Сенатор Купер шагнул вперед, и республиканские союзники, спотыкась, расчистили ему путь. Реакция Таубера была такой веселой, что могу поклясться, они не знали о приезде сенатора. Когда до меня дошла очередь пожать ему руку, его глаза засветились озорством.

— Нравится вам быть в центре внимания, моя дорогая? — спросил он. Судя по выражению его лица, трансляцию пресс-конференции он видел.

— Сегодня вечером я была бы рада избежать его, сэр. Для меня честь встретиться с вами. Поздравляю с выходом на пенсию.

Он залился хохотом.

— Она такая непосредственная, Марк!

Я вежливо улыбнулась, подумав, что будь я и впрямь непосредственной, то после полудня мне не пришлось бы репетировать это приветствие, а руки бы не покрылись потом, когда я открыла рот.

Процессия двинулась дальше и я очутилась в палатке с едой вместе с Грейс и Гейбом, пока Мег и сенатор обходили всех, пожимая руки. Либби, которая кружила вокруг меня с самой конференции, поглядывала на коллегу, мужчину в уродливом вязаном жилете коричневого цвета.

Гейб потянул скатерть.

— Тебе не очень-то нравится эта вечеринка? — спросила я.

Даже Грейси не изображала энтузиазм.

— Мы их ненавидим. Они стремные. — Самое страшное ругательство восьмилетки.

На данный момент обитый деревянными панелями бар вдоль стенки шатра никто не осаждал, поэтому туда-то я и направилась.

— Народ, газировка покатит?

Просьба была невинной, но то, какими напряженными взглядами они обменялись, навело меня на подозрения, что содовой в их меню нет. Мне вспомнилось, что единственными напитками в холодильнике Куперов были соки — с минералкой, если повезет, то с газированной.

Гейб уже было открыл рот, чтобы признаться, но Грейс уже прервала его.

— Колы! — Ее глаза расширились, когда она попыталась использовать близнецовую связь.

— Мне тоже. — Уголки рта Гейба поползли вверх, несмотря на его попытки сохранить непроницаемое лицо. — Колы. Пожалуйста.

В трех шагах от бара я почувствовала, что сзади меня кто-то задел. Прежде чем я успела обернуться, мне на ухо зашептал хриплый мужской голос:

— Эй, новенькая.

Я замерла и попыталась убрать с лица тревогу и заменить ее отрепетированной улыбкой. Им оказался блондин в дорогом костюме, стоявший руки в брюки. С улыбкой, будто он знаком со мной всю жизнь. Бесцеремонный. Мозг усиленно заработал, пытаясь припомнить, где мы могли видеться — может в штабе? — но из-за случившегося сегодня и большого количества встреченных мною за неделю людей память размыло. Моего возраста. Слишком молод для волонтера, не говоря уже о штатном сотруднике.

— Привет, — я не знала куда девать руки.

— Мне понравилось твое сегодняшнее выступление.

Я хлопала глазами, еще больше смутившись. Он вытащил руку из кармана и попытался что-то изобразить, выхватив нечто из воздуха. Выглядело это несколько непристойно, и я даже замерла на месте.

— Отдайте мне микрофон! — он рассмеялся, и я с ужасом осознала, что он пародировал пресс-конференцию. Лицо пошло пятнами. Не зная, как отреагировать, я развернулась и пошла.

Парень обогнал меня и прислонился к стойке. В знак раскаяния блондин поднял руку. Роста он был невысокого, примерно футов девять, но по сравнению со мной казался просто великаном, в нем было что-то, от чего пространство казалось меньше, словно бар был его сценой. Я глаз отвести не могла, не говоря уж о том, чтобы пройти мимо.

— Нет-нет-нет! — он ухмыльнулся. — Без шуток, было здорово. Знала бы ты, сколько раз я хотел так сделать. Серьезно, журналюга сам напросился. Бред сивой кобылы, а не вопрос.

Я ощутила небольшую поддержку. Было что-то опасное в этом парне, что-то надменное, но в данный момент это направлено не на меня.

— Спасибо за поддержку, — пробормотала я. Дерзкий настрой поколебался, будто не такого ответа он ожидал.

— Ты очень… вежливая, тебе так не кажется?

Он сделал шаг назад, чтобы хорошенько меня осмотреть, его серые глаза скользнули по мне, как будто я только что вышла с летающей тарелки.

Это был хороший шанс прекратить общение, но я не хотела оставлять последнее слово за ним. Я скрестила руки, чтобы загородиться от его блуждающего взгляда, и холодно уставилась на него.

— Отчего же? У меня нет причин грубить первому встречному.

Я была мастером игры в гляделки. Более того — экспертом. У меня была возможность практически десять лет оттачивать свои навыки с Пенни за время скучных выходных. Прошло всего лишь несколько секунд и я имела удовольствие созерцать как блондинчик отвел глаза в сторону, прикрывая улыбочкой свой провал.

— Отличный взгляд. Туше. Я задолжал тебе напиток. — Он постучал по барной стойке. — Чем балуешься? Мартини? Текилой? Или ты предпочитаешь бурбон, я прав?

Шутить вздумал. Однако при упоминании алкоголя я поняла, кто он такой. Как я раньше не догадалась? Волосы, ухмылка, отношение к миру. Я как будто заглянула в шкафчик Лили Хорнсби. Пока я пребывала я замешательстве, в помещение вошел человек в костюме свободного покроя, коснулся наушника и объявил:

— Дорогу президенту!

Толпа прекратила свои беседы, когда в палатку вошел под ручку с первой леди президент Лоуренс, поднявший руку в знак приветствия. Я задержала дыхание, стараясь не попасть под воздействие звездной болезни. Преуспела я в этом частично. В реальной жизни они были ниже ростом, или как там говорят о знаменитостях? Будто ожили восковые фигуры. Они направились к сенатору Тауберу, а отвернулась поглазеть на их сына.

— Так ты…

Он протянул руку и я оцепенело ее пожала.

— Энди Лоуренс. Приятно наконец-то с тобой познакомиться, Кейт Квинн. — Прежде чем я успела подобрать челюсть, он подмигнул и нагнулся прошептать:

— Нам не стоить слишком долго разговаривать. На нас уже пялятся.

Он был прав. Когда он отправился прочь, насвистывая что-то подозрительно похожее на гимн США, я заметила, как все перебегают взглядами с него на меня. На детей двух мужчин, конкурирующих друг с другом за президентское кресло, беседовавших далеко от нас. В баре.

Я лихорадочно оглядела толпу в поисках Мег и сенатора. Они углубились в разговор с двумя парами, которых я не знала, обернувшись к президенту спиной.

Когда я принесла газировки к нашему столу, Грейс разулыбалась.

— Ты понравилась тому парню.

— Я так не думаю, — пробурчала я, отодвигая стул. Оглянувшись через плечо, я увидела, как Энди со своими родителями жмет руку сенатору Тауберу. Он смеялся над шуткой своего отца, но у меня возникло такое иррациональное чувство, что она была на мой счет, и не взирая на наши гляделки, своей фамилией он поставил в этой игре победную точку.

А самое отвратительное, он поймал меня на подглядывании. Чудесно. Еще одна точка от президентского сынка. Мое поражение стало еще более зрелищным, когда я попыталась как можно небрежнее отодвинуть стул, а мою лодыжку свело и я свалилась на свое место, пролив напиток на белую скатерть. День ходила в каблуках без сучка без задоринки, а тут нате — это свершилось в балетках. Как обычно.

Заставив себя не оглядываться на торжествующую реакцию Энди, я проглотила остатки имбирного эля, кипя от возмущения.

— Ха, содовая, — сухо произнесла позади нас Мег. Она села со снисходительным вздохом. — Думаю, никакого вреда, если только разок.

На этих словах она посмотрела прямо на меня, приподняв бровь, отчего во мне зародилось смутное подозрение, что она ссылалась не только на мой выбор напитков.

• • •

Мы уехали под покровом темноты следующим днем, направляясь в Огайо. Вероятно, чтобы проверить мою доблесть в качестве няни, Мег накануне заказала нам с Грейс и Гейбом одну комнату на троих. Они отпраздновали свою свободу прыжками на кроватях до двух утра. Когда в нашу дверь постучались в четыре часа, мы взвыли. Грейс и Гейб залезли в автобус прямо в пижамах — поспать немного дольше. Дрёме в офисном кресле я предпочла крепкий кофе. Пригубив, я принялась изучать график. В нем подряд стояли личные встречи сенатора. Остальных пронесло. Я решила провести утро продираясь через «Источник», забросив ноги на соседнее сиденье.