(Не то чтобы он находил это знание хоть в малейшей степени разочаровывающим, быстро разъясняет Итачи для своей же пользы.)
Учиха осторожно прислоняется к спинке кровати, вытягивая ноги перед собой, наблюдая за партнершей. Дыхание причиняет слишком сильную боль из-за сломанных костей, поэтому его задержка казалась бесконечно предпочтительнее. Ирьенин, кажется, снова кусает губу, скорее в раздумьях, чем в огорчении. Заметив пристальный взгляд, отступница наклоняет голову, прежде чем присоединиться к нему с противоположной стороны кровати, внимательно изучая его обнаженную грудь. Она опускается на колени, поднося чакру к рукам, визуально оценивая диапазон повреждений. Сращивание шести костей и заживление легких доставит неудобства им обоим, но с этим ничего не поделаешь.
— Я… собираюсь начать, — сообщает Харуно, делая глубокий вдох. А вот со своими гормонами и их совершенно иррациональным желанием нежно погладить руками все, что она сломала вчера, и, возможно, поцеловать его в ключицу или поднять подбородок и извиниться, на этот раз по–настоящему, куноичи все еще не разобралась. — Будет немного холодно, хорошо?
Итачи бормочет свое согласие, все еще наблюдая за ней с той мягкой горячей интенсивностью, которая не перестает вызывать у Сакуры желание отказаться от всех рационализаций, которыми она только что насильно накормила себя, и просто наброситься на него.
…За исключением того, что если бы она это сделала, то, скорее всего, повредила бы кости без возможности восстановления. Лишь эта мысль мешает девушке предпринять этот конкретный план действий.
Вместо этого ирьенин осторожно проводит пальцами по всей длине синяка, покрывающего правую сторону его груди. Она чувствует, как Итачи затаил дыхание, из-за чего смотрит на партнера извиняющимся взглядом. — Прости, — поспешно извиняется отступница.
Решив не сообщать ей, что легкий вдох был реакцией на почти забытое ощущение чужих рук на его коже, Учиха наклоняет голову на долю дюйма в знак признания, молча предлагая Сакуре вернуться к ее нежному физическому осмотру. Девушка так и делает, опустив веки в полной концентрации, проводя кончиками пальцев по длине каждого сломанного ребра, нащупывая точное место перелома. Он может чувствовать, как ее чакра просачивается в его кожу. То, как она прикасается к нему, заставляет Итачи почти забыть о физическом дискомфорте, вызванном процессом заживления. Мужчина впервые замечает, что ее руки маленькие, ногти коротко подстрижены и покрыты каким-то защитным, прозрачным покрытием, и далеко не такие мозолистые, как у него. Ками, он мог бы привыкнуть к ощущению того, как они осторожно исследуют каждый дюйм его обнаженной груди, плеч и шеи…
К счастью, не подозревая о том, в каком направлении идут мысли Итачи, куноичи на мгновение поднимает на него глаза, явно обеспокоенная. — Четыре ребра полностью исцелены. Ты все еще чувствуешь дискомфорт?
— Не там, — тихо отвечает нукенин, не задумываясь над своими словами. Когда он понимает, в чем только что непреднамеренно признался, шиноби требуется сознательное усилие, чтобы скрыть гримасу неудовольствия.
Сакура слегка наклоняет голову набок, выглядя очаровательно смущенной, проводя руками по всей длине его груди, проверяя, нет ли каких-либо других повреждений. — Где? — Спрашивает ирьенин, заинтригованная. — Могу ли я что-нибудь сделать, чтобы это исправить?
Небольшая часть Итачи немного умирает внутри.
Неверно истолковав довольно растерянное выражение его лица, девушка вздыхает, внезапно осознав свою ошибку. — О, это, должно быть, твои ушибленные легкие, — неправильно заключает она, выглядя несколько застенчиво. — Я должна была сначала позаботиться о них, но я могу сделать это прямо сейчас, после чего закончу с твоими ребрами…
Прежде чем Итачи успевает сообщить, что в данный момент в этом действительно нет необходимости, она осторожно скользнула к нему на колени, положив ладони прямо на легкие. По какой-то причине кожа партнера на ощупь немного теплее, чем была вначале, и он кажется несколько беспокойным, наблюдая за ней сквозь опущенные веки и густые ресницы. Снова начиная чувствовать себя немного виноватой, Сакура сосредоточенно прикусывает губу, без труда залечивая поврежденные легкие. Она ведет руками вниз, в медленной ласке, которая наполовину успокаивает, а наполовину поджигает нервные окончания Итачи, к двум оставшимся ребрам, которые нужно исцелить. — Тебе лучше? — Обеспокоенно спрашивает ирьенин сразу после того, как заканчивает.
Учиха закрывает глаза, выглядя как довольный кот. — Больше, чем ты думаешь, — бормочет он. Отказать себе в искушении заключить ее в объятия и действовать в соответствии с импульсами, которые он изо всех сил пытался контролировать на протяжении всего сеанса исцеления, с каждым моментом становится все труднее и труднее; до такой степени, что мужчина больше не уверен, хочет ли, чтобы Сакура оставалась у него на коленях или нет.
Достаточно неприятно, но она решает дилемму Итачи, немного неловко соскальзывая с него, слегка краснея. — Ты уверен, что с тобой все в порядке? — Спрашивает Харуно, глядя ему в глаза. Они близко друг к другу настолько, что девушка чувствует жар, исходящий от его теперь уже не покрытой синяками груди, и, черт возьми, кто сказал, что находиться без рубашки прилично? В любом случае, это явно не похоже на Итачи, так что…
…Так почему же девушка так разочарована тем, что он потянулся за единственным легким одеялом, которое она оставила на кровати прошлой ночью, и теперь осторожно натягивает его себе на плечи?
Черт возьми.
На мгновение Сакура борется с собой, старательно разглядывая свои ногти. В течение последних пятнадцати минут все выглядело почти так, как если бы она просто лечила его после задания, которое стало немного более хлопотным, чем хотелось бы, что случалось часто. Довольно приятное возвращение к тому, как все было между ними раньше, до того, как начались… осложнения. Куноичи слегка вздыхает, из чистой ностальгии, подтягивая колени к груди, рассеянно обнимая их руками. Харуно не хочет ничего больше, чем забыть этот ужасный эпизод; хочет вернуться к тому, чтобы быть партнерами-нукенинами, пытающимися выжить — или, что еще лучше, притвориться нормальными людьми, изо всех сил пытающимися разобраться в неопределенных отношениях.
За исключением того, что их «отношения», или «партнерство», или любой другой синоним, обречены, если один из них не проявит инициативу, чтобы решить проблемы. Как бы сильно Харуно ни хотела другого, они не могут притвориться, что ничего не произошло.
— Итак, — резко начинает Сакура, которой было приятно обнаружить, что ее голос тверд и ни в малейшей степени не дрожит, даже в свете… деликатного вопроса… который они собираются обсудить. — В любом случае… насчет прошлой ночи…
Куноичи неуверенно замолкает, глядя на него снизу вверх. Итачи слегка вздыхает, закрывая глаза. Он хочет говорить об этом не больше, чем она, но ничего не поделаешь. — Что ты хочешь знать?
Ирьенин поднимает бровь, не впечатленная его тактикой. — Все, — таким же невозмутимым тоном отвечает она.
Как предсказуемо. Нукенин откидывается на подушки, прислоненные к спинке кровати, делая глубокий вдох, который больше не причиняет боль. На мгновение он не знает, с чего начать.
— Мадара Учиха, — наконец, начинает мужчина. — Это имя тебе о чем-то говорит?
Сакуре едва удается удержаться от резкого вдоха, потому что это, должно быть, тот человек, Лидер Акацуки, на которого он ссылался во время вчерашней неудачной попытки допроса. В конце концов, не такое уж и распространенное имя, но, должно быть, это какая-то ошибка…
Судя по тому, как медленно расширяются глаза его напарницы, которая бледнеет с пугающей скоростью, Итачи понимает, что ни о чем, кроме принадлежности к клану, это имя ей не говорит. Неудивительно, так как подобные истории обычно не рассказывают всем подряд, но он лишь хотел в этом убедиться.
Рассказ проходит под пристальным, немигающим вниманием Сакуры. Приятно отметить, что она необычайно быстро учится, выпытывая у него подробности и складывая кусочки головоломки вместе еще до того, как Итачи полностью закончит предложение. Наконец, по прошествии получаса, девушка откидывается на спинку кровати, задумчиво хмурясь, пытаясь понять, находит ли она его отредактированный пересказ последней встречи с Мадарой удовлетворительным или нет.
