И где-то внутри него находилась та самая каторга, с которой мы навострили лыжи.
Как рассказывал старый каторжник (я, к слову, не стал уточнять, добровольно он это делал или же «не совсем»), дорога до обжитых мест заняла у него две недели, но выжил он абсолютно случайно, потеряв в пути левую руку, половину правой ноги, левое ухо, глаз, и это не считая мелких ссадин и ран, которые на фоне всего предыдущего выглядели простыми царапинами.
Поплутал этот зэк знатно. И ужасов натерпелся столько, что — мама не горюй. Но общее направление, куда идти стоит, а куда нет, всё-таки уловил. И даже примерную карту сумел потом накалякать, что где в этой зане находится. Ну, в смысле, все те места, где он побывал, а о других, понятное дело, дедуля не ведал. В отличие от всех остальных, кто пытался бежать из зоны, ему повезло в том, что двигался он по самому короткому маршруту и, если бы не петлял, словно заяц, спасаясь от всякой гадости, то прошёл бы этот маршрут, максимум, дня за четыре, не больше. Но — что получилось, то получилось. А самое главное, после побега его не искали. Вообще. Все двадцать лет, что он после этого прожил...
До конца дня, по моим скромным прикидкам, мы прошли километров пятнадцать. Для путешествия по болоту темп весьма неплохой. Я пёр как танк, «отстреливая» все попадающиеся на пути магические ловушки.
Уничтожал их и удивлялся, до чего же они примитивные. Кочка-обманка, камень-обманка, тропа-обманка. Ступит неподготовленный человек на такую и тупо проваливается в трясину, из которой не выберешься. Ни тебе острых кольев, ни железных капканов, ни каких-нибудь змей-переростков и прочей хтонической хрени. Так скучно, аж зубы сводит. А с другой стороны, может, оно и правильно. Зачем, блин, какому-то «древнему злу» придумывать что-то сложное, когда и простое отлично работает?
Корень и компания старались не отставать. Пыхтели, ругались, шарахались от болотных газов, вырывающихся поблизости от тропы, но шли, тем не менее, строго, след в след.
На островок, про который упоминалось при подготовке к побегу, мы выбрались, когда уже наступили сумерки.
— Огня не разводить! — скомандовал бывший смотрящий.
Об этом наказе я помнил. Старый зэк, если верить Корню, говорил, что руку свою потерял именно из-за того, что решил на болоте согреться. Запалил честно стыренный в лагере горючий камень, и ночью на огонёк к нему кто-то приполз, но кто — неизвестно, какая-то зубастая тварь.
Честно сказать, все разговоры про неизвестных тварей казались мне обычными байками. На зоне кто только не говорил про них. Причём, по большому секрету. Прямо, блин, детский сад какой-то. Но лагерное начальство это поддерживало. Причина понятная. Чем больше страшилок ходит среди контингента, тем меньше желающих убежать.
А тот «удачливый» зэк, вероятней всего, и руку, и ногу потерял не во время побега, а после. Хотя бы из-за того, что брести две недели по болоту и лесу с оторванными конечностями ни один супермен не сможет. Помрёт или от болевого шока, или от банальной гангрены... И не надо тут разным заклёпочникам ссылаться на подвиг Маресьева. Там были совсем другие условия, и ноги ему ампутировали позднее, когда он уже дополз до своих...
До темноты мы успели кое-как обустроиться и перекусить. Каждый лопал своё. Нормальные зэковкские законы. Что взято, то свято. Пусть даже без боя. Дурак, кто делится. Что моё, то моё. А что не моё — в общаке́ валяется, меня дожидается.
Дежурить ночью решили по очереди и без исключений. Время договорились определять по какой-то яркой звезде (название я не запомнил). Типа, когда она дойдёт «отсюда-дотуда», тогда и меняться. Мне выпало охранять наш «бивак» четвёртым, после Гривса и перед Дэлом. Толкать, кстати, меня не потребовалось — Мыш просигнализировал прямо в мозг привычное: «кто-то подходит, внимание»...
Разлепил кое-как глаза, зевнул. Показал Гривсу, что знаю: «Пора». Потянулся. Поднялся. Побродил немного вдоль кромки воды. Уселся на мох, вслушался в звуки болота. Глянул наверх...
Ночная тьма в этом мире своеобразная. На небе звёзд столько, что если оно тучами не закрыто, то света не меньше, чем на Земле при полной Луне. Своей же Луны здесь нет. Вообще никакой. Но меня это совершенно не парит. В магическом мире, наверное, даже морские приливы могут без всякой Луны приключаться, а задумываться о магнитных полях, ионосфере и жидком ядре никому тут и в голову не придёт. У маг-энергии, сто пудов, законы иные, и в одиночку в них фиг разберёшься...
Учителя бы под это дело найти, толкового да покладистого...
И чтобы тупыми вопросами не он меня мучил, а я его... или её... такую, как Алма, к примеру...
Дэла я растолкал, когда моя смена закончилась. Пинать коротышку, хвала небесам, не потребовалось — он сам вскочил на ноги и без каких-либо разговоров принял очередную вахту. Всё-таки хорошо их Корень «натренировал», жаль будет кого-то кончать в будущих тёрках. Но если начать рефлексировать, кончат в итоге меня, а мне этого совершенно не хочется...
Передав дежурство, я сразу же придавил на массу. Однако, по ощущениям, продрых всего ничего. Как и в начале каторги, меня разбудил истошный писк хвостатого друга: «Опасность! Опасность! Опасность!..»
Ещё не успев осмотреться и понять, что случилось, я уже сунул руку за «голенище». Слева и справа слышались какие-то шорохи, предутренний туман напоминал молочную взвесь — десять шагов и нихрена не видать. Движение сзади я уловил едва ли не чудом. Отклониться успел в самый последний момент. Прямо перед глазами что-то мелькнуло, и я, не раздумывая, мазанул финкой по этому непонятно чему.
На мох шлёпнулось похожее на червяка склизкое щупальце. Из его рассечённой плоти вывалилась какая-то мерзкая масса, и в ту же секунду из туманной завесы раздался утробный вой, буквально на инфразвуке, настолько низкий, что аж желудок сводило, а в голове гудело, как в колоколе.
— К бою! Подъём!
Собственный голос показался мне каким-то чужим, словно он доносился со стороны, отдаваясь неясным эхом внутри черепной коробки.
Шагах в четырёх от меня на земле шевелился клубок из живых «канатов» — собратьев того, которого я так удачно подрезал. Разные это особи или части одной скрывающейся в тумане гадины?.. А хрен его знает. Думать об этом некогда да незачем. Потому что сейчас надо действовать, а не думать.
Между мной и этими змеями-щупальцами не было никого (спать я устроился с краю от лагеря). В бурой траве перед моими ногами валялся тесак. Чей? Дэла или последнего дежурящего в эту ночь Бута?.. Сейчас это было без разницы. Сейчас, главное, чтобы он оказался в моей руке, раз так получилось, что владельцу он не понадобился...
«Канаты» рванулись ко мне, пытаясь схватить и опутать. Я с силой кромсал их финкой и тесаком, увёртываясь от самых настырных и ловких. Никто из попутчиков, как ни странно, с чудищами не сражался. Из-за чего — я понял, когда в паре метров правее к щупальцам шагнул Шип. А через секунду после него, только слева, туда же двинулся Дэл. Оба казались сомнамбулами. Дёрганые движения, опущенное оружие, прямые, как палка, спины...
Только увидев их, я наконец-то почувствовал направленное на меня магическое воздействие. А до того зависшее перед лицом облако маг-энергии просто терялось среди наплывающего от воды густого тумана.
Гипноз, подавление воли, управление разумом... Без разницы, как это всё называлось, но его сейчас не прекратить, тут-то мы все и поляжем.
Облако полетело обратно в туман, откуда тянулись к нам покрытые змеиной кожей отростки.
Решение оказалось верным. Наполненный злобой вопль вперемешку с досадой и болью ударил меня по ушам так, что на мгновение я просто завис, перестав рубить лезущие на островок щупальца. К счастью, моим неожиданным замешательством они не воспользовались. Вероятно, из-за того, что разрушенное заклинание ударило и по противнику, причём, с той же силой. И пока он был в ступоре, наваждение спало, загипнотизированные зэки пришли в себя.
