- Здравствуйте. Саша не предупредила, что вы придете, - настороженность возросла.
- Понимаете, - профессор замялся. - Она рассказала нам о том, что вы спутали своего мужа с каким-то человеком, и мне захотелось узнать об этом поподробнее. Ваш муж кстати вернулся?
- Ещё нет, но должен скоро, - она опустила голову, призадумалась, а потом отошла с прохода и пригласила войти. Проводив нас на кухню и усадив на стулья без спинок, она предложила чай, а когда мы отказались, стала в углу комнаты и закусила нижнюю губу, уставившись в пол. - Я переживаю. Он мне с той недели ни разу не позвонил. А этот двойник, - она подняла глаза и посмотрела на профессора, - я его снова видела.
- Где? - профессор привстал.
- Здесь, в доме, - она снова закусила губу.- Пожалуйста, только не подумайте, что я сошла с ума. Стояла на кухне, резала лук, тут дверь туалета открывается, выходит Витя. Он какой-то странный, весь белый, ноги не гнутся, в мою сторону даже не посмотрел, пошёл прямо по коридору. Я за ним, кричу "Витя, Витя" - а там никого.
Профессор переплёл пальцы рук и положил их на заднюю часть шеи.
- Больше не видели?
- Нет.
- Как давно это случилось? Как давно вы видели двойника вашего мужа в доме?
- Вчера. Вы считаете, я сошла с ума?
Профессор отрицательно мотнул головой.
- Я считаю, что нужно обратиться в органы.
- Зачем? - обеспокоенно спросила Наташа.
- Вы не переживайте, может ничего страшного, но я подозреваю, - он оборвался на полуслове, повисла пауза. И в этот момент раздался дверной замок.
- Простите, - Наташа пошла открывать.
Мы с профессором переглянулись.
- Боюсь, мы опоздали, Слава. Опять опоздали, - произнёс Яковлев.
От слова опять я вздрогнул. Вспомнил о своей тёте и ее пропавшей дочурке.
- Витя, наконец-то! Я уже не знала, что думать, - донеслось из прихожей.
Мы снова переглянулись.
- Неужели вернулся? - удивился профессор. И действительно, спустя какое-то время, волоча два баула, на кухню проследовал крепкий мужичок лет тридцати.
- Добрый день, - не слишком приветливо поздоровался он. - Вы кто будете?
- Это дядя моей подруги Саши - я тебе про неё рассказывала, помнишь? - и его аспирант, - ответила счастливая Наташа.
Виктор кивнул, оценивающе поглядел на меня, потом на профессора, неопределенно хмыкнул.
- Я бы посидел с вами, но жутко устал, хочу принять душ и как следует выспаться. Уж простите, - сказал он.
- Да ничего, мы уже уходим, - засуетился профессор. - Заскакивали буквально на минутку, поздравить вас и предложить свою помощь в организации свадьбы.
- Ну да, ну да, - протянул Виктор, который, судя по всему, даже не слушал профессора и ушёл к себе в комнату.
- Почему вы собираетесь? - спросила Наташа. - Посидите ещё, попейте чаю.
- Нет, спасибо, мы пойдём, - сказал Яковлев. - Но вы это, - он сделал паузу, вздохнул, - не оставляйте мужа надолго одного.
Она слабо улыбнулась, по её лицу было ясно, что слов профессора она не поняла.
- Да куда ж я от него теперь денусь, - ответила. На том мы и расстались.
Спускались вниз молча, профессор о чём-то думал.
- Ложная тревога? - спросил я, когда мы оказались на улице.
Профессор пожал плечами.
- Ничего не понимаю. Безымень явился Саше, не только его жене. Массовая галлюцинация? Внушение? Слушай, Слава, ты никуда не торопишься? Давай побродим по району. Ты иди туда, а я дом обойду. Не нравиться мне всё это, страсть как не нравится.
- Я не в восторге от вашей идеи, Станислав Николаевич. Каждый раз, когда мы делимся, и начинаем ходить по одиночке, происходят неприятности.
- Так мы их и ищем, разве нет?
Я понял, что профессор прав, сказал:
- Давайте попробуем. А что искать?
- Виктора ты видел? Высматривай людей, похожих на него.
Я кивнул в знак того, что понял, направился по асфальтовой дорожке вниз. Брёдя по району я смотрел за детскими играми и барашками-облаками, резво бегущими по ясному небу. Добрался до какого-то полуповалившегося забора, сначала хотел плюнуть и повернуть, но то ли дети что-то на меня навеяли, то ли погода раззадорила, передумал и твердо решил узнать, куда выйду, если обойду забор. Сначала шёл вдоль, потом дух детского авантюризма окончательно победил и я решился перелезть. Оказавшись по ту сторону, брякнулся в грязный мокрый снег. Отчего-то это только развеселило меня, и на какое-то мгновение я ощутил давным-давно позабытое удовольствие от прогулок по неизвестным мне местам. В детстве всегда нравилось ходить по незнакомым улицам, узнавать, куда они меня выведут, а потом в уме рисовать карту разведанной местности. Помешанный на историях о конкистадорах, я тогда тоже начинал ощущать себя отважным испанцем, оказавшимся на чужбине и готовым в любой момент вступить в схватку с коварными и кровожадными индейцами.
Вот и теперь, я шёл по грязному снегу, ботинки хлюпали, носки и джинсы промокли, а я широко улыбался и прикидывал, где же окажусь, когда миную пустырь. В расчётах немного ошибся - выбрался к дороге чуть дальше того места, где находилась остановка. На углу велась какая-то стройка, каркас высотки Атлантом возвышался над двух-трехэтажками и, надо признать, смотрелся здесь неуместнее полярника в пустыне. Я пошёл в сторону бетонного забора, решив обойти квадрат района с другой стороны и вернуться к дому Наташи. Повернув за угол оказался на нормальной пешеходной дорожке, поднялся по ступенькам вдоль пока ещё покрытого снегом газона и оказался неподалеку от оживленной дороги. От гущи многоквартиных домиков отделилась фигура человека метрах в ста от меня. Приглядевшись, я понял, что это Виктор. Бледный, ноги не гнуться, дрожат. Стало не по себе - неужели Наташа говорила правду? Человек двигался к дороге, весь вспотел, даже дрожал. В руках держал целлофановый пакет, подойдя ближе к шоссе, уронил его. Я перевёл взгляд на ту сторону и увидел ещё одного Виктора - такой же бледный, трясущийся, похожий на скелета. Не успел удивиться - за спиной услышал шум приближающегося большегруза. Шестым чувством понял, что должно произойти, сорвался с места, побежал так быстро, как только мог.
