«Ну прости, солнце, не подумал. Не дуйся, тебе не идет, щечки пухлыми становятся»

Ваня все это время стоял с дробовиком наперевес у лестницы наверх. ПП и ТТ уже начали оттаскивать в дальний угол трупы гоблинов и скавена, поднимали упавшие скамьи и забрасывали тряпками кровь — маскируя произошедшее на всякий случай. Мы же с Кайлой двинулись по коридору вдоль решеток камер.

В первых двух никого не оказалось. Живых никого — на полу лежали разложившиеся тела. Здесь тянуло таким смрадом, что мне приходилось сдерживать позывы к рвоте. Вспомнил некстати, как мне в Торговой Гильдии предлагали шейные платки, а я почему-то не взял. Сейчас бы обернул вокруг лица, могло бы помочь от запаха. Зря отказался.

В третьей камере оказался живой человек. Это был средних лет мужчина со спутанными волосами и в остатках доспехов — на рваной тунике я заметил бело-синего винтарского льва, со знакомым очертанием одинокой горы.

— Люди… наконец-то… — с неизбывным облегчением проговорил осунувшийся королевский гвардеец, сползая с кучи соломы в углу камеры.

Кайла при этом своим видом совершенно не выражала готовности открыть камеру. Даже наоборот, сделала шаг назад и руку выставила, в попытке меня отодвинуть от решетки.

«В чем дело?» — обратился я к демонессе.

— Пить, пожалуйста, пить… — продолжал бормотать пленный гвардеец, подползая ближе.

«Дай ему на свой меч вблизи посмотреть», — сдержанно произнесла Доминика.

Послушавшись, я присел на одно колено и вызвав клинок, просунул его между прутьев решетки. После зелья Кайлы цвета воспринимались блекло, но зелень клинка все же видна ясно. И едва меч засиял, как гвардеец попробовал отшатнуться. Не получилось, магическое сияние его словно притянуло — лицо пленного исказилось в злобной, ощеренной гримасе, напоминая страшную маску, а глаза заполнила непроглядная черная мгла. Зрелище оказалось настолько пугающим, что я невольно отшатнулся, убирая сияющий клинок.

— Прошу… освободите… пить, прошу… умоляю… — прежним человеческим голосом начал шептать пленный гвардеец, упав на колени. От ужасающей маски гримасы черной скверны на его лице не осталось и следа.

«Одержимый. Он даже сам еще не понимает происходящего», — пояснила демонесса.

«Что значит одержимый?»

«Когда заражают Тьмой умирающее тело, получается зомби. Когда человек сам принимает Тьму, добровольно, получается культист. Как тот колдун, которого ты убил, или вот эти вот гоблины. А если человек сопротивляется Тьме как ты недавно, но у него победить как у тебя не получается, получается одержимый. Не сильно разумный, но и не такой тупой организм как зомби. Считай живая кукла, нацеленная на уничтожение живого. Этот парень сопротивлялся»

«Но он выглядит вполне разумным, особенно когда в темноте»

«Недавно инициированный, пока без видимых внешне необратимых изменений»

«Это лечится?»

«Ну, как тебе сказать. Только если кардинально»

— Пить… пожалуйста, пить… — снова застонал с неизбывной мукой пленный гвардеец.

Я снял с пояса фляжку, поискал глазами и найдя среди мусора в коридоре одну более-менее сохранившуюся плошку, налил туда воды. Неожиданно Кайла шагнула вперед. В ее руке появился светящийся магией жезл, которым она подстраховала меня от возможного броска пленника, когда я ставил и проталкивал плошку с водой в камеру внутрь за решетку.

Когда Кайла убрала светящийся жезл, пленник прянул вперед, схватил плошку и начал пить с утробным рычанием. Он поглощал из пыльной посуды жидкость с таким удовольствием, словно это было молодое вино на королевском балу. Мой меч пронзил горло гвардейцу в тот момент, когда он допил воду и прикрыл глаза в миге краткого блаженства утоления жажды.

В следующих нескольких камерах никого из живых не было. Только обнаженные тела. Явно убитые недавно — не в той стадии разложения, как в первых камерах. И не совсем целые — я теперь хоть и не хотел, но точно узнал что именно жрал убитый мною скавен.

Кайла заходила в каждую из камер, всматривалась в лица погибших. Она молчала, но взгляд ее говорил вместо тысячи слов. Безжизненный, наполненной глухой тоской.

«Татуировки видишь?»

«Да. И что?»

«Это воины клана Карадрасс. Вот и ответ, почему ты никого кроме Кайлы в усадьбе не видел. Все здесь»

«Получается, что клан теперь — только Кайла?»

«Я хер знает, что получается, красавчик. Но здесь больше десяти трупов, а по слухам примерно столько воинов и мог недавно выставить Карадрасс»

В очередной камере Кайла опустилась на колени перед одним из погибших, переворачивая его на спину. Скуластый, черноволосый — как и сама Кайла, с широким шрамом через лоб и щеку. Кайла вдруг прижалась к лицу мертвеца, содрогаясь в беззвучных рыданиях и негромко подвывая.

Муж? Брат? Не отец и не дядя, точно — даже сквозь маску смерти видно, что погибший совсем молод. Несколько минут я стоял тихо, не тревожа убитую горем Кайлу, которая содрогалась в рыданиях.

Успокоилась она сама, поднялась и посмотрела на меня красными от слез глазами.

— Мне нужно доставить моего брата домой для погребения, — сдавленно произнесла Кайла.

ПП и ТТ, которые уже разобрались с бардаком в караулке, довольно споро соорудили носилки из плащей и копий гоблинов, после чего подняли и потащили тело брата Кайлы к тайному выходу. Ваня все это время так и стоял на страже лестницы наверх, а мы с Кайлой двинулись дальше по коридору. Прошли еще четыре пары дверей-решеток, за которыми виднелись разлагающиеся трупы — ни расу, ни пол их даже было не определить. Дышать становилось все труднее, я уже с трудом сдерживал рвотные позывы. Хорошо пообедать не успел, а на завтраке не увлекался.

Коридор закончился, живых мы больше здесь не нашли. Вместе с Кайлой вернулись обратно в караулку, где нас ждали заметно взволнованные ожидание Ваня, Пухлый и Тонкий.

— Уходим? Ты увидела достаточно? — обратился я к убитой горем Кайле.

Ответить она не успела. Сверху вдруг возбужденно закудахтало гоблинской речью, сопровождаемый крысиным взвизгиванием, загремело железо, причем плотный звук быстро приближался. Не понимая, что происходит, я встал с края прохода. Ответ что происходит пришел почти сразу — в караулку по ступеням выкатился связанный пленник. Это был, судя по остаткам доспехов, королевский гвардеец, которого гоблины запустили вниз по лестнице, связав руки и ноги. Пленник прокатился по полу, и с лязгом доспехов остановился.

Винтарец был без сознания, шея свернула набок — не повезло по время падения. Чуть погодя прилетел второй и сразу же, судя по звукам, по лестнице начал спускался третий. Этим двоим повезло — они выкатились в караулку живыми. Первый гвардеец мало что понимал, глядя безучастным взглядом, а вот второй, увидев нас, заморгал, словно не веря глазам. Сверху вновь раздались возбужденные гоблинские вопли. Приближающиеся. Судя по голосам, было спускающихся сюда гоблинов не двое-трое, а побольше.

Я словно вживую представил, как сейчас сверху из-за витка лестницы показываются гоблины, как я успеваю убить одного или двоих, а остальные вереща убегают, поднимая общую тревогу. Представил, как шаманы или какой-нибудь колдун-культист (а в том, что здесь будут колдуны тьмы, я не сомневался) пока мы убегаем к порталу, находят тайный ход и кидают вслед нам стрелы тьмы, например.

Додумывал все это уже на ходу, вновь не совсем самостоятельно участвуя в событиях: не дожидаясь появления гоблинов, я просто побежал наверх. Уже через несколько секунд быстрого подъема в тесном пространстве лестницы наткнулся на гоблинов. Проход был настолько узкий, что размахнуться мечом не получилось бы, поэтому я колол вперед и вверх не очень удобно для этого изогнутым клинком. С обычным мечом подобное мне успешно удалось бы вряд ли, но у меня в руке был Зеленый лист, который резал гоблинов словно горячий нож сливочное масло, совсем не замечая дрянных доспехов.

Идущие первыми три гоблина не успели ничего понять, умерев быстро. Но когда, перескакивая через них, я принялся убивать остальных, действуя в зеленом сиянии разгоняющего мрак клинка, гоблины — спускающихся тварей оказалось не меньше десятка, опомнились и с верещанием бросились наверх.