– «Из не тех рук я его спас! Меня из-за него чуть не убили.»

Сол «прислушался», прикрыл свои желто-зеленые глазищи и снова вытаращился на Макса, взгляд заметно подобрел.

– Похвально. Это меняет дело. Интересно было бы узнать подробности, кто-что, но вы как полено с глазами, хорошо, хоть думать начали. Знаю, будете долго еще мусолить детали нашей встречи. Подброшу вам еще кое-что в качестве благодарности за ваши заслуги перед будущим, – сол сделал многозначительную паузу, встал, прошелся перед Максом, давая себя рассмотреть, восхититься и запомнить на всю жизнь. – Вы, уважаемый, умираете от жалости к самому себе. Это лишнее. У вас нет для этого повода, но вы об этом еще не знаете. Те, кто живет на деревьях и однажды научил вас преодолевать гравитацию, ждут, когда вы преодолеете примитивный уровень своего развития. Артефакт вам бы в руки не дался. Нет, конечно, его можно удержать силой! Но вы этим не владеете, я в этом уверен. Если вы его потеряли, то вероятно, он сам от вас сбежал и на то была причина. Подробностями не владею, но скорее всего, он вас спас. Его присутствие делало вас заметным для судей. Они поняли, что артефакт не у хозяина и сочли вас сообщником тех, по чьи души приходили.

Обязательно найдите его. Хоть он и не ваш, но пригодится, пока ваши помыслы не будут осквернены желанием поиметь что-то с него, попользоваться. Без обид, но вы примитивная форма. Саморазвитие ваше с учетом недоверчивости натуры растянется надолго, может быть до конца жизни, прозреете незадолго до смерти, но воспользоваться знанием уже не останется времени. Разве что история с артефактом не подстегнет вашу личную эволюцию. Шанс есть. Впрочем, если вы и дальше будете пытаться впихнуть в рамки своего представления о мире то, с чем сейчас имеете дело, ничего интересного больше не будет. Возможно, в следующий раз, когда я навещу вас, вы окажетесь в клинике для душевно больных. Вы проводник. Через вас в этот мир должен прийти кто-то важный для будущего. Артефакт где-то здесь. Ищите. На этом наша первая встреча завершена. Думайте. Мне пора. Уже рассвет и сюда уже идут.

Макс не хотел, чтобы кот уходил. С самого детства он искал «своих». Они являлись ему во сне, в виде сущностей, которые жили в ветвях деревьев и научили летать вместе с ними – удивительным образом кот об этом знал, чем окончательно растопил лед недоверия в его сердце. Потом они исчезли потому, что деревья кто-то срубил и построил на этом месте торговый центр с кинотеатром. После этого сна Макс торговые центры не переваривал, предпочитая парки и улицу, если хотелось погулять, помечтать, попить пива. Даже зимой. Знакомые не понимали, почему он все время игнорирует тусовки. Он не рассказывал – зачем. Это его.

После стольких лет поисков он встретил и его души коснулись не человекоподобные существа и даже не птицы, а кот. Так часто бывает – то, что долгожданная встреча состоялась, доходит после того, как снова остаешься один. Ему хотелось, чтобы кот поговорил с ним еще, назвал недоумком, примитивом, недоразвитым, трусом, козлом – как угодно, лишь бы не уходил. После всех ощущений, которые Макс пережил за короткое время, сиротство едва не придушило его и стало даже более сильным, чем страх за жизнь, когда моховские собирались с ним разделаться «по законам стаи».

– Вернись, лохматый! А то ща сдохну, – выдохнул Макс, не придумав более приличного обращения, сказал то, что выдал мозг и душа, которые наконец встретились и узнали, что они существуют.

– Преждевременное знание рождает пустые иллюзии, глупые заблуждения, завышенные ожидания и панику, что «все пропало – клиент отъезжает», голос, который прозвучал уже издалека, хихикнул. – Научись терпению и смирению, полезные вещи, хоть и звучат архаично.

Рот, который все это время выжидательно присутствовал, кажется, понял, что ловить больше нечего – причмокнул, сложил губы трубочкой, пространство по обе стороны надулось, как щеки, свистнул и пропал. На его месте пустота тут же начала заполняться жизнью. Мошки и ночные мотыльки сновала искрами туда-сюда, отражая своими крылышками лунный свет. На шелковистых травинках купались в утренней росе светлячки. Послышалось пение сверчка или цикад. Макс в них не разбирался, но любил одинаково за звуки, которые они издавали. Добавились ароматы можжевельника после дождя и изнывающей от жары полыни.

Окружающий мир обретал гармонию, которой в реальной жизни Макс не испытывал давно, разве что в далеком детстве, когда был счастлив от того, что проснулся и понял – в школу не идти – каникулы и у него есть карманные деньги и планы. Приятные, даже восторженные ощущения переполняли, захотелось сорваться и побежать, может быть снова полететь, как тогда, во сне. Оцепенение проходило. А наваждение – нет. Благостное состояние неожиданно сменилось состоянием сидящего в автомобиле с заглохшим двигателем на путях перед несущимся товарняком – временя отстегнуть ремни и выскочить упущено, а тормозной путь тяжелого состава слишком велик – сидишь и смотришь, как он приближается.

Макс зажмурился, а когда открыл глаза снова, все исчезло – ни ощущений, ни кота, ни рта, ни цикад, ни поезда.

Не было ничего и никого, кроме тех, кто по-прежнему, хотя уже и не так громко, все еще веселился в поле. И вообще, если бы не дом, который теперь больше напоминал разбросанную в беспорядке декорацию в заброшенном театре, и правда можно было подумать, что это лишь сон.

***

Кот, с которым познакомился Макс, не являлся котом в обычном смысле слова – только выглядел так. Это был один из солов, существ, настолько древних, что они уже не помнили, как выглядели изначально. Сол, который явился Максу, своим органическим симбионом избрал земного кота, его обличие, снабдив всеми способностью видоизменяться и видоизменять мир, управляя гравитацией, временем, пространством. Выбор обуславливался просто – самое совершенное создание, сумевшее покорить человеческое сердце.

Будучи эмиссарами Творца, солы проявляли себя крайне редко. В обычное время старались ни во что не вмешиваться, но в качестве наблюдателей присутствовали везде и всюду. Их могущество было столь велико, что одно ментальное присутствие меняло расстановку сил на много ходов вперед.

«Слабым местом» солов была невозможность находиться одновременно в нескольких местах. Этот «недостаток» солы компенсировали, технично манипулируя пространством и временем.

Покидая Макса, сол устремился на встречу с другим «рабом своего несовершенства», условно называя так тех, кто нуждался в поддержке или наставлениях, чтобы земное пребывание не закончилось фиаско для энергетической субстанции, называемой душой. Тьма наращивала свой потенциал подозрительно быстро. Добро отставало. Хотя ловцы душ с обоих сторон были повсюду.

Далеко не каждая удостаивалась внимания сола. Максу в этом смысле повезло. Общаясь с ним, сол просканировал его окружение, вычислил наиболее перспективных и умчался налаживать контакты. Сол едва прикоснулся к его душе и этого было достаточно для начала. Несколько шагов Максу предстояло сделать теперь самому.

Макс оглянулся – ему послышались осторожные шаги. В темном проеме, там, где раньше находилась входная дверь, кто-то был. Неизвестный застыл на перекошенных ступенях, стараясь не шевелиться, видимо, как и Макс, прислушивался.

Страха не было. Будь ситуация реальной, что бы Макс сделал? Понятно, что – забился бы под плинтус и пережидал, когда "отпустит" и он «воскреснет» и потом поклянется, что оставшуюся жизнь проведет без сомнительных экспериментов над своей психикой и воображением.

– "Что мы пили?" – разум все еще искал объяснение, а память уже давала исчерпывающий ответ: в голове, как в ускоренной съемке промелькнуло все, что происходило накануне.

– "Так, ясно, тут ничего, только у Моха что-то странное дымит в бокале, может я этим надышался? А до этого момента что было? Никто ничего не предлагал, пили, как обычно," – Макс не замечал, что уже управлял новой способностью – воспроизводить прошлое и детально рассматривать его на предмет возможных "косяков", которые могли бы дать ответ на вопросы – как и почему. Четкую картинку можно было рассматривать, поворачивая в трехмерном пространстве, как угодно.