— Ну! Хорош киснуть. Бывает, — достает из кармана конфету, протягивая мне.

Он всегда угощал нас шоколадками, наш добрый заботливый шеф. Бывший шеф.

— Думаешь, я тебя просто так отпущу? — расталкивает моих подруг, и не спрашивая, уводит из «злачного места», — значит так! Личной помощницей тебя возьму. Поняла?

— Федор Ильич! — благодарно вздыхают девочки, искренне радуясь задумке нашего любимого руководителя.

— А этот? — шмыгаю носом, — проблемы будут…

— Разберусь! Мне по статусу положено помощницу иметь, босс я или нет? — смешливо хорохорится старик, — а он еще локти кусать будет! Вот посмотришь! Давай, девочка, вытри нос, и давай-ка домой, отдыхать.

Искреннее беспокойство коллег придает сил и уверенности, но как я смогу работать рядом с… язык не поворачивается назвать этого хама порядочным словом. Благо, Ильича вечно нет на месте, может и мне не придется в отделе с «этим» сидеть, пока его злейшее величество не переедет в свой кабинет.

— Спасибо, шеф! — обнимаю Ильича, искренне благодаря за заботу. Запихиваю в рот конфету, вспоминая, что сладкое просто обязано успокоить и поднять настроение. Делаю пару вдохов и решаю не рубить с горяча и принять решение уйти или остаться на холодную голову.

— Ты только это…оденься в понедельник как полагается, — уточняет шеф и по-дружески хлопает по спине.

Домой идти не хочется, да и смысла нет. Вечером банкет и мне нужно быть в баре. Решаю не тратить драгоценные часы на дорогу и возвращаюсь на место ночной работы, чтобы лечь спать на уже таком родном диванчике гримерной.

С черного входа захожу в «Игуану», мысленно благодаря судьбу за то, что мое зареванное лицо не видел никто из персонала, но стоит шагнуть в зал, как из-за барной стойки доносится фамильярное «А кто это у нас тут такой красивый ходит?»

Останавливаюсь, чтобы ответить что-нибудь ироничное, но понимаю, что не хочу. Вообще говорить не хочу.

— Вань, я в стрессе. Очень зла. Просто не трогай меня, ок?

Как ни странно, парень замолкает, а я спокойно иду к себе в гримерку. Захожу, не включая свет, падаю на диван и накрываюсь пледом с логотипом игуаны. С кухни доносятся умопомрачительные ароматы, официанты в зале позвякивают посудой и тихонько переговариваются о личных делах. Думаю о том, есть ли у меня подходящая одежда для понедельника, и прихожу к выводу, что для того чтобы выглядеть как классическая помощница директора, мне необходим шопинг. Ладно, сегодня наверняка, заработаю много чаевых, на них и куплю скучный деловой костюм. А сейчас…

— Лен? — Голова бармена протискивается в щелочку.

— Стучаться надо! — огрызаюсь я, недовольная тем, что в мою обитель врываются посторонние.

Он коленом бьет по двери, изображая стук, но тем самым распахивая ее на всю.

— Руки заняты. Вот. Принес тебе.

От удивления присаживаюсь, подбирая под себя ноги, и смотрю на силуэт мужчины, в одной руке которого коньячный бокал, в другой поднос с тарелками.

— Это что?

— Ну ты сказала, что в стрессе. Я подумал, может голодная. Или выпить хочешь. Где свет включается?

Не понимая, что происходит, сама щелкаю кнопку, и вокруг моего зеркала загораются ряды лампочек. Ваня ногой подвигает журнальный столик с разбросанной по нему косметикой и на свободные места ставит «скорую помощь для женщин в стрессе». Солянка, свежая, еще парит и пахнет, аж слюнки текут, тарелка с холодными закусками и маслины.

— Там готовят пока. Все, что мог взял… — Смотрит так виновато-виновато.

— Вань…— у меня нет слов.

— Ты коньяк так…или с лимоном? Сейчас принесу! — И оставляя меня, исчезает.

Растерянно моргаю, пытаясь понять, что это было и по какому поводу. Ваня возвращается через минуту, ловко держа в одной руке три стакана с разными соками, в другой — блюдце с дольками лимона. Ставит это все передо мной, берет пиалку с солянкой и вручает мне прямо в руки.

— Ешь!

Я в абсолютном недоумении начинаю есть, хотя солянку не особо-то и люблю. Но когда мужчина так заботливо и бескомпромиссно настаивает, срабатывает какой-то инстинкт подчинения.

— Что случилось? — садится напротив, опирает локти о колени и внимательно смотрит на меня, — ты плакала? Не думаю, что от голода. Значит дело в другом.

Киваю.

— С коньяком ты угадал, — вымученно улыбаюсь, — спасибо. Но мне работать еще. Не хочу сейчас, голова и так болит.

Достает из заднего кармана брюк большую как пятак таблетку, ищет глазами по гримерной пустой стакан, тянется за ним, а я обращаю внимание на то, как напрягаются его руки, шея…Красиво, но не цепляет. Наливает воды, бросает аспирин, и пока тот шипит, оба наблюдаем.

— Так что? — протягивает мне стакан, забирая из рук полупустую тарелку.

Выпиваю и вкратце рассказываю о «счастье», которое привалило в «Дримерс», о своем увольнении и о новой должности. Ваня внимательно слушает, задавая уточняющие вопросы, и сочувственно кивает.

— Тебе деньги нужны, Лен? — так серьезно спрашивает он, что маслина застряет в горле.

— Ты решил из барменов в волшебники переквалифицироваться? — улыбаюсь ему, желая съехать с данной темы, но он настойчив.

— Давай помогу. Карта к номеру привязана?

Тут уж глаза мои на лоб лезут.

— Вань, спасибо. Но не нужно.

Он открывает приложение, даже не думая меня слушать.

— Это же для души, понимаешь? Мне там нравилось работать! Там мои друзья!

— Ну так это с ними нравилось. Теперь-то ты вынуждена помощницей быть. А это скучно, тяжело и…— Ваня мнется, а потом пулеметом выдает, — и чаще всего заканчивается на столе у шефа.

Маслина таки застряет в горле, и Ваня бросается бить меня по спине. Я быстро откашливаюсь, и хлынувшая в голову кровь, придает моему голосу особенно гневное звучание.

— А ты хочешь, чтобы за вот это вот все, — окидываю взглядом еду и все еще светящийся телефон с открытым приложением банка, — закончилось на барной стойке?

— Нет! — возмущенно восклицает бармен, — ты не так поняла!

— Выйди, пожалуйста! Мне нужно отдохнуть! — отворачиваюсь к спинке дивана, накрываюсь с головой и, сцепив зубы, едва дышу, пока Ваня, не произнося ни слова, прикрывает за собой дверь.

Вот тебе и волшебник на голубом вертолете! Сговорились что ли?

Банкет, к счастью, проходит без особых потрясений. Все как обычно: начали с джаза и по мере повышения градуса плавно перешли к Сердючке. И когда микрофон плавно кочует в руки наших гостей, я со спокойной душой заканчиваю свой рабочий вечер. Гости развлекут себя сами.

Избегая смотреть в сторону барной стойки, иду в гримерку, чтобы переодеться и вызвать такси. По пути перебрасываюсь парой слов с администратором, и наконец, дохожу до телефона.

«Лен, угадай, с кем я иду на свидание?» и десяток подобных восторженных сообщений с фотографиями «нового жениха» моей подруги Кати. «Мы едем к нему домой смотреть фильм. А живет он знаешь где? В Сити! Обещаю пригласить как-нибудь к нам в гости! Запилишь селфи на фоне столицы с 55 этажа!»

«Вот же неугомонная!» — с улыбкой ворчу себе под нос, решая, что прочту все ее визги по поводу супер-свидания уже в такси, бросаю телефон в рюкзачок и выхожу во двор. Полной грудью вдыхаю прохладный воздух, в котором чувствуется приближение грозы.

Перематываю как кинопленку воспоминания сегодняшнего дня, искренне благодаря вселенную за то, что впереди два дня выходных, и я смогу нормально выспаться, и никто не станет играть на моих нервах. О счастливой подруге вспоминаю уже на полпути к дому, достаю телефон и вижу новые сообщения с призывами о помощи.

«Лена, позвони!»

«Лен!»

«Лена, мне страшно! Позвони срочно!»

«Лен, приедь!»

«Он неадекват, Лен»

«Лена, он меня убьет!»

По мере прочтения, сердце раскачивается, подскакивая к горлу. Расхлебывать Катины неприятности мое хобби. Не скажу, что я была безумно рада каждый раз нестись на помощь, но бросить подругу в беде не позволяла совесть. А беды она находила себе с завидной регулярностью. Вот и сейчас вместо того, чтобы в кои-то веки забыться сном после зубодробительно отвратительного дня, бегу выручать Катю.