Она опустила голову.

— Ты спас меня, помнишь? Я была тебе благодарна.

— Выходит, ты лгала мне из благодарности?

Сжав губы, она снова покачала головой.

— Пока память у меня еще не восстановилась, я успела тебя полюбить. Или я так думала.

Она с трудом проглотила комок в горле.

— Может, тебе это показалось?

— Да, да! Нет! Я хотела сказать — да!

— Так да или нет?

— Ладно, черт тебя побери! — выкрикнула она. — И да и нет! Это тебя устроит?

— Ты была полна благодарности. Ты меня полюбила. — Он произнес это почти шепотом. К его удивлению, он не чувствовал больше никакой душевной боли.

На глазах Регины заблестели слезы.

— Я была благодарна. Тогда. И любила тебя тогда.

— Когда ты уже знала, что ты не Элизабет Синклер?

— Что это меняет?

— Ты любишь меня и сейчас?

Вскочив, она отвернулась. Что бы он ни спросил, она не будет отвечать ему.

— Признайся, — потребовал Слэйд. Неужели она действительно сделала это из-за любви? Когда Слэйд узнал об обмане, он был так разъярен, что объяснял этот обман чем угодно, только не любовью. Но это было тогда. Не сейчас. Сейчас он был ошеломлен и взволнован открывшейся ему правдой.

— Нет! Это была ошибка! — выкрикнула, поворачиваясь к нему, Регина.

Слэйд стоял неподвижно, глядя на нее во все глаза, неспособный справиться с переполнявшими его чувствами.

— Другими словами, — нерешительно начал он, — ты уже знала, кто ты есть, и все же хотела выйти за меня замуж.

Ее плечи дрогнули.

— Только из чувства благодарности. Но благодарность — это не любовь.

— Да, — машинально произнес Слэйд, — благодарность — вовсе, не любовь.

Регина снова отвернулась, пытаясь справиться со слезами.

— Какое это имеет сейчас значение? Единственное, о чем мы можем говорить, — это о разводе.

Она заставит замолчать свое сердце. Как бы страстно она ни стремилась выйти за Слэйда, его женой ей не быть никогда.

— Почему ты все-таки не рассказала мне правду?

— Я боялась, что вы начнете разыскивать настоящую Элизабет Синклер. Как-никак Рик хотел женить своего сына на ней, а не на мне.

Слэйд фыркнул.

— Рика невозможно обмануть. Я уверен, он знал, что ты наследница Брэггов, и уже заранее подсчитывал денежки, которые ты принесешь в Мирамар.

Регина подняла голову.

— У меня у самой было такое подозрение. Я даже раздумывала — не Виктория ли ему обо всем рассказала.

— Виктория?

— Она знала. Я в этом совершенно уверена. Кто-то обшарил мои вещи и нашел медальон с фотографией моей матери, Джейн Шелдон, и моими инициалами. Я знаю — это была она. Она ушла из-за стола во время ужина, и именно в этот вечер пропал медальон. В любом случае узнать правду было не трудно. На следующий день после того, как ты привез меня в Мирамар, в Темплтоне появился мой дядя. Он искал меня и повсюду развесил объявления о награде за сведения о своей племяннице.

Теперь Слэйд уже был абсолютно уверен, что Рик обо всем знал — даже если ему ничего не сказала Виктория, подсказок было более чем достаточно.

— Черт бы его побрал! — Слэйд с силой сжал челюсти. — Черт бы его побрал! — Его отец тоже был ответственен за те мучения, которые он пережил, полагая, что женится на Элизабет.

— Я не хочу быть причиной твоих новых конфликтов с отцом, — прервала его мысли Регина.

— Тебе это важно? — удивился Слэйд.

— Единственное, что для меня сейчас важно, — это как с тобой развестись.

— Тогда почему у тебя льются слезы?

— Они вовсе не… не льются.

Он не стал с ней спорить. В ее глазах он видел боль и не хотел сделать ей еще больнее.

— Если бы я знал правду, я бы тебя не покинул.

Регина рассмеялась, но ее смех скорее походил на рыдание.

— Говорить можно что угодно. Реальны только действия.

Твои действия говорят сами за себя.

Хотя Слэйд не совсем понял, что именно она имеет в виду, ему было совершенно ясно, что сейчас она относится к нему с неприязнью и будет настаивать на разводе. Эта мысль была ему крайне неприятна. Оказывается, он привязался к ней куда больше, чем хотел бы.

Зато ее чувство к нему, похоже, совсем ослабло. Впрочем, чего ему было от нее ожидать?

И все же ему не следовало забывать, что он — Деланса и должен сделать попытку — хотя бы одну, самую последнюю…

— Регина, ты любила меня когда-то. Разве ты не можешь полюбить меня снова?

— Нет!

Слэйд замер. Его лицо превратилось в непроницаемую маску. Да, на былой статус героя в ее глазах он больше рассчитывать не мог. К тому же его семья и ее имеют разное социальное положение, так что нечего и думать о примирении. Ему следовало немедленно согласиться на развод, но неожиданно для себя Слэйд произнес:

— Мы закончим это дело в другое время.

— Я хочу закончить немедленно! — Регина вскочила. — У Бретта есть копии всех нужных бумаг. Подпиши их!

Слэйд расправил плечи.

— Нет.

— Нет?

Она никак не могла поверить, что Слэйд принял окончательное решение — совершенно глупое и абсолютно невозможное при сложившихся обстоятельствах.

— Я с тобой не разведусь.

— И ты не передумаешь?

Он направился к двери, но, не дойдя до нее, остановился.

— Не передумаю.

— Боже правый, почему?

— Потому что Джеймса между нами больше нет. — С этими словами Слэйд оставил Регину одну.

Медленно, словно нехотя, Регина спустилась вниз по лестнице. И почему это Ксандрии Кингсли вздумалось нанести ей визит? По всей видимости, чтобы закатить какую-нибудь безобразную сцену. Первым желанием Регины было отказать непрошеной гостье, но потом она передумала.

Прошедшей ночью Регине не удалось даже задремать.

Визит Слэйда поднял в ней целую бурю эмоций. Как он смел предположить, что она может снова его полюбить, после того как бросил ее и она собственными глазами видела у него в кабинете другую женщину! Даже наступление утра не отвлекло Регину от ее тягостных раздумий. Теперь ей снова придется вступить в ненужный спор; кто знает, сможет ли она после этого уснуть и следующей ночью. Но все же было несколько причин, по которым Регина хотела бы повидать соперницу.

Невысокий японец с бесстрастным лицом указал рукой на гостиную, где принимали гостей по утрам. Эта комната в начале дня всегда была залита светом. Ее пол был сделан из коричневого мрамора и покрыт большим китайским ковром.

Вся обстановка комнаты в лучах утреннего света производила просто ошеломляющее впечатление.

Ксандрия сидела на обитом ситцем диване. На ней был плотно облегающий фигуру красный костюм, элегантно подчеркивающий тонкую талию и полные бедра.

Регина сдержанно поздоровалась и, опустившись на диван, крепко сцепила пальцы на коленях.

— Какая неожиданность, миссис Кингсли.

— Мне крайне неловко, — откровенно призналась Ксандрия, — но я очень хотела познакомиться с вами.

Регина не имела и тени догадки, зачем подруге Слэйда могло понадобиться это знакомство, а тратить время на разгадывание этой шарады ей не хотелось.

— Позвольте мне быть с вами откровенной, миссис Кингсли, — холодно произнесла она. — Я не знаю, какова причина вашего визита, но хочу предупредить, что если вы пришли сюда, чтобы попытаться как-то меня обмануть, то у вас ничего не выйдет. Может, вы и принимаете меня за несмышленую дуру, но, уверяю вас, вы ошибаетесь.

Такого начала Ксандрия явно не ожидала.

Стараясь сдержать гнев, Регина добавила:

— Меня совершенно не интересуют ваши отношения с моим мужем. Я развожусь с ним. Как только процедура развода будет завершена, я навсегда исчезну из его жизни, и тогда он всецело ваш.

— Боже! — слабо воскликнула Ксандрия.

Регина поднялась с дивана. Ее саму удивило, что она так сильно ненавидит эту женщину. Неужели это ревность? Ей не хотелось, чтобы ее мысли принимали столь вульгарное направление, но она не могла не подумать в эту минуту, что Слэйд, возможно, использовал для постели эту женщину так же, как он использовал ее.