метод. [2]

В одном королевстве жила-была фирма, поставлявшая решения в сфере финансовых транзакций. Однажды фирма решила выпустить новый продукт – «пластиковую дуальную смарткарту». Надо сказать, что ошибки в продуктах для финансовых транзакций обходятся довольно дорого. Достаточно вспомнить ошибку с авизо.

Логично, что крупные финансовые структуры подходят к проверке качества достаточно серьезно. Для того чтобы выйти на рынок, необходимо пройти довольно серьезную проверку сертифицирующего центра. Для первичной проверки карты необходимо всего лишь заплатить двадцать тысяч. Не рублей.

После этого можно один раз скормить карту терминалу. А терминал выдает бинарный ответ «Карта подходит для дальнейших проверок» или «Карта не удовлетворяет требованиям». Отличная, точная информация о качестве.

С первого раза пройти проверку не получилось. Со второго тоже. С третьего тоже. Через несколько лет у руководства компании зародилось подозрение, что что-то здесь не так, и нужно что-то делать. Был выстроен процесс тестирования, и всего через год карта прошла первое испытание.

Несмотря на наличие информации о качестве, проект невозможно было завершить успешно. Несмотря на наличие информации о качестве, пришлось создать процесс тестирования. Таким образом, изначальная гипотеза не прошла экспериментальную проверку.

Но если, несмотря на очень дешевый способ получения информации о качестве (всего двадцать тысяч евро за один раз), необходимо было создать процесс тестирования, то что же было основным артефактом этого процесса?

И здесь мы можем выдвинуть новую гипотезу: «Основным артефактом тестирования, проводимого заказчиком, может быть информация о качестве. Также заказчик может не передавать исполнителю и никак в дальнейшем не использовать побочный для заказчика артефакт, такой, как информации о расхождении. Но для процесса тестирования, проводимого исполнителем, информация о расхождении между поведением системы и ожиданием заинтересованных лиц является основным производимым артефактом»