Только этого мне не хватало. Они расступились, отлично. Они практически бежали, накрывая мою машину как волны Красного моря, пока не отстали. Я заглушила мотор и ощутила как мой Бьюик окутала неестественная тишина. Со стороны пассажира к окну прижимался фотоаппарат. Горел красный огонек.
Я открыла дверцу и бросилась в эту волну. Стена лиц как из фильмов про зомби завопила.
— Простите, — закричала я, пытаясь вежливо оттолкнуть оператора, чтобы захлопнуть дверцу. Толпа взвыла и придвинулась поближе. Слов я разобрать не смогла, пока миниатюрная брюнетка с эмблемой павлина на микрофоне не выросла на моем пути и не спросила:
— Когда вы впервые узнали, что сенатор Купер ваш отец?
— Что?
Слова не складывались. Они были бессмысленными. Магнитной поэзией.
Я пыталась протолкнуться вперед, но на каждом углу торчали руки с микрофонами. Затем по стене пошла зыбь и сквозь нее прошел громадный лысый черный мужчина и обнял меня, уводя от толпы в сторону крыльца, приговаривая:
— Всё хорошо, ребенок, все хорошо.
Тётя Тесс встретила меня первой. Я задохнулась, всхлипнула и бросилась ее обнимать, но она мягко отстранила меня.
— Кейт, — произнесла она неестественно звонко, — к тебе посетитель.
А затем сквозь двери гостиной я увидела его.
Он медленно поднялся из потрепанного дядиного кресла, его руки дрожали, когда он ослабил красный шелковый галстук. Он уставился на меня широко открытыми глазами, будто увидел призрака, облаченного в кровь, или будто я орудовала оружием, внушая ужас.
Я точно знала, кто он такой.
Все в стране знали, кто сдал экзамены по истории.
Сенатор Марк Купер. Республиканец, из Массачусетса.
Кандидат в президенты Соединенных Штатов Америки.
Глава 2
Он сделал два шага и остановился, замер, как и все остальные, мерявшие расстояние между нами. Под всеми я имею в виду тех, кто набился в мою крохотную гостиную.
На почтительном расстоянии от сенатора петляли двое мужчин в костюмах. Тот, что пониже, глазел на меня как довольный лепрекон, и был с сощуренными глазами и блестящей лысиной. Второй хмурился в свой телефон, у него были темные волосы и тяжелые брови, как капюшон, нависший над взглядом коршуна. Строго одетая рыжуха оперлась о кресло и раскрыла рот, будто до смерти желала что-то сказать, но не решалась. Я оглянулась через плечо, обнаружив, что мой огромный спаситель преградил дверь. В позе как из боевиков. Охрана. Спецслужба? Тетя уставилась на него с вежливым ужасом, словно уйти отсюда будет против правил. И только меня заинтересовало, где дядя, как он выскочил из кухни с чашкой чая со льдом.
— Как вы и просили, сэр. — Дядя Барри протянул его, уставившись в пол. Он выглядел в собственном доме как прислуга, но кто его в этом может винить? Он предлагал напитки одному их самых влиятельных людей в мире. В свою очередь сенатор Купер казался все менее и менее ужасающим, а все более и более уставшим от долгого стояния на ногах. Затем он это разрушил, с благодарностью принимая от дяди чашку и услышанные слова слабым эхом отдались в моей голове, наконец сформировываясь в связное предложение. Мой. Отец. Он мой…
Он обратил свой взор на меня, замораживая на месте. Протянул руку с улыбкой, которая, однако, на них никак не сказалась.
— Марк Купер, — сказал он голосом как из чудовищного рекламного ролика.
— Кейт, — пожала руку я. — Кейт Квинн. — Выглядел он таким потерянным, что я сказала за него: — Приятно познакомиться.
Я будто опустила заряженное ружьё. Вся комната выдохнула в унисон «Фу-ух!»
Сенатор Купер открыл рот… и закрыл. Глотнул чаю и протянул чашку дяде, который вспотнул даже в футболке с Бойцовыми петухами. В комнате стало слишком тихо. Я была без понятия, как заполнить тишину.
Рыжеволосая отлепилась от кресла, разгладила свитер и посмотрела на меня с чем-то вроде сочувствия.
— Уверена, Кейт, у тебя много вопросов, но и у нас, правда, тоже.
Сенатор отвернулся, его костюм смялся, когда плечи опустились.
— Никаких вопросов, Нэнси. Ну же, посмотри на нее.
Улыбка рыжей Нэнси дрогнула, ее взгляд перебежал на него.
— Сэр, нам необходим убедиться. Это слишком важно…
— Я знаю, каково это. — Он перестал ёрзать. Просто стоял, уставившись в пол.
Коршун переглянулся с Лепреконом, и словно по немому согласию Лепрекон вышел вперед.
— Нам приступать?
Приступать к чему?
По усталому кивку сенатора он исчез за дверью.
Коршун осмотрел гостиную. Его глаза встретились с моими и туда только и глядели. Что-то было в этом взгляде беспристрастное, он соотносил мое лицо, одежду и гримасы. Его телефон зазвонил. Он принял звонок, не разрывая зрительного контакте и рявкнул:
— Уэбб. — И повернулся, чтобы последовать за маленьким человечком на кухню.
Я удержалась от преследования с их последующим выволакиванием оттуда. Вместо этой неожиданной сцены я почувствовала дезориентирующее кружение, словно я была в карусели. Я отчаянно оглянулась на тетю и дядю, но на них напал ступор.
— Извините, — я должна была сказать хоть что-то. — Что это? Что происходит?
Голос того мужчины стал громче, можно было расслышать односторонний разговор по телефону. Говорит обо мне? О известном человеке, рассевшемся на кресле моего дяди и обхватившем голову руками?
Я втянула воздух, но мой голос все равно вышел дрожащим.
— Вы мой отец?
Он резко поднял голову, глаза у него тревожные и очень синие. Синие, как мои.
— Я так думаю.
Поражение в его голосе заглушало потрясение, которое я испытала от его слов.
Нэнси издала смешок, словно находилась на коктейльной вечеринке и потерла мою спину, как бы пытаясь очистить от пыли.
— Нужно только убедиться, сэр.
Как по команде, из кухни вышла женщина в медицинском халате, выглядевшая ошеломленной, по крайней мере, так показалось мне, держа в руках медицинский чемоданчик, резиновые перчатки и шприц.
Нэнси погладила меня.
— Вы поставили подпись?
Женщина кивнула.
— И вы понимаете, что значит не разглашать никому, даже собственному мужу…
— Понимаю. — Женщина обернулась ко мне и заметно смягчилась. — Кейт, да?
Я кивнула, онемев.
— Мы возьмем у тебя крови. Немного.
Я села на диван и позволила ей завязать на моей руке ленту, стараясь не морщиться от иголки на виду у незнакомцев.
— Тест на отцовство? — спросила я, но мне никто не ответил.
Сенатор махнул рукой в мою сторону, запустив другую в свои густые волосы.
— Это уже предрешено. Нам нужен план действий. Где Эллиот?
Нэнси с драматическим вздохом пригласила его на кухню, сенатор поднялся из кресла и отправился туда.
Как только он скрылся, тело закололо в один присест, и не только от взятия крови, медсестра, врач — кем бы там она ни была, промокнула ранку ватным тампоном.
— Это невозможно, — сказала я. Мои дядя и тетя растерянно качали головами, раскрыв рты в беспомощном согласии. — Как же так?
Нэнси села передо мной на корточки, юбка натянулась на коленях.
— Семнадцать лет назад твоя мама работала в предвыборной кампании сенатора Купера. Вот так они и повстречались.
Она замолчала и склонила голову, будто надеясь, что я сама продолжу ее рассказ.
— Кампании? — Я замотала головой, препираясь с хорошенькой рыжей Нэнси, которая прищурилась на меня, а из окон доносилось рычание корреспондентов СМИ. — Мне жаль, но это неправда. Мама ненавидела политику. Это не она, тут какая-то путаница или…
Нэнси сжала губы, раскачиваясь на каблуках.
— Так ты не знаешь. Она тебе не рассказывала, кто твой отец.
Я открыла рот, но из него не донеслось ни звука, только шипение вроде белого шума. Я с трудом сглотнула.
— Нет.
— Возможно, для этого была причина, Кейт. — Ее голос был убаюкивающим, будто она рассказывала сказку. — Видишь ли… — Она оглянулась на дверь кухни, прежде чем продолжить. — В то время сенатор Купер был женат.
