Начиная с утра, все детские вещи должны были переместиться в подвал, и мы приступили к строительству коек в новой казарменной комнате. Причина, по которой они будут там, а не в подвале, где спали все потенциальные кандидаты, включая меня, заключалась в том, что в казарме были стены из контейнеров для перевозки грузов и сильно запираемая дверь безопасности. Рейн буквально планировал запирать парней, когда все будут спать и никого не будет рядом, чтобы присмотреть за ними.

Он не хотел рисковать.

А потом, блядь клянусь, черт возьми, это было прямо как из Поля его мечты (прим. перев.: «Поле его мечты» («Поле чудес») (1989) — мистическая семейная драма, экранизация романа Уильяма Патрика Кинселла «Босоногий Джо» (Shoeless Joe) 1982 года). На следующий вечер ребята у ворот пришли сказать нам, когда мы сидели и болтали с Лазом, что у ворот было два парня… с вещевыми сумками.

— Какого хрена ты имеешь в виду, говоря, что у них есть вещевые мешки? — Рейн усмехнулся.

— У каждого из них есть сумка, набитая одеждой и личным дерьмом, — добавил Митч. — Мы обыскали их. Оружия нет. У каждого из них есть складной нож, но они с готовностью рассказали нам о них, в своих ботинках.

— Что? У нас что, теперь гребаный отель? — Кэш рассмеялся.

— Они сказали, что ты захочешь их увидеть.

Рейн оглядел нас, зная, что каждый из нас несет, и зная, что мы на взводе и настороже. Затем он кивнул. — Хорошо. Пришлите их сюда.

Потом он это сделал.

И вошли двое парней. Оба были блондинами. У одного были длинные волосы и густая светлая борода. Другой был чисто выбрит. Бородатый был худее, но сильный. Чисто выбритый был более солидным. У обоих были голубые глаза и такие же широкие плечи, ленивая походка.

— И какого хрена мне хотеть вас видеть, ребята? Никогда в жизни вас не видел.

— Вот видишь, — ухмыльнулся бородатый, — вот тут ты ошибаешься. Ты нас видел. На самом деле, ты научил меня, как сделать кривую в моем фастболе (прим. перев.: разновидность броска в бейсболе).

Все, казалось, разом выпрямились, охваченные любопытством.

Брови Рейна сошлись на переносице. — Кто вы, черт возьми, такие, ребята?

— Сайрус, — сказал бородатый, имея в виду себя. — И Рив Харрис. Наш папа был…

— Гас, — сказал Рейн, внезапно вспомнив, хотя остальные из нас были в неведение.

— Ага, — кивнул Сайрус. — Погиб в той дерьмовой сделке с ирландцами лет десять назад.

— И после этого твоя мама не хотела иметь с нами ничего общего. Отказалась от денег вдовы и всего остального, — кивнул Кэш.

— Так какого хрена ты здесь делаешь? — спросил Рейн, как всегда прямо.

— Знаешь это дерьмо, когда ты должен идти в колледж, чтобы учится, и они должны взять тебя, потому что ты наследник? — спросил Сайрус, подергивая губами.

— Ты хочешь, чтобы я позволил тебе быть проспектом, потому что твой отец был членом клуба, — понимающе кивнул Рейн. — Зачем?

— Папа всегда хотел, чтобы мы присоединились. Он все твердил и твердил о братстве и верности, — впервые вмешался Рив.

— Мы видели все дерьмо, происходящее в последние несколько месяцев. А потом услышали, что ты потерял почти всех своих людей. Папаша перевернулся бы в своей гребаной могиле, если бы узнал, что мы сидели сложа руки и поступали неправильно, в память о нем.

— А как насчет твоей матери? — спросил я.

— Инсульт пять лет назад, — ответил Рив так же прямо, как я спросил, вызвав мой интерес. Он был старшим братом — более серьезным, если судить по его манерам. Его брат казался немного более открытым и общительным.

— Профессии? — спросил Репо.

— Рив — электрик. А я разочаровал свою семью, играя на гитаре в том новом кафе, которое они открыли дальше по улице.

Рейн оглядел нас, пытаясь прочесть наше мнение. Дело в том, что нам нужны были люди. Конечно, эти парни не были закоренелыми преступниками, но они выросли среди Приспешников. Они понимали, как все работает. Их можно было бы закалить.

Найдя взаимопонимание между всеми нами, Рейн оглянулся на братьев. — На этот раз все немного по-другому. Сейчас мы должны быть осторожны. Поэтому, когда вы, ребята, не на работе или рядом нет никого, кто мог бы присмотреть за вами, вы будете заперты в казарменной комнате с Лазом, — сказал он, махнув рукой в сторону парня, сидящего рядом с Дюком, которому оба мужчины кивнули, — и любыми другими новыми кандидатами, которых мы сможем привлечь. Это проблема?

— Чего бы это ни стоило, — пожал плечами Рив.

Рейн кивнул. — Те же правила, которые всегда были при моем руководстве, все еще остались. Пей, трахайся, дерись, мне все равно. Но в этом здании нет наркотиков, и вы проявляете уважение к нашим женщинам и детям. Ты принимаешь любой приказ, который передается тебе от нас, и делаешь это, черт возьми, без жалоб. Даже если это означает, что ты натираешь наши гребаные байки воском, снятой футболкой со спины.

— Так ты хочешь сказать, что я должен все время быть без футболки? — спросил Сайрус, заставив только что вошедшую Ло рассмеяться.

— Не могу сказать, что это ужасная идея, — согласилась она, улыбнувшись ему, проходя мимо него и садясь на колени Кэша.

— Это Ло, — сказал Рейн, кивнув подбородком в ее сторону. — Она руководит Хейлштормом. Это некоторые из ее людей, которых вы видите вокруг, они помогают держать периметр, пока мы не сможем нейтрализовать угрозу, и вы, ребята, потом сделаете это для нас. Женщина Волка тоже из Хейлшторма. Джейни. Она с Волком в больнице, но в конце концов вернется и попытается командовать вами. На самом деле, — продолжал он, глядя на Ло взглядом, который, казалось, говорил «подыграй». — Женщина Ренни тоже из Хейлшторма, — сказал он, скользнув взглядом по мне, когда я почувствовал, как у меня свело живот.

Тогда я это понял. Я знал, в чем заключался план. И я не могу сказать, что это меня отпугнуло. Нет, на самом деле, внутри я танцевал гребаный танец победы. Она возвращалась. Она не только вернется, но и будет играть роль моей женщины? Да, черт возьми. Не будет никакого бегства назад в Хейлшторм, никакого возведения профессионального барьера. На самом деле, ей придется позволить мне прикоснуться к ней, и ей придется притвориться, что ей это нравится. На самом деле, не будет никакого чертова притворства. Это будет искренняя реакция.

Потому что эта женщина хотела меня, черт возьми.

Она была слишком напугана, чтобы почувствовать это.

Я имею в виду, конечно, тут будет какая-то работа, но по большей части это доказывало, что у нас будут отношения. И, ну, я планировал устроить убедительное шоу.

Знаете, для приличия.

Мои глаза переместились на Ло, обнаружив, что она уже наблюдает за мной, вероятно, принимая во внимание мое волнение и веселье, а может быть, даже решимость.

Почему я был так чертовски одержим Миной? Да, это был хороший вопрос. И у меня не было ответа, который показался бы мне удовлетворительным. Может быть, это было потому, что она была похожа на меня — она могла анализировать себя, свои поступки и мотивы, стоящие за ними, до посинения, и все же она все еще не могла себя исправить. Точно так же, как я тоже не мог себя исправить. Или, может быть, это было потому, что я хотел увидеть ее настоящую, ту, которую она скрывала под внешним видом холодной, спокойной, собранной и способной. Под этой непринужденностью.

Я хотел снять слои и найти то, что было внутри.

Судя по взгляду, который бросила на меня Ло, она точно знала, что я планировал. И, может быть, потому, что Ло была безнадежным романтиком, а может быть, потому, что она знала, что ее девочке нужна какая-то неразбериха в ее жизни, казалось, полностью поддерживала план.

— Значит, они союзники, — кивнул Сайрус.

— На самом деле у нас нет никаких врагов, кроме нынешней угрозы. Так что не начинайте никакого дерьма в свое личное время с любой из местных групп от 3-й улицы до Шотера, Грасси и Лионе. Последнее, что нам нужно, это еще один враг, потому что некоторые гребаные новички не могли держать рот на замке или руки при себе.