Но волка больше не было: из разрушенного здания вылетело сразу три стрелы — практически одновременно ударившись в защитную сферу. Лазериан правильно угадала, что отброшенный попаданием Ронан поменяет форму со звериной на человеческую. Третьего попадания защита не выдержала — стрела с напитанным огнем наконечником пробила зеленоватую пелену, попав в плечо темной принцессе. У нее тоже была рунная защита — от смерти ее защитило, вот только полыхнуло так, что жар и до меня докатился.

Дана Лазериан, отброшенная ударной волной, покатилась по земле. Спасло ее то, что дом, в котором перекинулся в первую форму Ронан, начал обрушаться — и ему потребовалось несколько лишних мгновений, чтобы выскочить в оконный проем. Поэтому, когда вновь с невероятной скоростью полетели стрелы, Лазериан уже была на ногах. Теперь сформированную ей защитную сферу она держала двумя руками, отступая сквозь взрывы огня и ледяного пламени, которыми были напитаны наконечники стрел Ронана. Он медленно наступал, продолжая стрелять без перерыва — только так он мог удерживать на месте принцессу Лазериан, не давая ей действовать.

Я совсем недавно контролировал закупки отряда. И знал, что каждая подобная стрела стоит не меньше двадцати пяти флоренов — а с учетом того, с какой скорость Ронан стрелял, в языках магического пламени с каждой секундой исчезали сотни золотых. Десять секунд — три-четыре миллиона рублей как с куста. Когда просто стоишь и ничего не делаешь, наблюдая, странные мысли иногда в голову приходят.

Лазериан между тем, отступая, не смотрела назад и это сыграло с ней злую шутку. Каблук ее сапога попал в ямку — оставленную совсем недавно когтями волка, кстати. И после этого принцесса на краткий миг потеряла равновесие. Защита дрогнула, раздался пронзительный вскрик и Лазериан покатилась по земле, пятная грязью и копотью свой безупречный наряд. В принцессу попало еще две стрелы — вновь сработала защитная рунная магия. Но взрывной волной Лазериан высоко подкинуло, а после проволокло по земле с десяток метров.

На пути катящейся принцессы оказался крупный мраморный осколок — отколовшаяся вершина одной из колонн. Врезавшись в его покатый край, подскочив, Лазериан перелетела через лежащую колонну. Это ее спасло на несколько мгновений — перекрыв траекторию стрел Ронана. Но оборотень уже превратился в волка и стремительными прыжками приближался к упавшей принцессе. Ошарашенная, окровавленная Лазериан пыталась подняться — ее светлые волосы спутались в кровавые колтуны, руки не слушались, ладони бессильно скользили по саже и пеплу выжженной площади.

Ронан прыгнул на принцессу сверху, но огромные кинжальные когти только вспороли камень мостовой — там, где только что лежала Лазериан, было пусто. В нескольких метрах от ярящегося волка мелькнуло призрачной тенью — черная пантера, двигаясь неловко и неуклюже, пыталась убежать. Волк кинулся следом, пантера пыталась скрыться — прыжками уходя от преследующего Ронана, она заскочила по ступеням разрушенного крыльца. Лапа ее подломилась, она замешкалась — и вдруг Ронан прыгнул, в воздухе перекидываясь в человеческий облик. В руках у него появился Золотой лист, обрушиваясь на спину принцессе.

Пантера в этот миг снова обратилась в девушку — перекатившись, она завизжала, в попытке защититься от удара выставив перед собой руки. Золотой лист упал сверху, пробив щиты рунной защиты и разрубив Лазериан наискось от ключицы до бедра, только острие клинка по мрамору противно заскрежетало.

Дана Лазериан, уже умирая, вскинула руку — и Ронан отлетел прочь, прижимая руки к груди, из которой торчала рукоять кинжала. Он зарычал, пытаясь обратиться в зверя, но кинжал был заряжен тьмой — и Ронан упал, страшно закричав. Он все же обратился в звериную форму — вот только волк встал полностью черный, глаза его сочились маслянистой тьмой, а лапы объяли темные всполохи.

Я только выругался беззвучно.

Победителей в схватке Лазериан с оборотнем не оказалось — принцесса, разрубленная мечом почти пополам, уже умерла, а сам Ронан обращался во Тьму. Иммунитет иммунитетом, но когда заполненный Тьмой кинжал втыкается в грудь, никакой иммунитет не работает.

Лютый волк, чья шерсть почернела, направил на меня взгляд черных, сочащихся Тьмой глаз и двинулся вперед. Пока неуверенно, пошатываясь — но с каждым шагом понемногу возвращая грацию движений. На принятие решения у меня сейчас есть считанные мгновения — или убегать, пока обращенный на темную сторону лютый волк полностью не пришел в себя, или попробовать его убить. Опять же, пока он полностью не пришел в себя и не вернул способности.

Я перехватил Зеленый лист и шагнул вперед, собираясь перейти на бег, чтобы поскорее атаковать обратившегося во Тьму лютого волка. Не успел — из темного проема входа в храм вылетела ледяная стрела. Раздался звон и объятый темными всполохами лютый волк отлетел прочь, упав с крыльца. В груди у него торчал огромный ледяной обломок, все тело сковали ледяные наросты щупалец. Морозно зазвенело и волк превратился в человека — пустые глаза погибшего Ронана, из которых ушла тьма, смотрели уже безжизненно.

Из дверей храма вышел магистр Александр Золотарев, глава факультета «Сreatura aqua» в Королевской Академии магов, личный советник Короны и один из семи архимагов Капитула Высокой Коллегии.

Был он сейчас не в придворном мундире, а в полной экипировке боевого мага. А еще Александр Золотарев сейчас громко и нецензурно ругался. Если сводить его слова к общему знаменателю, то рассуждал магистр о том, что ничего без него никто сделать нормально не может, так что ему приходиться бросать все дела и теперь нужно начинать сначала.

— Максим Царев? — заметил меня Золотарев с высоты крыльца.

Отвечать я не стал, просто молча смотрел на магистра магии.

— Ты здесь один?

Отвечать я снова не стал, настороженно косясь взглядом по сторонам и лихорадочно думая, что теперь делать. Я конечно парень способный, но, если сейчас попробовать атаковать магистра… не вывезу. Надо реально смотреть на вещи.

— Тут все… — между тем поморщился Золотарев, сделав рукой неопределенное движение. — Ту все немного странно выглядит. Подожди немного, буквально минут десять. Мне срочно нужно сейчас спасти наш мир, а потом я тебе все объясню. Пойдем, только аккуратней, по сторонам смотри, — махнув рукой, Золотарев развернулся ко мне спиной, совершенно не опасаясь, и двинулся вглубь храма.

Несколько секунд я еще постоял на месте. Идти, не идти? Воевать, не воевать, попробовать получить объяснение? Ждать Доминику с королевской ратью?

Ладно, внутри разберусь.

Перехватив меч, я быстро пошел к крыльцу храма. Прошел сквозь арку и оказался под куполом главного здания. Даже разруха и смерть не могли скрыть безмятежную красоту, которой ранее обладало это место. Но сейчас на белоснежных стенах коптилась гарь, стекали маслянистые потоки Тьмы. В одной из стен дворца я заметил родник, из которого вытекала черная вода, тут же попадая в бассейн, куда накидали не менее двух десятков изуродованных трупов. На выщербленных и оплавленных магией лестницах также во множестве лежали останки убитых жриц и дриад.

Но даже смерть и разрушение эхом ужаса ни шло ни в какое сравнение с уничтожением священным деревом жизни Дома Иллуны, срубленным практически под корень. Меня, благодаря слепку знакомого с нравами и обычаями сильван, зрелище поваленного величественного древа проняло до глубины души. Мертвый ствол лежал с обрубленными ветвями, с которых осыпалась гниющая листва. Не засыхающая, а именно гниющая — собираясь на полу в вязкую темно-коричневую массу.

Дерево Жизни стало деревом Смерти.

Но страшнее всего было то, что я увидел на остатках некогда великого дерева: на выщербленном ударами топоров спиле огромного пня лежала обнаженная беловолосая девушка, широко раскинув руки и ноги. Такую позу она заняла несамостоятельно — ее запястья и ступни были прибиты к пню четырьмя кинжалами.

Блайна.

Рот воительницы был открыт в беззвучном крике боли, глаза стянуты плотной повязкой; она билась в конвульсиях, но прибившие к пню ее растянутые ноги и руки кинжалы держали крепко.