– Она дала мне этот мешочек и сказала, что её клан берёг то, что в нём со времён Симабара, что недалеко от Нагасаки. Тогда давно вспыхнуло восстание против политики сёгуната. Почти все восставшие были христианами. Невиданная вещь, Шизуко. Может, стоит избавиться от неё?

– Нет, Масао. Нам с тобой хорошо. Мы вместе и любим друг друга, а значит, мы богаты. Это христианский крест. Мы не знаем христианских правил. Но я знаю одно: эта бедная женщина вымолила у своего Бога самое дорогое, что у неё было: жизнь сына и этот крест. Обратись она в другой дом, неизвестно, чтобы было с мальчиком и с этим крестом. Значит, молитва матери дошла до её Бога. Так спрячь его до лучших времён. Настанет время, вырастет наш сын, и ты расскажешь ему его историю рождения и отдашь этот крест с тем, чтобы он передал его своему сыну.

Россия. Москва. 2012 г. Январь

Я сладко потянулась в постели. Пора вставать. Хотя почему пора? Ну и что, что суббота! Я ещё никак не привыкну к своему новому статусу пенсионерки, хотя и нахожусь в нём уже почти два года. Но я жаворонок. И хотя с возрастом ложусь спать всё позже и позже, ночью мучаюсь бессонницей, но встаю всё равно рано. Готовлю кофе и с чашечкой горячего любимого напитка наблюдаю за чудом, название которому рассвет в мегаполисе. Живу-то на двадцать втором этаже. Красота!

Но сейчас январь. Солнце спит, накрывшись тёплыми тёмными облаками. Могу и я понежиться в постели. Но не нет! Хочу кофе! Горячего, ароматного, с густой розовой пенкой.

Для меня приготовление этого напитка всегда было и остаётся настоящим ритуалом. Если не удаётся сварить утренний кофе так, как мне этого хотелось, считаю, что день не удался. Настроение испорчено окончательно и бесповоротно.

Поэтому в былые времена, до развода с Олегом, когда наши сейчас уже взрослые дети были малышами, я всегда старалась встать с утра на часик раньше запланированного времени, чтобы  подарить себе минуточку утреннего блаженства за чашечкой крепкого ароматного напитка.

Кофе! Как не любить этот божественный напиток? Пока кофемолка размалывает зёрна, которые блестят, словно их жарили на душистом масле, я ставлю турку на огонь. Самое главное – правильно смолоть кофе. Помол должен быть и не крупным, и ни в коем случае мелким. Золотую середину определит только хорошо натренированный глаз помольщика. При варке кофе всякое действие главное. Необходимо правильно до нужной кондиции довести кипячение воды. Это один из главных моментов приготовления. Ни в коем случае не дать воде перекипеть! Она должна только… чуть закипеть. Когда на поверхности турки появятся маленькие равномерные пузырьки, я делаю газ ещё меньше, настолько, чтобы только он сам не погас.

Мерную ложечку свежемолотого кофе аккуратно нет, не высыпаю, кладу на воду посередине горловины турки. Молотый кофе не утопает сразу в воде. Мелкие пузырьки кипятка делают ему нежнейший массаж, от которого он постепенно млеет и потихоньку дает накрыть себя теплым покрывалом воды.

И вот тут происходит главное, ради чего я всех своих домочадцев приучила обходить в этот момент кухню стороной. Появление пенки! Никаких резких движений! Никаких отвлекающих моментов! "Легким движением руки" вы ложечкой помогаете молотым зернам окунуться в млеющую на малом огне воду. И вот финал действа – горловина турки покрыта розовой, густой, но воздушной искрящейся пенкой. Первая чашечка победителю!

Но вкусить первую чашечку, да со смаком, как говорили ещё мои бабушки, а потом и мама, научившая меня всем этим премудростям. Это тоже своего рода ритуал.

У меня имеется своя красивая чашка для утреннего кофе, которая после трапезы становится на почётное место в буфете. Она используется годами, поэтому привыкнуть к новой очень тяжело. Изменить своему фарфоровому чуду, значит испортить себе настроение ещё больше, потому как неизвестно, сколько на новую вместимость нужно положить сахара. Кстати, сахар или корица, ваниль – дело вкуса.

Вот всё собралось воедино. Я не проспала. Кофе удался, и можно отдаться этому наслаждению в полной мере, пока тебя не отвлекли. И не дай Бог, кофе остынет! Медленно испытав наслаждение ароматом и вкусом, можно продолжить свои утренние хлопоты. Пока я вкушаю божественный напиток, тишина, которую нарушали лишь стрелки часов, неумолимые двигатели времени, начинает таять, как и темнота за окошком. Блаженство.

Но не сегодня. Этот шум за стенкой! Эти новые соседи, просто кошмар! Прошло около десяти лет, как я въехала в этот высотный дом на севере столицы. Всегда на нашей лестничной площадке стояла тишина. А теперь?!

– Настроение ноль, да ещё с утра эти итальянские разборки, – пробурчала я, пригубив глоток кофе.

– Помогите! Помогите! – резкий испуганный крик молодой соседки Лоры эхом пронёсся по пустой лестничной площадке.

Я выскочила на крик. На площадке никого не было, но дверь в соседскую квартиру была открыта нараспашку. Из неё слышался громкий плач и причитания Лорки.

– Деничка, родной, не умирай! Я прошу тебя, не умирай!

Я осторожно пошла на крик и увидела лежащего на кровати лицом в подушку Дениса, мужа Лоры. На его затылке алела небольшая рана, из которой сочилась кровь и тонкой струйкой стекала по шее на плечи, собираясь лужицей в ложбинке красивой шёлковой простыни. Вся его спина была в ссадинах и синяках. На запястьях, которые лежали на подушке, были следы толи от наручников, толи от верёвок. Лора стояла на коленях рядом с кроватью и, уткнувшись в её край, плакала, всё уговаривая мужа не умирать.

– Вы что, с ума сошли, что ли? – недоумённо проговорила я, оценивая ситуацию.

Бросив взгляд в сторону второй половины кровати, я увидела на ней настольные часы в серебристом металлическом корпусе в стиле модерн. Круглый корпус циферблата, испачканный кровью, возвышался над стойкой с маятником в виде стрелы. Они лежали на боку и издавали глухой стук отбиваемых секунд. От этого звука атмосфера в квартире становилась ещё тревожней.

– Удобное оружие убийства. Ничего другого под руку не попало типа скалки? – спросила я, насмерть испуганная произошедшим.

Я взяла из Лориных трясущихся рук мобильник и набрала номер службы спасения.

– Я никак «Скорую помощь» не могу вызвать, – хлюпая носом, проговорила Лора.

– Вам не «скорую»! Вам психушку надо вызвать.

– Говорите, – послышалось из трубки.

– Девушка, пришлите «скорую». Что случилось? Семейная разборка. Нет, я соседка. Хозяйка в трансе, сидит и плачет. У мужа проломлена голова, он, видно в отключке. А вообще… Ты что его пытала? Да это я не вам, жене пострадавшего, у него на теле следы побоев. А может не побоев, сейчас молодёжь такая, фиг их разберёшь, чем занимается от скуки.

Пока я диктовала адрес, в квартире появилась вторая наша соседка из трёхкомнатной квартиры Илона Павловна. Мой громкий диктующий голос, расспросы Илоны Павловны, плач и причитания Лоры смешался со звонким лаем китайского мопса Баси.

– Что у вас там? Шум такой? Сейчас приедет бригада «скорой» и полиции, – успокоила девушка в трубке.

– Полиция? Зачем? – глупо спросила я, но тут же спохватилась.

– Ждите, – закончили разговор на другом конце провода.

Ждать пришлось, конечно, не долго. Что такое по московским меркам двадцать минут? Бригада медиков вошла в квартиру. При появлении врача Денис издал первый стон.

– Милая, а говорите, что убили мужа. Вы словами-то не разбрасывайтесь, – врач стал осматривать пострадавшего.

– Так, да у него ещё и ребро, скорее всего, поломано сотрясение мозга сто процентное, множественные гематомы, а это что? – врач с удивлением посмотрел на Лору.

– Я не знаю, он вчера пришёл весь избитый. А что это? – всхлипывая, спросила врача она.

– А это девушка следы на запястьях от тугого завязывания. Вы что, милая, пытали его?

Денис лежал, не открывая глаз, казалось, он был без сознания.

– Ладно, пусть милиция разбирается. Это их работа. Сами видите? Голова пробита, надо швы накладывать, сотрясение сильное и ребро у него, по-видимому всё-таки повреждено.