- Здравствуйте, - поприветствовал я хозяина. Меня зовут Вячеслав. Я журналист, собираю материалы о происшествии. Ну, вы поняли, наверное.

   Хозяин нервно посмотрел на солнце, которое клонилось к западу.

   - Молодой человек, лучше уходите, - ответил Белов.

   Я замер. Фраза дачника прозвучала двусмысленно. Угроза или просьба?

   - Сначала я хотел бы расспросить вас о...

   - Молодой человек, я вас очень прошу, уезжайте.

   - Почему?

   - Вы на своей машине? - вместо ответа спросил Никита Андреевич.

   - Нет.

   - Просто уезжайте и не задавайте вопросов! - взмолился Белов. Он обречённо взглянул на мою левую руку. - Сколько времени?

   - Без десяти пять.

   - Ещё успеете, автобус проезжает в пять. Бегите, молодой человек, бегите!

   - Да что с вами такое. Я задам вам пару вопросов и сразу же уйду.

   Белов опустил голову, глубоко вздохнул.

   - Как вы собираетесь выбираться отсюда?

   - На попутках.

   - Ну, если только на попутках, - он снова посмотрел на меня, улыбнулся. - Тогда спрашивайте.

   Хозяин усадил меня на скамейку, и терпеливо стал отвечать на вопросы, которые обычно задают в таких случаях. Я, конечно, пытался повернуть беседу в русло, интересовавшее профессора Яковлева, но ничего не получилось.

   "Утром я решил съездить в магазин за мясом, вышел на дорогу, обнаружил брошенную машину. Добрался до ближайшего телефона, вызвал милицию, пересказал, что знаю", - большего добиться не удалось, хотя я очень старался. Беседа наша очень быстро завершилась.

   - Спасибо, что уделили мне время. До свидания.

   - Погодите, - Белов сорвал стебель полыни, протянул его мне. - Возьмите на счастье.

   - Спасибо, - неуверенно ответил я, приняв дар. Как только отошёл чуть подальше от дачи, подарок выкинул. Подозрительный человек.

   Я вернулся на дорогу и стал ловить попутку, но ничего не получалось. Водители меня словно и не замечали. Шёл по обочине и отчаянно размахивал рукой, но никто так и не остановился. Продолжал пытаться до восьми часов. Потом сдался. Что делать дальше не знал, где ближайшая деревня не имел понятия. Оставалось вернуться к Белову и спросить дорогу или ночевать на обочине. Уж очень не хотелось возвращаться к Митюгинскому озеру. Если днём предостережения Яковлева меня не заботили, то сейчас стало как-то не по себе. Рассудив, что глупо пугаться детских страшилок, я все-таки пустился в обратный путь.

   Озёро изменилось. Отчего-то заросли камыша теперь выглядели зловеще. Неотступно преследовало ощущение, будто в них кто-то прячется. Когда я отыскал дорожку к домику Белова, темнело. Казалось, будто где-то поют, но звук голоса растворялся в шорохе камыша. Невозможно было понять, играет ли со мной воображение или где-то неподалеку действительно развлекаются люди.

   Я добрался до дачи Белова без десяти девять. Оказалось, хозяин снова спал. Когда я разбудил его, Никита Андреевич вперил в меня тяжелый взгляд.

   - Ну, зачем вы выкинули полынь, молодой человек! - пожурил Белов. У меня по спине побежали мурашки. Дачнику что-то известно. Но задать ему прямой вопрос я не решился.

   - Я всего лишь хотел узнать, как добраться до ближайшей деревни, - сказал я. Белов отмахнулся.

   - Поздно, молодой человек. Переночуете у меня. И ради вашего же блага прошу, не выходите за калитку.

   - Но почему?

   Белов взглянул на солнце, хмыкнул.

   - По кочану. Делай, что старшие говорят.

   Я опешил, а он уже тащил меня за руку к своей избушке.

   - Ложись и спи.

   - А вы куда собираетесь? - спросил я, заметив, что Белов надевает рубашку с длинным рукавом.

   - Ни твоего ума дело, - отрезал он.

   Я чувствовал себя крайне неуютно, да ещё был голодным, но не заикнулся и словом о еде. Белов строго посмотрел на меня.

   - За калитку ни ногой! - сказал он и ушел.

   Я не знал, что делать. С одной стороны проводить ночь под крышей сумасшедшего не хотелось. С другой - у него получилось меня напугать. Я чувствовал себя маленьким мальчиком. Неприятно. Погрузившись в размышления о своей участи, я и не заметил, как меня одолел сон.

   Проснулся внезапно. Перед глазами плыли разноцветные круги, а тело пылало. Я провёл рукой по лбу. Влажный. Неужели подхватил какую-то гадость? Не в силах выдержать давления замкнутого пространства, я пулей вылетел на улицу. Прохлада окутала меня со всех сторон, стрёкот сверчков успокоил возбужденные нервы, а нежный девичий смех расслабил. Потом я вспомнил, где нахожусь, спохватился и посмотрел в заросли камыша, окружавшие дачу. Кто смеялся? Я смотрел в темноту ночи, силясь угадать очертания человека, но ничего не получилось. Ощущение, что за мной наблюдают, не отступало. Сердце бешено колотилось, и теперь даже прохлада ночи не могла отогнать жар.

   Я мотал головой из стороны в сторону, но тучи скрывали луну, вокруг царила кромешная тьма. На моё плечо легла чья-то рука, я обернулся - никого. Издалека доносилось пение. Неразборчивые слова успокаивали, манили. Нужно отыскать поющих людей, они должны помочь.

   Позабыв о наставлениях Белова, я рванулся к калитке, открыл её, побежал по тропинке среди тростника. Ветки били по рукам и ногам, так и норовили опутать мои ноги, сбить на землю. И тут я услышал посторонний шум. Кто-то ещё пробирался через камыш, гнался за мной! Я побежал быстрей, кто-то тихонько хихикнул, чужие пальцы сомкнулись на моем запястье. Крик непроизвольно вырвался из моего горла. Я изо всех сил рванулся в сторону, вырвался из зарослей камыша и упал на дорогу. Луна показалась из-за туч. Я перевёл взгляд на тропинку, сокрытую камышом. Кто-то захихикал, шмыгнул в сторону. Возникло абсурдное желании кинуться вдогонку.