– Привет, Настя, – улыбнулся тот. – Соскучилась?

– Не то слово! – Настя сияла от радости. – Мерзавец, ты почему не предупредил, что приедешь?

– Хотел сделать сюрприз, – ответил Саша. – И, похоже, получилось.

Роман между Настей и Сашей начался за полгода до этой встречи. Они познакомились в школе во время совместной отработки наказаний, которые наложил на молодых людей строгий директор. Каждый по-своему навлек на себя заслуженную кару: одиннадцатиклассник Саша назвал преподавателя физкультуры тупицей, а его подруга по несчастью из десятого класса демонстративно написала на доске нецензурное слово в отместку за несправедливо поставленную оценку. И воспитательные меры за вопиющее хулиганство подростков не заставили себя ждать. В качестве дисциплинарного взыскания провинившихся учеников отправили на принудительные работы по отмыванию школы от многочисленных надписей и граффити, оставленных молодыми вандалами на стенах здания.

Спустя три месяца Саша окончил школу. Получив аттестат, первое, что он сделал – убрался подальше от этого мрачного, Богом забытого города. Для молодого человека нашлась неплохая вахтовая работенка на стройке, где тот и провел остаток лета и начало осени. Но о своей школьной подруге Саша не забывал. Он часто писал Насте, реже звонил, когда удавалось добраться до телефона на дежурном посту.

Всё это время Настя терпеливо дожидалась возвращения своего кавалера. И вот, наконец, он вернулся.

– Ну, рассказывай, – потребовала девушка. – Когда ты приехал, как у тебя дела, как работа?

– Да всё отлично, – прижимая голову Насти к груди ответил молодой человек. – Приехал сегодня утром на ночном поезде. С работой пока перерыв – следующая вахта только через шесть недель. Так что у нас с тобой полно времени.

– Шесть недель, – вздохнула Настя. – Так мало.

– Не переживай, – приободрил её Саша. – Я ведь не навсегда уеду. А ты как раз школу закончишь. Тебе всего-то полгода осталось терпеть эту мутотень. К тому же я для нас стараюсь. Деньжат заработаю на будущее. Знаешь, как там хорошо платят?

Саша сунул руку в карман и достал оттуда небольшой мобильный телефон.

– Смотри, что теперь могу себе позволить, – похвастался он. – Siemens M55. Новинка, только неделю назад в продаже появился. С mp3-плеером, цветной экран, жаль только фотоаппарата в нем нет. Буду теперь писать тебе эсэмэски.

– Круто, – улыбнулась Настя.

– Кстати, привез с вахты бутылку местной настойки, – сказал Саша, кивнув головой на висящий за его спиной рюкзак. – Шестьдесят градусов. Хочешь попробовать?

– Ещё бы, – ответила девушка. – Пошли ко мне. Родители как раз свалили до завтра.

– Пойдем, – игриво бросил юноша.

Парочка быстро нырнула в находившийся рядом подъезд одного из домов и поднялась по грязной, плохо освещенной лестнице на четвертый этаж. Отперев длинным ключом замок, Настя распахнула деревянную дверь в квартиру, пропустила гостя вперед, а сама вошла следом.

– Чем у вас всегда так странно пахнет? – принюхавшись, поморщился Саша.

– Мамка развлекается мыловарением, – ответила девушка.

Молодые люди пересекли длинный коридор, стены которого с обеих сторон были увешаны православными иконами, и свернули в небольшую комнату. Пока Настя доставала из стоявшего в углу застекленного серванта стаканы, её спутник принялся разглядывать спальню подруги. Подойдя к письменному столу, на котором стопками были разложены учебники, тетради и прочие учебные принадлежности, Саша взял в руки и начал неспешно листать белый школьный дневник.

– Алгебра – три, геометрия – три, биология – три с минусом, – он стал вслух зачитывать оценки.

– Зато английский, русский языки и литература везде сданы на пять с плюсом, – ответила Настя и поставила два стеклянных стакана на лежавший учебник по истории.

– Русский, литература, кому это всё нужно? – Саша закрыл дневник и положил его обратно на стол. – Полная мутотень, совершенно бесполезная в реальной жизни.

– А я люблю эти предметы, – пожала плечами Настя. – Хочу верить, что однажды мне придется общаться с кем-то из иностранцев на английском языке, обсуждать с ними стихи Бродского, мысли Шекспира, истории Чингиза Айтматова.

– Кого-о-о? – протянул Саша. – Где ты вообще таких имен набралась? Я когда учился, никаких Чингизов мы точно не проходили.

– Серость ты неотесанная, – нежно улыбнулась Настя и обняла своего возлюбленного. – Ну ничего, я из тебя ещё сделаю интеллектуала. У нас вся жизнь впереди. Правда?

Молодой человек лишь крепко прижал девушку к себе.

Но не ответил.

– Вот и ещё один учебный год, – Марина подошла к висящему на стене календарю и оторвала лист с надписью «Август», после чего передвинула красную рамку-указатель на 1 сентября.

– С праздником вас! – в открытую дверь кабинета заглянула Людмила, молодая рыжеволосая девушка, работавшая школьным администратором.

– Ага, и тебя, – с усмешкой ответила Марина, после чего повернулась и посмотрела на Максима, который сидел за соседним столом и сосредоточенно изучал что-то на дисплее ноутбука.

– Местная шутка? – спросил он, не отводя взгляда от экрана.

– Верно, – кивнула Марина. – Поздравлять педагогов с началом учебного года – то же самое, что поздравлять лошадей с началом полевых работ.

– Не жалуйся, – Максим всё же украдкой посмотрел на Марину, – в отличие от лошади ты хотя бы любишь свою работу.

– Люблю, – согласилась она. – Но иногда перспектива вспахивать плугом поле кажется мне более заманчивой. Особенно к концу четверти, когда нервы натянуты до предела, усталость дает о себе знать и хочется тихонечко кого-нибудь удушить. Впрочем, не буду нагнетать негативные флюиды раньше времени – сам всё увидишь.

– Ага, – безразлично ответил директор.

За прошедшие с момента их первой встречи полтора месяца Максим и Марина отлично поладили между собой и нашли общий язык. Вскоре после знакомства они договорились в отсутствие посторонних называть друг к друга на «ты», опуская школьную формальность, предписывающую обращаться к коллегам по имени и отчеству. Оказавшись на новом месте работы, Максим не стал корчить из себя гордого всезнайку и без всякого стеснения закидывал завуча вопросами об устройстве школы, просил советов и помощи. По счастливому стечению обстоятельств, консультант из Марины оказался отменный – с её помощью Максиму удалось неплохо, почти досконально изучить доставшийся ему в управление феод.

С первого же дня директор с головой окунулся в дела и принялся едва ли не круглыми сутками разгребать мириады проблем, которые сходили на него подобно лавине. Максим не понаслышке знал, что руководителя любой организации – будь то школа, фирма, завод или даже ночной магазин – на каждом шагу неизменно поджидали стычки со злобными врагами в виде налоговых проверок, трудовых инспекций, корявого законодательства и втыкающих палки в колеса надзорных органов. Занимая пост главы школы, Максим был готов к подобным столкновениям, тем более что этих врагов опытный бизнесмен раньше уже побеждал.

Вот только в этот раз противник стал сильнее, хитрее и гораздо опаснее.

Кроме хорошо известных управленческих и хозяйственных вопросов, неминуемо ложившихся на плечи любого директора, Максиму также пришлось столкнуться с весьма специфическими, доселе незнакомыми трудностями, о которых заранее предупреждали и бывший педагог Андрей, и завуч Марина. Утверждение учебных планов, подготовка методических документов, решение абсурдных задач, нескончаемые цепочки согласований документов в государственных инстанциях и прочие издёвки неповоротливой бюрократической машины, контролировавшей всю систему школьного образования, лились на Максима как из рога изобилия. С привычным упорством он тянул доставшуюся лямку, стараясь разобраться в новых вопросах. И с каждым часом эти вопросы все сильнее повергали его в уныние.

Школа функционировала словно вопреки логике и здравому смыслу. Вместо того чтобы сосредоточиться на по-настоящему важных делах, Максиму приходилось биться с потоком иррациональных трудностей, подобных проблемам-нелепицам из историй Франца Кафки. Электронный документооборот директора, куда поступали письма от местного Управления образования, ежедневно ломился от абсурдных поручений. И каждое новое цифровое послание с порцией «нарезанных» чиновниками задач было как будто выдумано очередным дорвавшимся до власти и окончательно сбрендившим графоманом-шизофреником.