— Рик, Эдвард покинул не тебя. Он уехал из-за матери, и ты прекрасно это знаешь. А я вернулся. Джеймс только что пережил большую трагедию; ты бы лучше выслушал его.

Рик поднял наполненные слезами глаза.

— Ладно, если у тебя есть что сказать, вываливай.

Джеймс сокрушенно вздохнул.

— Когда-то Мирамар значил для меня очень много. Я верил, что с этим поместьем связана моя судьба, и упорно трудился ради будущего. Но теперь Мирамар для меня уже ничего не значит. — Внезапно тон Джеймса изменился. — Рик, ну как ты не можешь понять, что я чувствую? Пять лет я работал, чтобы у меня был здесь дом — для меня, для Элизабет, для наших детей. И вот все эти мечты пошли прахом.

И я не могу здесь оставаться. Я еще не знаю, куда отправлюсь — да это сейчас и не важно, — но отсюда я хочу уйти, Здесь все напоминает мне о том, чего я когда-то желал — и не смог получить.

Рик опустил голову.

— Ты думаешь, я не могу тебя понять? Хочешь знать правду? Этой ночью я не мог уснуть не только из-за Виктории, но и потому, что уже знал: ты здесь не останешься. — Он поднял глаза на сына. — Иди, ищи то, что тебе нужно найти. Делай что должен делать.

Джеймс облегченно перевел дух.

— Спасибо, отец. — Обернувшись, он улыбнулся Слэйду и Регине. — Теперь уже будущее Мирамара принадлежит им, и, надеюсь, это будущее не за горами.

Дождь прекратился через десять дней. Серые облака раздались в стороны, и в небе ярко засияло солнце. Теперь оно освещало не высохшую старую траву, а свежую зелень. Однако ясной погоде никто не радовался, так как именно на это время Джеймс назначил свой отъезд.

Виктория же исчезла. Она покинула Мирамар, не оставив даже записки, и Рик, казалось, был рад этому. Исчезновение Виктории избавило его от необходимости выгонять ее из дому. Эдвард после своего отъезда не прислал ни одного письма, но кто-то из горожан видел его в Темплтоне садящимся на поезд. Слэйд сказал Регине, что Эдвард, по всей видимости, направляется в Сан-Франциско. В этом случае младший Деланса вполне мог найти утешение в объятиях Ксандрии.

Проводить Джеймса и пожелать ему доброго пути собрались все обитатели Мирамара. Несмотря на расставание, Джеймс был в бодром расположении духа. Слэйд пожелал брату найти свое место в жизни, Регина энергично поддержала его. Рик же при прощании вел себя сдержанно — по-видимому, старик все еще надеялся, что его старший сын вернется, и вернется навсегда.

После того как Жозефина, плача, обняла Джеймса, наступила очередь Регины, которая уже успела полюбить его как брата.

— Желаю тебе самого лучшего, Джеймс, только самого лучшего, — произнесла Регина. — Но, — она понизила голос, — ты должен навестить Мирамар через шесть месяцев.

Глаза Джеймса стали круглыми от удивления.

— Я еще не говорила Слэйду, но собираюсь сделать это сегодня. Ты должен стать крестным отцом.

Джеймс даже засмеялся от неожиданности, а потом крепко стиснул Регину в своих объятиях.

— Что она сказала? — подозрительно спросил Слэйд.

— Сам узнаешь в свое время, — ответил Джеймс, с лица которого теперь не сходила улыбка.

Мужчины обнялись, и Джеймс, вскочив на лошадь, послал ее вперед. Слэйд, Регина и Рик молча смотрели, как он уносится прочь. Переезжая через холм, Джеймс в последний раз махнул им рукой и исчез из виду.

Некоторое время все молчали.

— Думаю, каждый должен на какое-то время уезжать из дома, чтобы повидать жизнь, — наконец прервал тишину Рик.

Затем он тяжело вздохнул и хлопнул Слэйда по спине. — Пойдем посмотрим, что нам предстоит сегодня сделать, сынок. — Опустив голову, он зашагал к амбару.

Регина повернулась к мужу:

— Ты расстроен?

— Нет. Совсем нет. — Слэйд улыбнулся. — Я слышал, что ты сказала.

— Слышал?

Он поднял ее и закружил.

— Еще одно поколение Деланса! — Поставив Регину на землю, Слэйд взял ее за руку и поднял глаза на тянущиеся к самому горизонту покрытые зеленью горы. — Теперь я больше, чем прежде, полон решимости сделать Мирамар процветающим. Он станет частью нового будущего — будущего наших детей. — Он повернул голову туда, где на берег набегали океанские волны. — Я почти завидую им, жителям двадцатого века — совершенно иного, прекрасного, полного надежд.

— Ты поэт, — прошептала Регина, прильнув к Слэйду, — или провидец.

Он рассмеялся:

— Я реалист, любимая. И я думаю, нам нужно обо всем сообщить отцу.

— Тогда это сделаешь ты, — ответила Регина, и, взявшись за руки, они весело отправились вслед за Риком.