- У тебя руки творца, - тихо сказал Майя. - Только я никогда не видел твоих творений...

Вала улыбнулся - чуть заметно, уголком губ - прикрыл глаза и медленно провел рукой по клинку кинжала. И клинок загорелся льдистым бледным пламенем под его пальцами.

Майя ошеломленно смотрел на Мелькора.

- Как ты это сделал? Никто из них не умеет такого...

- Они отвергли Тьму, что древнее мира; отвергли и знания Тьмы. А заклятия Тьмы сильнее заклятий Света. Все просто.

Мелькор протянул Майя кинжал:

- Возьми.

- Ты... отвергаешь мой дар?

- Это по праву твое. И я уже сказал тебе: нельзя купить ученичество дарами, - Мелькор усмехнулся, на этот раз грустно. - Возьми.

Майя принял из рук Мелькора холодно мерцающий клинок.

"Я не нужен ему, - тяжело думал Майя, - и мне некуда идти. Зачем я ему? Слишком мало знаю. Слишком мало могу. Все кончено".

Мелькор внимательно посмотрел на молодого Майя и, поднявшись с трона, коротко сказал:

- Идем.

Майя, стиснув зубы, медленно пошел следом.

"Сейчас скажет - уходи. И что я буду делать? Не вернусь. Ни за что не вернусь. На коленях умолять буду - пусть у себя оставит. Все, что угодно, сделаю. Только - с ним", - ожесточенно думал Майя.

Они стояли теперь на вершине горы. И Мелькор сказал молодому Майя:

- Смотри.

Сначала тот не видел ничего, кроме привычной темноты. А потом рванулось над головой ослепительным светом - сияющее, огненное, раскаленное... Майя тихо вскрикнул и прикрыл глаза рукой:

- Свет... откуда? Что это?

- Солнце.

- Это сотворил - ты?

- Нет. Оно было раньше, прежде Арды. Смотри.

И Майя смотрел, и видел, как огненный шар, темнея - словно остывал кипящий металл, - скрылся за горизонтом. И наступила тьма, но теперь Майя видел в ней свет - искры, мерцающие холодным светом капли.

- Что это?

- Звезды. Такие же солнца, как то, что видел ты. Только они очень далеко. Там - иные миры...

- Их тоже создал Единый? Как и Арду?

- Нет. Они были и до Эру; и он - не единственный творец, хотя всеми силами пытается забыть об этом. Его имя - Эру - изначально "Пламя"; но он называет себя Единым и пытается заставить остальных верить в это.

Молодой Майя, наверно, испугался бы, скажи это кто-то другой, не Мелькор. Но сейчас страха не было: он верил Мелькору и восхищался им.

"Он воистину бесстрашен. И воистину - могущественнейший из Айнур. Недаром Валар так боятся его".

- Но почему же я раньше не видел этого? - спросил Майя.

- Не только ты. Другие тоже - до времени. Только смотрят, не видя. Воля Эру. Я рад, что тебе они не смогли закрыть глаза.

И, положив руку на плечо Майя, так сказал Мелькор:

- Ты будешь моим учеником. Я давно решил. Еще когда увидел творение твоих рук.

Он вздохнул и прибавил с непонятной грустью:

- И все-таки первым ты сделал - клинок...

- Учитель... - выдохнул Майя.

- Отныне имя тебе - Ортхэннэр, Владеющий Силой Пламени.

И улыбнулся светло и спокойно:

- Многому еще придется учить тебя, Майя Ортхэннэр...

- ...А чему хочешь научиться ты?

- Всему. Всему, что не знает Ауле.

- Зачем ты хочешь знать это?

- Как это - зачем? - Майя недоуменно воззрился на Мелькора. - Чтобы создавать новое. Чтобы знать. Почему ты спрашиваешь?

- Я не хочу, чтобы ты торопился. Сначала разберись в себе. Убедись, что не употребишь знания во зло.

- Но разве знание может быть злом?

- Конечно. Вот, смотри.

Мелькор поднял руку, и Ортхэннэр увидел на его запястье странный черно-золотой браслет. Нет, не браслет - гибкое, прекрасное существо обвивало руку Учителя.

- Что это?

- Локиэ - Змея.

- Я не знал, что такое бывает...

- Рукоять твоего клинка - помнишь?

- Да... Но мне казалось - я просто придумал, а тут живое...

- Протяни руку.

Ортхэннэр повиновался, и чешуйчатое холодное тело змеи обвилось вокруг его запястья.

- Какая красивая... Это ты сделал?

- Я... Ты говоришь - красивая? Но она смертельна опасна.

- Разве такое может быть опасным?

- Да. Ее яд таит смерть. Но в умеющих и знающих руках этот же яд может приносить исцеление. Двойственность. Потому во многих мирах змея символ знания: ведь знание также может нести и жизнь, и смерть. И также опасно оно в неопытных руках, ибо может обернуться злом. Помнишь, я сказал - первым твоим творением был клинок. Потому и спросил.

- Но и у тебя - меч, Учитель...

- И меч не всегда служит смерти.

Они остановились.

- Прислушайся. Что ты слышишь?

- Песню волка. Шорох крыльев совы.

- Слушай.

- Я слышу, как ветер поет в ветвях, как шелестит трава.

- Слушай сердцем, Ученик.

Ортхэннэр молчал долго. Потом сказал, словно сам удивляясь своим словам:

- Знаешь, Учитель... мне кажется: что-то бьется - живое, хочет вырваться... и почему-то не может...

- Ты умеешь слышать. Смотри.

Мечом очертил Мелькор в воздухе странный знак, на мгновение вспыхнувший, но почти в тот же миг рассыпавшийся голубоватыми искрами, и коснулся клинком земли. И почудилось Майя - тихо вздрогнула земля. И там, где коснулся ее черный меч, забил родник. Опустившись на колени, Ученик зачерпнул ладонью ледяную воду и поднял сияющие глаза на Учителя:

- Как ты сделал это?

- Узнаешь, - Мелькор улыбнулся в ответ.

- ...Знаешь... иногда почему-то кажется - мир так хрупок...

- Потому я и хочу, чтобы ты был осторожен. Великая сила те знания, что я даю тебе; одно неверное движение, шаг с пути - и ты начнешь разрушать.

- Я понимаю, - Майя обернулся к Мелькору - и замер.

"Крылья?!"

Вала смотрел на ночное небо, тихо улыбаясь - то ли своим мыслям, то ли чему-то неслышимому пока для Ортхэннэра.

Огромные черные крылья за спиной.

"Конечно... если Валар могут принимать любой облик, кому же и быть крылатым, как не ему?.."

ЧЕТВЕРО. ВЕК ДЕРЕВ СВЕТА

Золотоокий спал, но сон его был не совсем сном. Ибо казалось ему, что он в Арде - везде и повсюду одновременно: в Валиноре и в Сирых Землях; и видит и слышит все, что творится. Он видел все - но ничего не мог. Не мог крикнуть, что звезды - гэле - не творение Варды, что это и есть Свет... Он видел, как ушел Артано; он даже позавидовал ему, ибо знал, что у самого не хватит силы духа уйти к Врагу... А Врага он уже не мог называть Врагом. И слова, идущие из ниоткуда, дождем падали в сердце его, и он понял смысл имени - Мелькор...