Вот только от заброневого воздействия защита, увы, не спасла. Рука онемела вся, от шеи до пальцев. Хвала небесам, что левая, а не правая, в которой тесак, и значит, способности к сопротивлению не потерялись — я снова взмахнул клинком и, хотя в этот раз противника не задел, но смог отогнать и сорвал атаку...

Внезапная передышка дала возможность подумать. Пусть только секунду, но, чтобы решить проблему, хватило и этого. Мозг, как обычно, сработал в критической ситуации на три порядка быстрее, чем в состоянии благодушной расслабленности.

Действовать только одной рукой, да ещё и с зажатым в ней тесаком, было не слишком удобно, однако с задачей я справился. Отодрал от кожи «защитную плёнку» и, словно ловчую сеть, набросил её на врага. «Броня» накрыла «топор» и, не давая противнику вырваться, растянулась до самой земли, а после и вовсе ушла в неё, надёжно закрепившись краями.

Обездвижив гадёныша, я бросился к следующему конструкту — «лапе с когтями». Чтоб «заскульптурить» её по такой же схеме, что и «топор», понадобилось секунды четыре. Ещё по три было истрачено на «шипастую цепь» и «клыкастую пасть». Обе теперь торчали на пустоши, как проститутки на Плешке. Дёргались, извивались, крутили виртуальными задницами, но вырваться из тенетов магической «бронеплёнки» не получалось, как ни пытались. «Пасть», к слову, я остановил практически в шаге от валунов. Промедлил бы хоть секунду, и, боюсь, охранять там было бы уже некого.

Что интересно, во время схватки спящие в укрытие зэки даже не почесались. Их даже вопли пораненных тварей не смогли разбудить. Не иначе как магия повлияла. Местная, специализированная, заточенная исключительно под меня. И переставшая появляться перед глазами, едва исчезла угроза.

Фиг знает, с чем это связано, но думать об этом сейчас не хотелось. Несмотря на «лёгкость» победы, схватка меня действительно вымотала, причём, преизрядно. До самого утра я сидел, привалившись к одному из камней, и следил за пленёнными тварями. Мало-помалу они перестали дёргаться и застыли причудливыми изваяниями. А когда первый солнечный луч коснулся вершины холма, растаяли, словно дым, как будто их никогда и не было...

— Ну что? Как у нас ночка прошла? Гости из леса не приходили? — позёвывая, поинтересовался проснувшийся Корень.

— Нормально прошла. Без потерь, — пожал я плечами...

Спуск с перевала прошёл, на удивление, спокойно. Ловушки-обманки почти не встречались, а те, что я всё-таки обнаруживал, располагались далеко от тропы. Соответственно, их маг-энергия к иммунной защите не прилипала. Наверно, из-за того, что правящая в этом лесу недобрая сила оказалась истрачена на ночную попытку прикончить меня и моих попутчиков. С одной стороны, это было прекрасно — сегодня мы шли по «зоне», как по проспекту. С другой, приходилось думать-прикидывать, как буду отбиваться от «компаньонов», когда лес и ловушки закончатся. Без маг-энергии выстоять против троих задача, вообще, непростая...

Грань, когда Гиблый лес кончился, а вместо него начался обычный, я ощутил по пению птиц. Привычные звуки и шорохи постепенно наполняли и траву, и подлесок, и теряющиеся в вышине кроны деревьев.

«Последи за чужими», — попросил я мышонка, продолжая идти вперёд и делая вид, что не в курсе о том, что творится у меня за спиной.

Мыш понял меня с полуслова: быстро добрался до воротника и высунул наружу любопытную мордочку. С этого мига я видел всё, что делают идущие следом зэки.

Сначала бывший смотрящий подал какой-то знак, и Шип с Дэлом немного сместились в стороны. Затем Дэл обогнал Корня и, пристроившись шагах в четырёх-пяти у меня за спиной, осторожно вытащил из-за пояса свой тесак.

Момент истины наступил, когда мы один за другим выбрались на залитую солнечным светом поляну. Коротышка резко ускорился и вскинул клинок, с явным намерением опустить его на мою шею. И всё бы у него получилось, если бы я и впрямь, как дурак, верил во всё хорошее-доброе-вечное, что имеется в каждом живущем на этой земле человеке.

Увы, но прожжённый циник опять победил во мне восторженного гуманиста.

Быстро качнувшись вправо, я поднырнул под бьющую руку, прихватил гада за локоток и без замаха, просто на развороте, всадил ему финку под рёбра. После чего толкнул коротышку на рванувшихся к нам Корня и рыжего и отскочил назад. В каждой руке у меня теперь было по тесаку, своему и трофейному.

Через мгновение мы застыли друг против друга. Два кухонных тесака против меча и копья. Расклад, не сказал бы, что в мою пользу, но шансы «один против двух» всё-таки выше, чем «против трёх».

— Бей! — выкрикнул Корень, и оба бросились на меня с двух сторон.

Где-то в подлеске тренькнула тетива. И тут же ещё раз.

Не успев сделать и пары шагов, бывший смотрящий брякнулся ничком на траву.

У него под лопаткой торчал арбалетный болт.

Шип рухнул мгновением позже. И тоже с болтом, только в загривке.

А ещё через миг из зарослей на опушке вышел какой-то мужик с закинутым на плечо арбалетом. Он окинул меня насмешливым взглядом и коротко фыркнул:

— Ну что, бегунок? Набегался?..

Незнакомец выглядел заправским охотником. Может, за дичью, а может, и за головами. Куртку, по крайней мере, он носил точно такую же, какую подарила мне погибшая Алма и которую я затем спрятал вместе с другими пожитками на Лысом холме недалеко от Бугуртия.

Держался этот «хедхантер» довольно уверенно, однако на чём эта уверенность основывалась, мне было непонятно. Он по любому не успевал перезарядить арбалет, если бы я решил кинуться на него с тесаками. Немного смущал притороченный к его поясу меч, но...

— С чего это бегунок? — поинтересовался я, решив пока не выёживаться.

— На робу свою посмотри, — усмехнулся охотник.

Да. Тут он меня уел. Признаю́.

— Ну, предположим. И что?

— Да, собственно, ничего, — пожал плечами стрелок. — Просто мне за таких, как ты, платят по десять лартов за голову.

Сказал и прищёлкнул пальцами.

В то же мгновение перед моим лицом сгустилось облачко маг-энергии.

Ну, вот. Всё встало на свои места. Но как же, блин, это скучно...

Физиономия у охотника предсказуемо вытянулась.

«Что? Не получилось, дружок? Ну, извини, не знал».

Сгусток энергии полетел обратно в хедхантера.

— Ничего личного, просто бизнес, — пробормотал я, глядя, как он закатывает глаза и оседает на землю.

Да уж, попасть под своё же заклятье — вещь неприятная. Но это, как принято говорить, издержки профессии. Сам, небось, в своё время её выбирал и ведал, на что подписывался.

На всякий случай проверил у упавшего пульс.

Живой. Как и предполагалось. Только в отключке.

Хотел бы он меня грохнуть, грохнул бы раньше, из арбалета. А раз не грохнул, значит, просто желал обездвижить на какое-то время. Чтобы, типа, спокойно проверить, связать, а после, когда очнусь, повести своим ходом в местный участок (ну, или как там у них он правильно называется?). Но — не срослось. Противник оказался не только шустрее, но и зубастее. И в результате шмонать стали не беглеца, а охотника.

Кроме арбалета с туеском стрел, меча и сумки с провизией я ничего интересного у обездвиженного хедхантера не обнаружил... Ну, разве что амулет на шее. Странный такой, со стилизованным дракончиком в разделённом на шесть секторов круге. Странный, потому что в нём ощущалась какая-то магия. Но для меня, во-первых, она была не опасна, а во-вторых, при прикосновении к амулету облако маг-энергии не появлялось. Забирать безделушку не стал. Может быть, это память о ком-то или о чём-то, важная только для обладателя медальона, а для всех прочих неинтересная.

После охотника занялся убитыми зэками. Копьём, что владел верзила, не соблазнился. Нафига мне этот здоровый дрын? Пользоваться не умею, а таскать замучаешься. Зато меч, что имелся у Корня, забрал, не раздумывая. А ещё пояс с ножнами. Жратва из котомок тоже пришлась ко двору. Но самое интересное обнаружилось в «рюкзаке» у смотрящего. Целый мешок драконьих «слёз и зубов», количеством сорок шесть янтарно отсвечивающих кругляшей. Не знаю, какую реальную ценность они представляли вне каторги, но, если Корень решил утащить их собой и не выбросил по дороге, значит, овчинка действительно стоила выделки.