В квартиру зашёл мужчина средних лет в штатском с папкой для документов в руках.

Задумчиво посмотрев на опухшую от плача Лору, он попросил её выйти из комнаты.

– Забираете? – спросил он врача, – неужели такая хрупкая девушка и так отделала мужа? Это как надо было насолить ей? – усмехнулся он, – она что, этими часами его оприходовала? Молодец!

– Естественно, забираем. Сами разберетесь, может, она каратистка – феминистка, кто их сейчас разберёт, – усмехнулся доктор, – пусть ваши молодцы помогут с носилками, – попросил врач.

– А вы кто? – обратился ко мне мужчина с папкой.

– Соседка, – ответила я.

– Пройдите, сейчас вас опросят.

Мне не верилось, я не могла поверить в то, что Лора, эта Дюймовочка на шпильках, способна так избить своего горячо любимого муженька.

– Молодой человек, вам не кажется, что у них разная весовая категория? – спросила я пришедшего мужчину.

– Давайте без лирики, – остановил он мой пыл, – отвечайте по существу заданных вопросов. Ответив на все заданные вопросы и поняв, что Лорку не оставят дома, а заберут в отделение, я поинтересовалась у перепуганной насмерть девчонки, где живут её родные и кому позвонить.

– Дедушка за городом живёт, скоро подъедет, – ответила она, еле шевеля синими губами.

– Я понимаю, задержать мужика, избившего женщину. Но задерживать девушку по подозрению в избиении здоровой детины! Это курам на смех! Куда она денется? Оставьте её дома под подписку, – всё ещё возмущалась я.

– Отпустим. Потом, когда докажем, что это не она сделала. Женщина на кровати. Часы, которыми она его приложила. На его руках следы от верёвки или шнура.

– Подождите, а может…?

– Может! Всё может быть. Но ребро возможно и не одно, также возможно, что поломано. Завтра всё узнаем. Может муж очнётся и откроет тайну, чем они здесь занимались с женой. И если это то, о чём вы подумали, а он неаккуратно упал с кровати, какие проблемы? Завтра же и отпустим.

– Конечно! Скажет всё, как было. Подтвердит, что произошло недоразумение. Лорочка так любит Дениску, так заботится о нём, – пыталась защитить молодую соседку Илона Павловна.

Лора, испуганная произошедшим и без сил от сильного стресса, сидела на кухне. Она отрешённо о чём-то думала, когда в квартиру влетел её дед.

– Добрый вечер! Вы, случайно не соседи Лоры Зеленской? – спросил он нас.

– А вы, Григорий Аркадьевич? Нас Лора предупредила, что вы подъедите. А Дениса только что увезли в больницу.

Из квартиры Лоры вышел следователь и остальные полицейские. Лора, увидев деда, кинулась ему на шею.

– Это не я! Это не я! Я не хочу в тюрьму, – дед вопросительно посмотрел на следователя.

– Да не переживайте вы так. Не заберём мы вашу хулиганку. Идите, отпаивайте её валерьянкой. Завтра разберёмся.

После развода с мужем я решила жить отдельно от сына с невесткой.

Моё твёрдое убеждение, что даже при самых хороших и дружных отношениях с невесткой молодая семья должна формироваться отдельно от глаз свекрови. Строить свой семейный фундамент самостоятельно, конечно, если есть такая возможность. У меня такая возможность появилась.

Олег, мой бывший муж, поступил благородно, дав денег на приобретение однушки. Сам выстроил себе коттедж недалеко от нашей бывшей совместной дачи, где поселился со своей молодой пассией. Но не лежала моя душа на приобретение бетонной кельи с видом на автомобильную дорогу. Заняв денег и добавив все свои сбережения, я купила двухкомнатную квартиру в красивой высотке на двадцать втором этаже в своём районе. Могла бы взять квартиру и повыше, но побоялась. Теперь я со своей спальни могу наблюдать рассвет над Москвой, а с кухонного окна любоваться многоцветным закатом. Вот это обзор! Такой простор для взгляда, такой масштаб! Красота! А главное, эту красоту не закроет никакая точечная застройка.

Так как события, которые совпали с моим выходом на заслуженный отдых, не давали мне возможности постоянно проживать в московской квартире, я только недавно познакомилась с соседями по лестничной площадке. С бывшей соседкой Аннушкой, которая жила в однокомнатной квартире, мы подружились сразу после вселения. Но недавно Анна с мужем, мои ровесники, продали свою квартиру молодой паре Лоре и Денису, а сами переехали в давно строившийся ими дом в Подмосковье. Когда они закончили отделку коттеджа, радости Аннушки не было границ. А вот у меня участились случаи мигрени от шумного образа жизни новых соседей.

С Илоной Павловной Карташовой я познакомилась и подружилась сравнительно недавно. Этой ранней осенью. Я знала, что Карташовы купили квартиру давно, ещё в процессе строительства дома, но так в неё и не въехали. Все эти годы они жили на подмосковной даче. Дело в том, что муж Илоны Павловны, Дмитрий Петрович Карташов, долгое время работал в Советском Консульстве в Японии. Потом в Министерстве культуры, откуда и ушёл на пенсию. Летом он умер. Илона Павловна могла бы остаться и дальше жить на даче, но решила, что в Москве её быт будет намного легче. Хотя и выглядит Илона Павловна на все «сто процентов» но возраст берёт своё. А ей уже немногим, но за семьдесят.

Подружились мы с пожилой соседкой при странных обстоятельствах. Я, зная, что в соседней трёхкомнатной квартире никто не живет, была удивлена, когда однажды на её пороге увидела веточку с бутонами оранжевой лилии. Позвонив на всякий случай в квартиру Карташовых, я поняла, что соседей всё ещё нет, поэтому забрала цветы и поставила их у себя в вазу, решив рассказать об этом им тогда, когда увижу соседей хотя бы воочию. Но они так и не появлялись, хотя лилии и почему-то только оранжевого цвета с постоянной периодичностью я находила на их порожке ещё несколько раз.

– Странно, – думала я, – прямо ритуал какой-то. Жаль, что не удаётся выяснить, кто их кладёт. Да мало ли кто. Может, поклонник или поклонница. Дмитрий Петрович, кажется, книги пишет.

Лето незаметно пролетело. И вот как-то в конце сентября, возвращаясь с работы, я зашла в лифт вместе с пожилой женщиной, держащей в ухоженных руках небольшую собачку. Узнав, что она тоже с двадцать второго этажа, выяснила, что это и есть моя давняя, но незнакомая соседка. Так мы и познакомились с Илоной Павловной.

– Очень приятно, меня зовут Илона Павловна. А это моя Бася, – пожилая женщина поцеловала в голову лохматую китайскую мопсиху, которая от удовольствия заурчала, как кошка.

Илона Павловна для своих лет выглядела прекрасно. Она напоминала стройную красивую статуэтку из коллекции антиквара. Прямая спина, идеальная причёска, тонкие красивые пальцы с хорошим маникюром. Одета она была по возрасту скромно, но современно и с большим тонким вкусом. Познакомившись, Илона Павловна пригласила меня на чашку чая.

Я вышла из лифта и вдруг вспомнила о лилиях.

– Подождите одну минуту, – я быстро прошла в кухню и, взяв вазу вместе с цветами, протянула их соседке.

– Вам кто-то оставляет их с июля месяца. Здесь свежие, а увядшие я не сохранила, – я попыталась пошутить, – мимо цветов пройти нельзя. Мне жалко стало, поэтому я и стала ставить их в вазу. А то был бы ваш порог сейчас устелен оранжевыми увядшими лилиями, – я улыбнулась, но на лице соседки заметила растерянность и недоумение, даже испуг, – вы не рады? Не любите лилии, – спросила я.

– Странно, кто это мог бы быть? Очень странно. Знаете, в Японии существует правило цветочной Азбуки. Оранжевые лилии преподносят тем людям, которых ненавидят. Или тогда, когда желают этому человеку смерти, – сказала она.

– Илона Павловна, – удивилась я, – вы же понимаете, что это бред. Наверняка кто-то в вас влюбился или…

– Маргарита, что вы такое говорите, – она вынула цветы из вазы и выкинула их в мусоропровод. Входя в свою квартиру, она напомнила мне о приглашении на чай.

Чашка чая, в нашем понятии лохань с сахаром. Мне по нраву зелёный чай с мятой и без сахара, но тоже вместимостью с небольшое вёдрышко. Но я была удивлена тем, что и малюсенькими чашечками вполне можно утолить жажду прекрасным напитком. Само действо заваривания чая вводит в какой-то транс. Да ещё тихий голос Илоны Павловны, рассказывающей о способах выращивания чая и его сбора, о традициях чайной церемонии, вводили меня в приятное, расслабленное состояние.