– Как ты здесь оказался? – вздернул он бровь, пытаясь храбриться, но я видела, каким взглядом он глядел на Даная.

В нем клубился отчетливый страх, который он не смог скрыть.

– Имеешь что-то против? – ответил ехидно Гром и глянул на меня, подергивая бровями, намекая, чтобы я ела и не обращала внимания на разговоры взрослых дяденек, на это намекало даже выражение его глаз.

Прикусила нижнюю губу и выдохнула, решив, что он сам во всем разберется.

– Ты знаком с Алайной, – процедил сквозь зубы Крэйвен, словно не услышав предыдущую реплику черноволосого.

– Было бы странно, если бы мы не познакомились. Меня прислали приглядеть за сокровищем рода.

Никто не насторожился после сказанного, кроме меня и Даная, который кинул в меня острый проницательный взгляд, затем его взор вернулся к лицу Громилы.

– С каких это пор сокровищем рода является Раниль? – недовольно оскалился Крэйвен, даже кулаки стиснул на столе.

Гром прищурился, но промолчал. Ему было что сказать, но и секретов хранил он много.

– Если мы во всем разобрались, может, продолжим торги? Из-за тебя, Крэйвен, я отказался от участия на руку Бриталины, а она чистокровная волчица, так что… – начал было недовольно говорить Шер, но его резким смехом прервал Эрлих.

– Ты серьезно считаешь, что торги продолжатся? Не видишь, что здесь что-то нечисто? – фыркнул мужчина.

Я усилием воли сдержала усмешку. Градус напряжения в комнате лично для меня спал, словно чаша весом сдвинулась в противоположную сторону.

– Покажи нам документы, Крэйвен, – вдруг потребовал Данай, сидя на стуле словно божество, настолько у него был отрешенный вид.

Воцарилась тишина. Лицо рыжеволосого омрачилось, а вот я воспряла духом. За страхом и волнениями совершенно забыла о том, что любая продажа должна подкрепляться правом продавца. Будь Раниль моим мужем, только он мог бы организовать на меня торги. Поскольку Самир считается мертвым, рыжеволосый уже более не мой муж, а судебная троица убита, то по всем законам право продажи возвращается к моему дяде.

– Да, господин Волков-младший, ответьте, на каком основании вы осуществляете продажу самочки волчьего общества? – вздернул бровь Гром, уголки его губ приподнялись, словно он готов вот-вот оскалиться во всю мощь.

– Полукровки, – попытался потянуть время и отвести от себя внимание Крэйвен, но никто на это больше не повелся.

Все продолжали смотреть на него в ожидании доказательств, подтверждающих его власть надо мной.

– Суть от этого не меняется, – подался вперед Данай, сцепив на столе руки в замок. – Если с твоими документами не всё в порядке, у одного из нас могут быть проблемы. Держишь нас за идиотов? Может, дураков?

Вопрос был с подвохом и не требовал ответа, ведь в ином случае его можно было посчитать оскорблением, а Крэйвен не похож на храбреца, способного выстоять против матерого волка-воина.

– Тишина – знак согласия? – наклонил голову набок Громила и вдруг улыбнулся так, словно именно он имел все козыри в рукаве.

На скулах единственного рыжего в комнате проступили красные пятна, дернулись желваки. В воздухе заискрило напряжение и зазвучало первое рычание, как предвестник намечающейся заварушки. Самцы с течением времени приобрели более человеческие черты характера, но не утратили первобытные инстинкты и реакции, что иной раз выливалось в агрессию в тех ситуациях, которые можно решить переговорами. Вот и сейчас на лице Эрлиха и Шера проступила черная шерсть, зрачки вытянулись и приобрели желтый звериный оттенок, а на пальцах проступили когти, приобретая хитиновое покрытие и прочность. Прозвучал скрежет, на столе образовались шершавые борозды и внушительной толщины полоски.

– Тихо, – одно предупреждающее рычание и острый взгляд от Даная не успокоили недовольных волков, но заставили их придти в себя. Их головы склонились в знак подчинения сильнейшему, и это окончательно убедило меня, кто был бы победителем торгов. Всё остальное – лишь фарс, который дозволен с его разрешения.

Крэйвен задрожал, я застыла на своем месте, наблюдая за разворачивающимся представлением, а Гром расслабленно растекся по стулу. Только стук пальцев о деревянную поверхность стола выдавал его беспокойство.

– Раз уж ты не можешь ответить на этот элементарный вопрос, Крэйвен, никто не возражает, если я возьму слово? – голос черноволосого на удивление дарил мне уверенность в том, что всё закончится благополучно.

Все посмотрели на него, ожидая продолжения, никто не был против, скорее, желали скорейшего разрешения конфликта.

– Поскольку брак Раниля Волкова расторгнут волей кнезио Дунариона, его договор с господином Аргусом Волчек, отцом Алайны, считается недействительным, так что при всем желании у тебя, Крэйвен, не может быть права на продажу свободной полукровки…

Договорить Грому не удалось, его перебил синхронный возглас Эрлиха и Шера, которые сразу же сделали стойку на меня.

– Нам стоит обратиться к ближайшему родичи смеска?! Отвечай, полукровка, как его зовут! Из какого ты города?

Такой напор испугал и заставил дернуться, ударяясь о спинку стула. Прикусив губу, еле как сдержала шипение.

– Я не договорил, – оскалился Гром и наклонился вперед, распуская давящую ауру, от которой волки отодвинулись и прищурились, не в силах противостоять чужой силе.

Только Данай не напрягся, на его губах, наоборот, возникла холодная усмешка, в то время как глаза с интересом окинули взглядом меня. Тело мое обдало жаром, но не от чужого внимания, а возникших мурашек по коже от вздыбившихся волос.

– Уверен, некоторые из вас в курсе, что у Алайны был еще один муж, – продолжил Гром, от него исходили волны удовольствия от сказанного, что немало удивило меня, ведь судя по его интересу, его этот факт не должен был так радовать.

– Самир Волкодав мертв, – откинул голову Данай и прищурился, словно выискивал что-то на лице черноволосого. – Каким образом это касается нашей ситуации?

– По его завещанию, ответственность за жену он передал своему доверенному лицу, – закончил свою длинную речь мужчина.

– И кому же? – прервал свое молчание Крэйвен и вдруг жадно взглянул на Грома.

Мне отчего-то стало смешно. Ему бы стоило поостеречься, ведь гнев обманутых волков неизбежно обрушится на него, как только он переступит порог братского дома. Я бы сосредоточила внимание на нем, но сейчас меня больше всего, как и всех, интересовал ответ на озвученный рыжим вопрос.

В этот момент дверь скрипнула, а после резко открылась, ударившись о стену, настолько была велика сила удара. Тяжелое знакомое дыхание заставило меня воспрянуть духом и, наконец, расслабленно растечься на своем месте.

– Что здесь происходит?! – от мужского гневного рыка Крэйвен побледнел и осунулся, даже плечи его опустились. Кадык на его горле дернулся, послышалось, как он громко сглотнул.

Скрестила пальцы обоих рук и медленно повернулась, надеясь, что услышанное мне не показалось. В последнее время нюх у меня обострился, так что знакомый аромат Раниля осязала всеми органами чувств, но увидеть собственными глазами – совершенно другое.

– Раниль, – выдохнула, когда перед глазами предстал изрядно потрепанный рыжеволосый. Выглядел так, словно недавно побывал в ожесточенной драке: на щеке алела запекшаяся рана, рубашка была изодрана, оголяя левое плечо, а волосы растрепаны во все стороны.

– Ты в порядке, цветочек? – голос при обращении ко мне смягчился, глаза потеплели так быстро, словно только что не горели звериным яростным огнем.

– Да, – улыбнулась ему и вскочила со своего места, не обращая внимания на остальных.

Побежала к Волкову и вдруг остановилась на полпути, в одном шаге от него, на расстоянии вытянутой руки. Показалось неуместным на чужих глазах обниматься с тем, кто больше не являлся моим мужем. Наш статус повис в воздухе и представлял собой один большой вопрос.

– Иди ко мне, цветочек.

Раниль не обременял себя подобными сомнениями и просто протянул руку и притянул к себе, заключая в свои медвежьи объятия.