«Товарищи оборотни, без паники! Если вы меня слышите, на счет три кивните. Раз, два, три».

Несколько сотен оборотней, одновременно, не сговариваясь, молча кивнули. Выглядело это настолько жутко, что каратели снова схватились за автоматы.

– Что это было? – Ворон сделал шаг назад от изумления.

– Ай да мадам. Она их что, поработила? – присвистнул Оникс.

«Товарищи оборотни, вредители нас не слышат. Это хорошо. Они не будут нам мешать. Сейчас я попытаюсь разделить нить жизни Мишки на несколько частей и постепенно, слоями буду убирать мертвого зверя. Мне потребуется максимум силы и сосредоточенности. Я буду говорить, а вы слушать и помогать мне морально».

– Ведьма! – хохотнул Ворон, когда оборотни снова синхронно кивнули.

– Сам такой! – огрызнулась я в ответ. Этому паршивцу нравилось выводить меня на эмоции. Провокатор хренов, а я идиотка, раз реагирую на него.

«Так, берем и аккуратненько, пальчиками работам и не боимся», – мне хотелось рассказать оборотням все, что я буду делать с Мишкой. Нести в одиночку колоссальную нагрузку на своих плечах было страшно.

«Я разделю нить зверя и человека вдоль, это приведет Мишку к клинической смерти, из-за критического состояния ее организма, но с помощью вашей силы и ресурсов я постараюсь заставить биться человеческое сердце заново. Кому-то из вас может стать плохо, но это не смертельно».

Снова кивки.

«Как сказал Гагарин?»

Это был наш негласный сигнал с двуликими для начала моих экспериментов над ними.

– Поехали! – одновременно пробасили оборотни, отчего каратели испуганно подпрыгнули на месте. Ха-ха! Ссыкуны.

Я взяла Мишкину нить и, нащупав тонкую грань, стала медленно ее разрывать, как учил Арман. Подушечки пальцев неприятно покалывало, и это был первый признак того, что я на верном пути. Через минуту расщепленная нить мертвого зверя выскользнула из моих рук и полностью растворилась в воздухе.

– У девочки сердце остановилось, – Астат тяжело вздохнул, понимая, что сегодня вечером его морально четвертуют или казнят за проваленную миссию и смерть человека. Причем совершенно другого. Не того, что был указан в заявке. – Компьютер, включить запись. Говорит командир Астат. Миссия провалена. Время смерти человека 12:34. Имя Мишка. Пол женский. Возраст около тринадцати лет. Причина смерти: тяжелые осложнения после выстрела в голову прицельным импульсом из оружия карателя. Все действия были совершены в рамках стандартного протокола.

***

«Так, родненькие, а теперь все вместе. У нас всего одна попытка, – я по-другому перекинула невидимые нити на запястьях и, скрестив руки на своей груди, резко приложила ладони к телу Мишки. – Три, два, один, разряд!»

Мишка на столе выгнулась дугой, как от разряда дефибриллятора, и рухнула обратно.

– Командир, вы это видели? – Ворон глазам не поверил, когда мертвая девчушка подскочила на столе, а большинство оборотней рухнули со стоном как подкошенные на землю и схватились за грудь.

– Мишка? – я с ужасом осознала, как нить человека, медленно выскальзывает из рук и нет никаких сил ее удержать. – Мишенька, нет! Пожалуйста, очнись.

Горячие слезы заполнили глаза, и влага градом полилась по лицу.

– Нет! Пожалуйста! Неужели не хватило сил? Да как так? Я же все рассчитала, чтобы никого не убить. Я не смогу. Это слишком жестоко… нет… пожалуйста…

Все оборотни громко ахнули и сникли.

– А-у-у-у-у! – разнесся жалобный вой по тайге.

Каратели впервые в жизни увидели, как волки из Белой Стаи от мала до велика синхронно вскинули головы и громко завыли, провожая в последний путь человеческую девочку. Даже маленький Вьюга, который все это время обнимал Яру, жалобно завыл вместе со своими родичами, а потом громко и горько заплакал.

– Я не знаю, что ты делаешь, но если я могу помочь… – механический голос раздался над головой, – Мой позывной «Ворон», и это я выстрелил в твою подругу, – каратель частично снял свой боевой костюм, обнажив руку по локоть.

Я непроизвольно вздрогнула от удивления. У него тоже были нити. Черные, как уголь, прямые, как палки и мощные, как атомный реактор. Не думая о последствиях, я от жадности схватила толстую нить Ворона и сжала ее в кулак, в тот самый, где находились невидимые нити оборотней. Кожа на ладони моментально покрылась ожогами и волдырями. Игнорируя боль, я сильнее сжала ускользающую нить Мишки в другом кулаке.

– Доченька, вернись! – отчаянно просипел Бурьян и вытер слезы с лица. – Малыш, не смей нас бросать!

– Сейчас вернем! – я резко скрестила руки на груди, чтобы перехлестнуть все нити, и со звериным рыком опустила ладони на грудь Мишки. Тело девочки подскочило вверх, как от хорошего пинка, а я от ударной волны отлетела в противоположную сторону, в объятия Добрыни.

Все оборотни ахнули от кратковременной боли в груди, а затем повисла гробовая тишина.

– Ворон, дебила кусок! Я запретил тебе подходить к ведьме! – командир группы был готов прибить своего подчиненного за самоуправство. – Ты снял защиту с руки. Пойдешь под трибунал, идиот.

– Я и так под него пойду. Из-за меня малолетка погибла, – в механическом голосе послышалось сожаление и грусть.

– Из-за тебя еще и цыганка отъехала. Она не дышит. Что ты с ней сделал? – Астат подошел к Ворону и грубо отодвинул его в сторону.

– Я ничего не сделал. Я просто протянул руку и… охренеть, Астат, у девчонки сердце забилось, и ведьма задышала.

Мишка в этот момент свернулась на столе в клубочек и жалобно застонала.

– Ой, мамочки, как больно! Слоны всю грудь истоптали и ребра переломали. У-у-у-у, как тяжело дышать.

– Доченька! – Бурьян стяну Мишку в свои объятия и стал тихо баюкать ее в колыбели нежных рук. Глава клана плакал от счастья и облегчения. В тот момент, когда казалось, что надежда умерла, мужчина полностью поседел от горя.

– Нельзя так пугать папу. Папка твой старенький и может разволноваться, – это был самый трогательный и душещипательный момент в истории оборотней. Многие тайком вытирали подступившие слезы, глядя на счастливого отца и ожившую Мишку. Он целовал лицо дочери и как безумец раскачивался из стороны в сторону.

Добрыня тоже баюкал меня в объятиях, попутно дуя, как вентилятор, на обожженную ладонь. А я рыдала. Громко, со слезами и соплями. Нет, не от боли и ожогов, а от внутреннего напряжения и невроза.

– Хорошо, что Яра этого не видела. Ее сердце точно разорвалось бы пополам, – Добрыня нежно поцеловал меня в висок и продолжил бормотать на медвежьем языке ласковые слова: – Ты моя самая лучшая находка. Наш маленький ангел-хранитель. Наш жопастый доктор.

Все оборотни и каратели разом выдохнули, отчего повисло неудобное молчание. Вроде все закончилось хорошо и все живы и здоровы, но тут встал главный вопрос: что среди оборотней делают люди? Хотя нет, вопросов к нашей тусовке у карателей было очень много.

***

Мишка

Двадцать минут спустя

– Мама, ты меня раздавишь! – Мишка попыталась вывернуться из крепких объятий Яры, но все было без толку. Медведица как сумасшедшая сидела на полу, прислонившись спиной к креслу, и смотрела в одну точку. Окруженная со всех сторон своими родными и приемными детьми, она тихо пела колыбельную, – Ну мама! Ребра болят. Папа, на помощь! – взмолилась Мишка, когда мать вообще не среагировала на просьбу дочери.

Яра, когда была обездвижена, прекрасно слышала происходящее. Сознание медведицы вернулось в тот самый момент, когда Мишка сделала свой последний вздох. Прав был Добрыня на все сто процентов. Сердце матери действительно чуть не разорвалось на мелкие кусочки от ужаса, горя и полной беспомощности.

– У мамы сильный шок, – Бурьян помог дочери выбраться из стальных объятий Яры, а медведица продолжила петь с пустыми руками. – Вьюга, а ну, быстро к маме на ручки.