– Так вы хотели рассказать что-то про это вино. Почему оно так вас удивило?

– Пока Ларс разливает его по бокалам, расскажу. И все-таки как же ты могла угадать! – не могла сдержаться Вирта. – Пару лет назад мы были в Грузии. Страна вина и солнца! Мы были там совсем немного времени, но каждый этот день запомнился навсегда. В тот день мы поехали в Кахетию, в Алазанскую долину.

– Это там, где делают вино?

– Большую часть, бесконечные ряды виноградников у подножия гор. Террасы, увитые объемными листьями, и атмосфера полного спокойствия.

– Звучит красиво!

– И выглядит так же! Но мы больше путешествовали по местным храмам и монастырям. Нам рассказывали про историю тех мест и угощали необычными напитками. А к вечеру мы заехали в маленький и уютный городок Сигнахи.

– В Грузии его называют городом любви, – добавил Ларс.

– И это правда, одно из самых романтичных мест не только в Грузии, но и везде, где мы бывали раньше. Мощеные улочки, которые то поднимаются вверх, то, петляя, теряются из виду, домики с балконами и фонтами и вид на горы Кахетии, – Вирта мечтательно закатила глаза и на мгновения позволила себе утонуть в ностальгии. – И вот там у нас была экскурсия в винный погреб, Марани, как его называют местные.

– Мы посмотрели, как готовят вино и как его хранят. А потом владелец устроил нам дегустацию нескольких напитков, – Ларс тоже погрузился в приятную ностальгию. – Ох, и сколько же всего мы перепробовали тогда! Там мы узнали, что в Грузии вина классифицируют как красные, розовые, белые и еще особый сорт – янтарные. Эти вина имеют характерный оттенок жидкого золота или янтаря, имеют более терпкий вкус, чем белые, но легче, чем красные. И Грузия много лет борется за то, чтобы янтарные вина признавали полноценной и независимой категорией.

– И вот тогда мы попробовали особенное вино. Киси. Летнее, наполненное светом, солнцем, с ароматом цветущего луга и брызгами горного ручья. Да…Мы так восхитились его вкусом! Что до сих пор жалеем, что не взяли лишнюю бутылочку с собой.

– А лишней и быть не могло! Ты же знаешь!

– Но самое грустное, что уже после, мы узнали, что это вино практически не идет на экспорт. И его даже в Грузии можно купить далеко не везде.

– И мы иногда натыкаемся на него в магазинах или ресторанах и обязательно берем с собой. Как напоминание о городе любви и путешествии.

– А это было такое прекрасное путешествие. Просто сказочное.

Молодые голубки не могли сдержаться от крепких объятий и легкого поцелуя. Слегка смущенная Гарванна потянулась к своему бокалу:

– Звучит, как тост! За это непременно нужно выпить!

– Поддерживаю!

Они стукнулись хрустальными бокалами, затем каждый вдохнул аромат этого солнечного напитка. Гарванна, правда, ощутила дуновение лета и запах цветущих полей, а вкус оказался пряно-фруктовым, настолько легким, что, казалось, будто это не вино, а насыщенный сок. Хотя, собственно, вино это и есть крепкий виноградный сок.

Все гости насладились напитком и счастливые продолжили беседу за вкусным ужином.

Весь вечер Гарванна просидела плотно прижимая к себе завернутую картину, будто выжидая подходящего момента, чтобы показать ее. Радушные хозяева же, казалось, и вовсе не замечают, что девушка так бережно и крепко хранит.

– Аня, я хотел тебе кое-что предложить, – внезапно сменившийся на деловой тон Ларса моментально сконцентрировал на себе внимание.

– Предложение, от которого ты не сможешь отказаться, – немного театрально добавила Вирта. Но Ларс пропустил эту фразу. Он продолжал пристально смотреть в глаза художницы, будто расценивая ее. А потом мягко проговорил:

– В галерее, где я работаю, намечается большое событие. Выставка фламандских художников. Будет полный аншлаг, мероприятие обещает быть поистине грандиозным. Но есть целый уголок, который я бы хотел заполнить чем-то особенным и уникальным.

Гарванна слушала внимательно каждое слово, а сердце ее начинало биться все сильнее и чаще.

– Я знаю тебя и твои работы достаточно давно, и это хорошая возможность заявить о себе. Но выставка будет необычной, нужны самые «сильные» картины, – Ларс максимально тактично, но вместе с тем четко подчеркнул «сильные», вкладывая весь возможный смысл в это слово. – Все-таки фламандцы сделали себе серьезное имя в живописи. У тебя…

Мужчина не успел закончить свой вопрос. Он заметил заинтересованный проблеск в глазах художницы, и именно этот огонек заставил его прерваться. Девушка осторожно потянулась за своей картиной и стала аккуратно разворачивать ее. Вирта зачарованно наблюдала за происходящим, также не решаясь что-то сказать. Распаковав работу, девушка посмотрела на нее и, будто наставник, желающий успешного выступления своему подопечному, что-то тихо шепнула полотну, а затем показала его Ларсу и Вирте.

Казалось, что в это мгновение все замерло. Весь мир перестал существовать. В приглушенном свете под ровное дыхание трех человек картина засияла и замерцала точно маленькое солнце, наполняя веянием жизни и чувством воодушевления. Она будто бы заполнила собой все пространство, одновременно приковывая к себе внимание и чаруя своей красотой.

– Вдохновение, – голос Гарванны прозвучал точно раскат грома, возвращая всех в чувство. – Я закончила ее пару дней назад, и думала сегодня показать вам, – девушка скромно опустила глаза и пыталась не смотреть на восторженные лица своих друзей.

Ларс и Вирта посмотрели друг на друга.

– Она живая? – одновременно воскликнули и спросили они.

Девушка же лишь смущенно улыбнулась и пожала плечами. Щеки ее пылали красным, не то от выпитого вина, не то от чувства стыдливого удовлетворения.

– Эта картина словно дышит… Она не такая, как то, что ты писала раньше. Или я? – Ларс вопросительно поднял бровь.

– Она немного другая… Я никогда не испытывала ничего такого, как случилось с этой картиной. Даже такое чувство, что ее писала не я.

– Но это ведь была ты?

– Я… Конечно, я… Просто создалось ощущение, что особые силы помогали мне в тот момент.

– Это те самые кисти помогли? – подсказала подруга.

– Что? – не сразу поняла Гарванна. – Ах, да… Новые кисти.

– Какие кисти? – все так же по-деловому спрашивал управляющий галереи.

– Ой, милый, помнишь ты говорил про то, как распродавалось имущество странного человека в черной шляпе? Ну, так вот, мы с Аней туда пошли, и сам хозяин подарил ей кисти своей супруги.

– Это кисти да Винчи, они помогали его жене, и, как он сам сказал, смогут помочь мне. И, правда, так и вышло.

– Интересная история. Думаю, ее можно будет включить в анонс и красиво так преподнести… – по-деловому добавил Ларс. – А какие еще у тебя есть работы?

– Да много работ… Но я теперь даже и не знаю, есть ли среди них что-то, что я бы хотела по-настоящему показать. Особенно на выставке с фламандцами…

– Выставка через месяц, может ты…

– Напишу. Я чувствую, что хочу еще творить! Последние дни я в каком-то особенном настроении.

– Знаешь, я теперь сомневаюсь, что внимание посетителей привлекут эти старые шедевры… – задумчиво проговорил Ларс. – Люди с уважением относятся к истории, но всегда жаждут чего-то нового, неизведанного и особенного, но в то же время боятся всего такого. Но эта картина, Вдохновение, она явно особенная. «Сильная». Она притягивает внимание. И…

– … возникает чувство полета. Хочется парить и радоваться жизни, – закончила за него Вирта.

– Вы, правда, так считаете?

– Так, я забираю эту картину. Не спроста же ты ее принесла? – Ларс улыбнулся и потянул руки к «Вдохновению». Гарванна с легким трепетом передала работу своему другу.

Вечер пролетел незаметно, они еще долго говорили, вспоминали забавные истории, делились впечатлениями. Но об одном девушка не решалась рассказать. Дух. Мысли о нем захватывали ее, сердце ее жаждало встречи с ним, но друзьям еще рано знать об этом. Ларс и Вирта были счастливы, и в их глазах читалось то неописуемое удовлетворение жизнью, которое невозможно с чем-то перепутать. Их связывали сильные чувства. Это не была горячая влюбленность или обожествляющие друг друга розовые очки, это было уважение и чувство потребности в родном и дорогом человеке. Они копировали мимику и жесты, часто говорили одни и те же фразы и укромкой бросали глубокие взгляды, будто телепатически сообщая что-то. В какой-то момент Гарванна достала сктечбук, который всегда носила с собой, и сделала быструю неровную зарисовку.