— Не смей. И отвечай на вопрос.

— Я уже говорил тебе, какую роль мы собираемся сыграть, — отвечает Итачи, прежде чем для вида расставить еду на столе. Он оборачивается и слегка ухмыляется ей через плечо. — Кроме того, ты сыграла довольно хорошо. Я почти мог поверить, что на тебя действительно повлияла моя близость и… нежные жесты. И Итачи-кун был моментом чистого вдохновения, если так можно сказать.

— Действительно, но даже не думай привыкнуть к этому, — кисло парирует Сакура и хмурится, когда чувствует, что ее взгляд следует за Итачи, прежде чем демонстративно перенаправить взгляд на невзрачную точку на потолке. — Итак, что теперь нам делать?

— Ждать, конечно.

Тем временем у Ичираку…

— Я тебя ненавижу, — всхлипывает Наруто в свой рамен, слабо ударяя Саске по руке. — Я так тебя ненавижу. Почему ты вообще придумал этот дурацкий план? Ты единственная причина, по которой наша милая, невинная Сакура-чан сейчас где-то творит ужасные, ужасные, неописуемые вещи с твоим старшим братом!

— Я не знал, — угрюмо говорит Саске, глядя в глубину своего лимонада, прежде чем отодвинуть пустую тарелку из-под рамена. — Я не думал, что кто-то из них на самом деле пойдет друг за друга до такой степени. … Черт побери, Итачи. Я бы хотел, чтобы он родился ужасно уродливым. Тогда у нас не было бы этой проблемы.

— Ну, это невозможно, — замечает Наруто, доедая оставшийся рамен одним глотком. — Твоя мама слишком сексуальна, чтобы иметь уродливых детей.

Саске тупо смотрит на него.

— …В свете катастрофической ситуации между Итачи и Сакурой, вместо того, чтобы побить тебя за это заявление сейчас, я сделаю это завтра.

— Спасибо, Саске.

Оба вздыхают, явно подавленные. Тишина нарушается только после того, как Саске делает глоток лимонада, а затем швыряет стакан обратно на прилавок.

— Я не верю в это, — заявляет он снова.

Наруто недоверчиво смотрит на него.

— Я думал, что мы прошли стадию отрицания, когда увидели, что Итачи был повсюду вокруг Сакуры-тян, а она не отбивалась от него.

— Нет, — выдавливает Саске. — Ты не знаешь Итачи так, как знаю его я. Он, конечно, ублюдок-садист круглый год, но каждую зиму он делает что-то достойное Орочимару, просто чтобы держать меня в напряжении. И я ненавижу это признавать, но мой брат — гений. Если бы он каким-то образом узнал о нашем маленьком проекте по соблазнению Итачи, он бы твердо решил отомстить.

Наруто вздрагивает при одной мысли о легендарном змеином саннине, а также о столь же пугающем мстительном Итачи.

— Да, но тогда зачем Сакуре-чан сотрудничать с каким-то запутанным заговором, который он задумал?

— Он ее непосредственный начальник на работе, — мрачно отмечает Саске. — Я бы не отрицал того, что Итачи угрожал ей действительно ужасными вещами, например, дежурство всю ночь с Ширануи Генмой…

— Ага, — дергается Наруто. — Я бы сотрудничал. Твой брат и Сакура-чан притворяются, что все резвятся, это страшно и все такое, но я бы не хотел, чтобы бедняжке Сакуре-чан пришлось всю ночь иметь дело с оргазмами Генмы. Итак, что такое мы собираемся делать?

Саске недолго обдумывает это.

— Я ни во что не собираюсь верить, пока не увижу сам. По-настоящему увижу. Не просто наполовину… обидчиво-чувственный материал, который можно было бы легко придумать для нашего блага, но что-то, что могло бы убедить меня в том, что что-то может или не может произойти между ними реально.

— Итачи сказал, что собирается отвести Сакуру-чан к тебе домой на ужин, верно? — Наруто смущенно постукивает пальцем по подбородку.

— Ага, — хмурится Саске. — А мать и отец сейчас в поместье Хьюга…

— Мне не нравится, как это звучит, — мрачно отвечает Наруто.

— Однако есть хорошая вещь, — Саске швыряет деньги за них обоих на прилавок, прежде чем схватить Наруто за руку и потащить его в направлении комплекса Учиха, — отсутствие матери и отца означает, что мы гарантированно поймаем Демоническое Отродье и Сакуру, делающих или не делающих что-то компрометирующее.

— Думаю, я согласен с тобой, — уклончиво говорит Наруто. — Я думаю. Мы собираемся шпионить за ними?

— Конечно, — ухмыляется Саске. — Послушай, придурок, это потребует серьезного, серьезного мастерства. Пришло время доказать, что мы шиноби уровня джонинов, которые чрезвычайно квалифицированы в сборе тактической информации и разведке.

— Отлично. — Наруто решительно кивает. — И как именно мы собираемся это сделать?

Саске бросает украдкой взгляд на быстро приближающийся комплекс Учиха, прежде чем притянуть Наруто ближе.

— Хорошо, так вот каков будет наш план действий…

Кухня

Итачи наблюдает, как Сакура чистит мандарин и откусывает одну из долек фрукта с задумчивым выражением лица. Слишком поздно он понимает, что делает, и вундеркинд Учиха быстро переключает его внимание на безобидную напольную плитку и хмуро смотрит на нее.

— Они идут, — мягко замечает Сакура, тщательно прожевав и проглотив дольку мандарина.

— Что? — Итачи резко смотрит на нее, удивленный тем, что она могла уловить их приближающееся присутствие раньше него.

— Саске-кун и Наруто только что вошли на территорию, — отвечает она, откладывая мандарин в сторону. В ответ на выражение его лица она удивленно приподнимает бровь. — В конце концов, они мои. Я чувствую их за милю — даже если их сигнатуры чакры скрыты, как сейчас.

— Интригует, — соглашается Итачи, прежде чем снова поднять бровь. — Поскольку ты имеешь сомнительную честь называть этих двух кретинов своими, скажи мне — каков их наиболее вероятный план действий?

Сакура откидывается на стол, обдумывая это.

— Ну, они не собираются смотреть в окно издалека, это точно. Есть небольшой шанс, что они могут использовать скрытое гендзюцу и пробраться через эти кусты прямо там, — она кивает на переднюю часть окна. — и просто прилепить свои невидимые лица к стеклу. Но я не думаю, что они пойдут по этому пути, потому что, если кто-то из них слишком разозлится на то, что они увидят, им придется пройти через стекло, чтобы добраться до нас.

— А мы бы этого не хотели, не так ли? — сухо говорит Итачи.

— Так что… почти гарантировано, что они сначала проберутся в дом, а затем на кухню, используя скрытое гендзюцу, — плавно заключила Сакура, понизив голос. — Кстати, они уже почти у дома. Их чакра вспыхнет, когда они вступят в гендзюцу, и… — выражение восторженного внимания скользит по ее лицу, — готово, у нас пара минут пока они пробираются в дом.

Итачи задумчиво смотрит на нее.

— Это, безусловно, интересный талант, хотя я полагаю, что нам, вероятно, следует начать нашу часть операции.

Сакура коротко кивает, прежде чем сделать быстрый вдох, чтобы успокоить нервы, затем стягивает свою темно-зеленую водолазку и отбрасывает ее на один из стульев. Под ней она носит только повязку, закрывающую грудь, и черный сетчатый топ, и Сакура моргает, видя, как какие-то непонятные эмоции мелькают в багровых глазах Итачи. Однако он скрывает это за ухмылкой, подходя к ней.

— Начнем с приятных прикосновений.

— А можно сделать это правдоподобным, верно? — Сакура просто возвращается на место, и только Ками знает, что ей не нужно использовать чакру, чтобы ускорить собственное сердцебиение, когда Итачи наклоняется над ней, прижимая руку к ее верхней части спины…

В результате происходят две вещи, одна на добрых две минуты раньше другой.

Сначала Итачи с мучительной медлительностью опускает ее обратно на стол, проводит пальцами по волосам и начинает целовать ее — целовать по-настоящему, почти так же, как в его кабинете прошлой ночью, только раз в сто сильнее — как будто мир вот-вот рухнет и завтра не настанет.

И второе…

Ну, по правде говоря, Сакура даже не понимает, что такое второе, поскольку она все еще полностью, полностью, полностью и неразрывно занята должным образом взаимностью первому.

То есть до тех пор, пока на кухне не появятся два одинаковых облака дыма, когда Саске и Наруто высвобождают себя из гендзюцу с видом чистого ужаса.