Ира присела, когда один из ночных кровососов пронёсся прямо у неё над головой. Она бросилась вон из пещеры. На ходу подхватила рюкзак. Вслед за ней навстречу прохладному небу вылетело ещё несколько жителей «поднебесной». Оголодавшие за день, они искали себе пропитание. И вернуться в пещеру было всё равно, что им стать. Ира зажмурилась, представляя, как летучие мыши глодают лицо. Плечи её передёрнуло, когда новая партия постояльцев покинула каменный склеп.

Лес оживал, наполняясь животными звуками. Где-то вдали ухнул филин, и какая-то птица истерично ответила, разнося эту весть по округе.

«Это всего лишь мыши», – думала Ира, стыдя саму себя за эту внезапную трусость. Только что она готова была врукопашную биться с медведем. И вот! Стоит на ветру, боясь каких-то мышей. Полная гнева, Ира вернулась назад. Она опустила рюкзак и села с ним рядом. Нужно было всего лишь дожить до утра. Но почему, чёрт возьми, в этих местах такие нескончаемо длинные ночи…

Открыв глаза, она обнаружила, что кричала во сне. Но крик оборвался, когда чей-то голос сказал совсем близко:

– Успокойся.

Она ощутила чужое бедро и поняла, что лежит на кровати. Матрас вздрогнул, когда мужчина откинулся на подушку. Ира лежала не шевелясь. Не в силах поверить! Эрат? Он был жив? Ей захотелось обнять его, прижаться губами к самому длинному шраму у него на спине.

Сонный голос спросил:

– Что ты видела?

– Что? – растерянно бросила Ира.

Эрат торопливо добавил:

– Во сне, что ты увидела?

Удивлённая этим вопросом, Ира ответила:

– Мне снились летучие мыши.

Он помолчал какое-то время, затем вздохнул глубоко:

– Плохой знак.

Она придвинулась ближе, чтобы почувствовать его живое тепло. Но Эрат отвернулся. Впрочем, как и всегда.

– Что-то случится? – тихо спросила она.

Тело его напряглось.

– Что-то уже случилось, – произнёс он расплывчато.

Вдруг на Иру напала дремота. Она закрыла глаза и волны тяжёлого сна подхватили её, унося в неизвестность…

Будильник сработал. Как будто смартфон, находясь «без сознания», кричал ей: «Вставай!» из открытого рюкзака. Ира сонно его «умертвила», нащупав холодную кнопку. Утро уже озаряло небесную гладь. Туман невесомым покровом устилал подножия густорастущих деревьев. Ира зевнула. Лес был точно таким же, как там, в её детстве. Но теперь рядом не было папы! Он бы развёл огонь, согрел воду в большой алюминиевой кружке и напоил её утренним чаем.

Горячее было бы кстати! За ночь Ира окоченела. Пальцы не слушались. Пришлось отогревать их дыханием. Она встала, ощущая, как спина посылает ей в знак благодарности пару горячих «приветов». Ира потрогала поясницу. Неудивительно, если из двух почек у неё осталась всего лишь одна. Шея хрустнула, и косточки встали на место. Спать, обнимая колени, может только вконец измученный человек. Она проспала так всю ночь, с капюшоном на голове и рюкзаком под пятой точкой. И теперь всё её тело болело, словно сплошной комок нервов.

Ира потёрла виски. Перспектива вернуться обратно, на базу, уже не так вдохновляла, как накануне. Не зря говорят, что утро вечера мудренее! Теперь она во всех красках представила, что будет твориться там, в ближайшие пару недель. Ей придётся каждый день наблюдать разложение трупов. С голодухи она позабудет все нормы морали. И в один из дней, когда желудок начнёт поглощать сам себя, решится отрезать ломтик чьей-нибудь плоти. Кусочек ноги, например. Пока тот не истлел.

От ужаса и отвращения Ира сама на себя ополчилась. Но, зная, во что превращается человек в борьбе с неминуемой смертью, она не могла исключать и такой поворот. Возвратиться туда означало потерять человеческий облик. Это ставило крест на идее вернуться домой.

Ира обмякла, ощущая себя заключённым, чей побег не удался. Она не учла все варианты, преувеличила собственный героизм и раньше времени вскрыла печеньки. Чтобы хоть как-то себя успокоить, Ира достала початую упаковку. Печенье разбухло от влаги и потеряло сыпучесть. И даже коровка на нём казалась совсем не такой озорной.

Она сглотнула обиду, и уже собиралась позавтракать ими, как вдруг… Странный гул наводнил пробудившийся лес. Как будто лавина сползала с горы. Но в этих местах не было снега! Ира, присев, положила ладонь на поросшую травами землю. Звук усилился, словно лавина была уже рядом. Хотелось укрыться в пещере. Но ещё больше хотелось узнать, что предвещал этот гул. Она прижалась ухом к земле, ощущая, как звук нарастает. Вблизи стало слышно отчётливый скрежет колёс.

«Невозможно», – подумала Ира. Скорее всего, это воображение решило подкинуть дровишек в её распалённое чувство стыда. Но звук не исчез. Наоборот! Он становился всё громче и громче, пока, наконец, не поглотил остальные. Бросив сумку, Ира рванула навстречу. Она взбиралась наверх по камням, рискуя упасть, но продолжая карабкаться. Сердце её так сильно билось в груди, что дыхания не хватало. Последний рывок и вот её рука уже вцепилась в заострённый обломок скалы. Достигнув вершины, Ира испуганно села.

Скала, приютившая её этой ночью, стояла у самого края обрыва. Как будто решала, а стоит ли прыгать туда? Лететь было долго! И падавший мог сполна насладиться пейзажем. Напоследок подумать о жизни, о том, что она совсем не так безнадежна, как кажется.

В разломе, словно это она разделила лес надвое, струилась… Нет, совсем не река. А дорога! Ира смотрела, не веря глазам, как стремительно движется поезд. С высоты он казался игрушечным, ненастоящим. Ведь подобных чудес не бывает» Она смахнула слезу со щеки.

«Спасибо», – сказала Всевышнему, впервые за долгое время рыдая от счастья.

Кры́новка оказалась всего в нескольких километрах пути. С холма было видно россыпь маленьких домиков. И две большие пятиэтажки – самые крупные здания в этом поселке. Ира притормозила, когда впереди возник железнодорожный вокзал – одинокий перрон с обшарпанным зданием позади. Ира вспомнила «байки из лагеря» о том, как много стало в округе брошенных деревень. Где из живых остались только одни старики. Возможно, что Кры́новка являлась одной из таких? И тогда добраться отсюда до города будет непросто.

Спустившись с холма, она отыскала ступени. Покосившийся поручень обжёг холодом руку. Ира взобралась по ним на бетонный перрон. Никого! Только ветер носил по нему упаковку от чипсов. Ира поймала её и понюхала. Забытый запах сметаны с укропом напомнил о доме. Тут же возникло желание перекусить! Она потянулась к висевшему на плече рюкзаку, но одёрнула себя. Ведь это всё, что у неё было – несколько печенюшек и полтора яблока. А если удастся купить билет, то денег на еду не останется.

«Если», – подумала Ира, глядя в зеркальные двери вокзала. Сквозь пыльное стекло было видно маленький зал ожидания, тёмные кассы и неработающий кофейный аппарат. Ира подёргала дверь, но та была заперта. Вокзал не работал. Но поезд ходил! Она сама его видела! Если только…

Если только это был не мираж. Как и седой человек на одной из уличных лавочек. Ира медленно подошла, с каждым шагом убеждаясь, что это взаправду. Мужчина тихонько напевал себе под нос. В его руке была трость, сухощавые пальцы подрагивали, то сжимаясь, то разжимаясь. Глядя перед собой сквозь очки, он как будто не видел её.

– Извините, – обратилась к нему Ира.

Мужчина вздрогнул:

– Кто здесь? – он повернул голову, и только теперь она поняла, что очки у него не от солнца.

– Извините, – проговорила чуть тише. – Вы не подскажите, поезда ещё ходят?

– Ходят, а как же? – он покачнулся, как будто намереваясь подняться. Но остался сидеть.

Она оглянулась на дверь:

– А кассы когда откроются?

Мужчина вздохнул:

– Да кто ж его знает?

Разговор зашёл в тупик.

– А как же билеты купить? – расстроено бросила Ира и села через одно кресло от него. Рюкзак плюхнулся рядом, и она потёрла плечо.

– Так, а зачем билеты-то? – удивился мужчина. Рука его сжалась на трости, и пальцы в дырявой перчатке погладили металлический набалдашник.