Потом я вспомнила про Личи. Что там он сегодня собирался делать? Петь в ресторане? В конце концов, почему бы не сходить. Конхстамари все равно вернётся не ранее, чем завтра…

Когда я пришла в "Старый двор", народ уже начал собираться там после трудового дня. Личи пока не было. Я все еще опасалась показаться там без него, но развернуться от порога было глупо, и потому я, придав лицу побольше уверенности, зашла и поздоровалась.

Хозяин Гефар, в фартуке и своей неизменной бандане, хоть и посмотрел на меня немного странно, ничего не сказал. Я прошла, выбрала свободный столик недалеко от входа, заказала чай. Неподалеку от меня сидел молодой мужчина, что показался мне смутно знакомым. В светлой, будто бы служебной рубашке, с русыми волосами до плеч и немного усталым лицом.

Позади него я заметила повешенный на крючок китель и фуражку городской стражи. Точно. Капитан.

– Доброго дня, Гефар! – раздался от входа веселый голос Личи. – Здорово, Майрэ! Рад Вас видеть!

Капитан, который только отхлебнул свое пиво из кружки, вздохнул и проговорил уставшим голосом “Взаимно”, так, что чувствовалось, что совсем не взаимно.

– Удачно Вы зашли. Я тут как раз играть собираюсь. Геф, где моя гитара?

При этих словах народ в ресторане оживился, послышались радостные возгласы.

– Боже, Личи… А может, не надо? – тихо проговорил хозяин, без особой, впрочем, надежды.

– А я уж понадеялся отдохнуть сегодня… – вздохнул Майрэ.

– Какие проблемы, капитан! – ехидно бросил Личи. – Отдохнете под музыку!

– С Вами отдохнешь… – устало прикрыл глаза тот.

– Ну что, хозяин! Гитару дашь, или мне самому поискать? – бросил Личи с вызовом. Зрители активно поддержали. Менее чем через минуту гитара уже была в требовательно вытянутой руке.

Личи, по-хозяйски беспардонно разогнав людей, сел рядом со мной, перебрал струны, поморщился, качая головой, и настроил гитару. Потом зычно спросил.

– Ну, что? Что играть?

– Что угодно, только веселое, – мрачно ответил Гефар.

– Может, тогда “До…”

– Что угодно, кроме нее! – повысив голос, поспешно оборвал его хозяин.

– Ой, ты же даже не знаешь, что я предложил! – рассмеялся дракон.

– Знаю, Личи, все я знаю…

– А ты балладу о замке с чудовищем знаешь? – живо поинтересовалась я.

– Ну, знаю. Она длинная, тебе надоест слушать…

– Не надоест, играй!

Всю жизнь до меня долетали какие-то отрывки. Мне давно хотелось наконец послушать ее целиком.

– Ну, как скажешь, – бросил Личи и громко объявил. – Внимание! Заказали Балладу!

Слушатели одобряюще загудели.

– Столетия прошли, как покинул мир бренный

Старик-чародей со своей ворожбой, – без вступления негромко запел он, мягко перебирая струны.

– Лишь замок стоит, охраняемый верно

Густым частоколом с живою листвой.

Никто не решается сунуться в замок,

И вход уж давно затянуло плющом, – мотив стал бодрее.

– Оставил колдун, чтоб жила его память,

В наследство чудовище замке своем, – завершил дракон куплет и начал играть проигрыш.

– Хранит замок каменный монстр огромный,

Живым не пускает в свой дом никого.

Каков он на вид, уж никто не припомнит,

Но молвят – убить невозможно его.

И знает проклятие каждый в округе,

Что над дверью каменной насечено:

"Чудовище помнит хозяйскую руку,

Ему одному лишь покорно оно", – куплеты вновь разделил проигрыш.

– Но нет ничего, что тянулось бы вечно –

Года пролетали и страх угасал.

В горячих сердцах, молодых и беспечных,

Сильнее, чем страх, интерес живой стал.

Отчаянный парень жил в городе рядом,

Мечтал он богатство и славу добыть.

Друзей своих верных нарек он отрядом

И замок забытый позвал покорить.

Я подхватила мотив и вместе с Личи поддержала голосом мелодичный проигрыш между куплетами. Слов я, увы, не знала, потому на куплете подхватить не могла.

– И четверо смелых отправились к замку

По дикой тропе с первым солнца лучом.

И вот командир уж стоит на поляне,

Заросшую дверь очищая мечом.

И взору явились затертые буквы

На древнем наречии, замолкшем давно:

"Чудовище помнит хозяйскую руку,

Ему одному лишь покорно оно".

И спряталось солнце, и мрачно сомкнулись

Темные своды над головой.

Не бросился монстр, стены не содрогнулись,

Дом встретил друзей неживой тишиной.

А девочка в света пятне увидала

В прогнившем корыте засохший цветок,

И с сжавшимся сердцем она попыталась

В канаве воды нацедить хоть глоток.

А парни смеялись – ну что взять в девчонки?

Для них-то найдутся дела поважней –

Весь дом прочесать, заглянуть во все щелки

И отыскать монстра для славы своей.

Каналы в подвале, замковом сердце,

Молчали недвижимой гладью зеркал…

"Нет в доме чудовищ – монстр сгинул с владельцем", -

Нахально и звонко мальчишка сказал, – громко пропел Личи и с новым проигрышем перешел на бодрый гитарный бой.

– "Тут нечего делать, берем и уходим", –

Цинично и дерзко сказал командир.

И бросив в суму горсть добытых сокровищ,

Витраж в окне метким ударом разбил.

"Не надо, зачем же вы это творите?"

Но будто бы кто-нибудь слушал ее.

Ломать же не строить, а вы говорите…

Стоит ли жалости это старье?..

Под шум битых стекол услышать непросто,

Как что-то чуть слышно ползет в темноте,

И щупальцем гибким огромного роста

Метнется по полу к ним черная тень.

И командир лишь, успев обернуться,

Смог выхватить меч и бороться начать.

А девочка, чудом от пут увернувшись,

С испуганным криком пустилась бежать.

А парень сражался, рубил лапы монстра,

Но новыми путами замок кишел.

Все тело чудовища грозного роста

Сплошь состояло из щупалец тел.

Недолго сражение это продлилось,

Каленая сталь отлетела от них.

И щупальца монстра его заключили

В удушливо крепких объятьях своих.

Пути к отступлению были закрыты,

И девочка в страхе метнулась наверх, – Личи вновь заиграл мелодию с бодрым, почти вальсовым ритмом.

– Но жертву свою не оставив забытой,

Щупальца монстра тянулись за ней.

Она, оступившись, в перила вцепилась,

Пытаясь отбиться от щупалец злых,

Но ветхое дерево в прах обратилось,

И с девочкой вместе осыпалось вниз, – Личи замедлился и очень нежно заиграл проигрыш перебором. Об был длиннее, чем везде. Признаться, я прежде никогда не слышала легенду целиком. Неужели она заканчивается так?

Но, едва я успела так подумать, Личи начал петь новый куплет, небыстро, трепетно:

– Побеги сплелись одеялом упругим,

И мягкой подушкой раскрылся цветок.

Под ней заскользили тугие побеги,

Все ниже и глубже спуская ее.

Рассыпалось сотканное одеяло,

И девушка встала, не чувствуя ног…

На гибких побегах девчонка стояла,

Пред ней распускался красивый цветок, – пропел дракон и, после мягкого проигрыша, снова вернулся к бою.

– А стебель держал, все сильнее сжимая,