Значит, их двое.

Словно по сигналу, отступница слышит приближающиеся шаги. Кто-то еще вздыхает, голос явно мужской. — Тебе обязательно быть чертовой королевой драмы, Карин? С ней все в порядке. У нее даже нет кровотечения.

— Неважно, — выдыхает Узумаки. — Она все же без сознания. Подними ее и положи вон на тот стол, а потом нам, наверное, стоит пойти и… ну, ты знаешь.

Когда Суйгецу беспрекословно подчиняется Карин, Харуно мысленно благодарит Ками за помощь от неизвестной девушки. Она оказывается в объятиях Хозуки. Ирьенин не может не заметить, что по какой–то причине от него пахнет так, будто он только что принял ванну с соленой водой или что-то в этом роде. Девушке действительно не терпится узнать, кто эти двое и чего они от нее хотят.

Дождавшись, когда парень встанет у нее за спиной, отступница зажмурилась и сосчитала до трех.

Суйгецу так и не узнал, как получил удар.

На самом деле, это был заряженный чакрой правый локоть Сакуры. Вознаграждение пришло в виде звука сломанных ребер, удивленного вскрика Карин и отчетливого хлопка Суйгецу, отлетающего назад и врезающегося в стену.

В это же мгновение ирьенин разворачивается, готовая нанести еще один удар, но внезапно останавливается как вкопанная, зеленые глаза расширяются.

Оказывается, что полуобморочного и пахнущего соленой водой шиноби, который безвольно лежит у стены, Харуно уже видела. Он одет в ту же светло-лавандовую одежду, а эти белые волосы длиной до середины спины… не говоря уже о мече за спиной. Высокая куноичи с характерными огненно-красными волосами тоже знакома.

Суйгецу и Карин. Двое из четырех шиноби, которых она видела на той поляне неделю назад.

Два члена команды Саске.

На несколько мгновений кажется, что сердце ирьенина перестает биться. Сакура и Карин недоверчиво смотрят друг на друга.

— Какого черта?

Куноичи резко замолкают, когда понимают, что произнесли эти слова одновременно. Спустя мгновение Карин смотрит на нее, начиная словесное нападение. — Ты была без сознания! — Горячо обвиняет Узумаки, кружа вокруг Сакуры, как львица на охоте. — Думаю, ты убила Суйгецу…

Отступницу не может не позабавить праведное негодование в тоне девушки. — Я притворялась, — поясняет она. — Это то, что делают ирьенины. И… Суйгецу не мертв — у него просто сломаны ребра.

Узумаки приподнимает бровь. Еще несколько мгновений две куноичи настороженно оценивают друг друга. Как ни удивительно, Сакура первая, кто нарушает молчание. — Слушай, — прямо говорит отступница, на что Карин удивленно моргает. — Я не хочу драться с тобой. Отпусти меня, и у нас не будет никаких проблем.

Карин фыркает, откидывая более длинную часть своих волос назад за плечи и оценивающе глядя на бывшую куноичи Листа. — Как забавно. Саске хочет тебя видеть, и он не примет отказ.

Во второй раз за день один из глаз Сакуры слегка дергается от явного негодования. — Что ж, хорошо, — немедленно парирует она, слишком раздраженная, чтобы даже думать о том, как незрело это звучит. — Я не хочу его видеть. Так что пусть выкусит и идет далеко и надолго! — Радостно завершает Внутренняя Сакура.

Узумаки смотрит на розоволосую куноичи, явно ошеломленная только что обнародованной информацией. — Почему, черт возьми, нет? — Она выглядит обескураженной своей прямолинейностью, направленной на совершенно незнакомого человека.

Отступница знает, что это ужасно иррационально с ее стороны, но по какой-то причине слабо хихикает. Даже на надменных чертах Карин появляется похожий намек на веселье, хотя красноволосая куноичи быстро пытается прийти в себя. — Смотри, Сакура, — немного неохотно начинает Узумаки, после того, как они немного успокоились. — Я тоже не хочу драться с тобой. Но я не отпущу тебя — чего бы там ни хотел от тебя Саске… Тебе не кажется, что ты можешь просто выслушать его? Потому что он не собирается сдаваться, пока не получит то, что хочет, даже если это означает, что нам придется следовать за тобой на край света…

Ирьенин слегка закатывает глаза, хотя и способна увидеть смысл того, что говорит Карин. Мысль о том, что Саске ищет ее с такой преданностью, заставляет нервничать, ее сердце внезапно колотится при мысли о противостоянии с бывшим сокомандником после всего произошедшего, ее ладони становятся липкими, но…

— Хорошо, — соглашается девушка. К ее неудовольствию, голос звучит немного тише, чем хотелось.

Удивительно, но Карин бросает на нее почти сочувственный взгляд и указывает подбородком в сторону стола. — Тебе, наверное, следует… — начинает она. — Я имею в виду, Саске вроде как ожидал, что мы с Суйгецу заставим тебя это сделать, а не будем вести разумный разговор…

— Да, я понимаю, — Харуно изо всех сил старалась говорить как можно более небрежно.

Между двумя девушками повисает неловкое молчание, поскольку Карин изо всех сил старается побороть любопытство, а Сакура изо всех сил старается побороть внезапный приступ нервозности. — Что ж, ладно, — резко говорит Узумаки, отворачиваясь. — Я собираюсь пойти за ним, так что…

Красноволосая куноичи выжидающе смотрит на нее, из-за чего отступница снова вздыхает, закатывая при этом глаза. Похоже, в последнее время ей часто доставалось. — Я никуда не уйду, — неохотно отвечает ирьенин. — Можешь доверять мне.

Карин поворачивается и кивает с серьезным видом. — Спасибо.

Несмотря на явный ужас от ситуации как таковой, Сакура понимает, что сокомандница Саске легко могла бы сделать все в сто раз сложнее. — Эй, Карин? — Зовет Харуно, когда она была уже на полпути к двери. — Тебе тоже.

Возможно, это из-за теней в коридоре снаружи, но на самую короткую секунду Сакура может поклясться, что Карин слегка улыбается, прежде чем массивные двери снова закрываются. Ее заперли с бессознательным Суйгецу, а позже… с Саске.

Когда куноичи медленно подходит к круглому столу, то почти чувствует тошноту. Она даже рада, что ничего не ела после той вафли. Девушка не будет пытаться сбежать, раз пообещала Карин. Кроме того, довольно очевидно, что другой член команды Така, не говоря уже о самом Саске, скрывается где-то в поместье… Ирьенин определенно не хотела бы столкнуться с кем-либо из них в темном коридоре.

Сердце трепещет, почти как нервная бабочка, когда она рассеянными, почти механическими движениями проводит руками по пыльному столу. Куноичи отчаянно хочется, чтобы здесь было не так темно.

Опускаться на стол также… неудобно. Дерево слишком твердое для ее спины и остальной части тела, из-за чего Сакура немного меняет позу, подавляя желание прикусить губу. Все инстинкты кричат, что это ставит ее в слишком уязвимое положение, в котором она определенно не хочет находиться рядом с Саске.

Девушке приходится закрыть глаза, пытаясь успокоиться — кроме того, предполагается, что она без сознания. Кажется, ирьенин не может мыслить ясно. Несмотря на все усилия, тело не подчиняется приказам разума сохранять спокойствие.

Сакура не уверена, сколько она так лежит. Разум подсказывает, что не слишком долго, но кажется, что прошла целая вечность.

А потом она слышит, как открывается дверь.

Ох, Ками…

Харуно приказывает себе твердо, отчаянно не паниковать. Она куноичи А-ранга, бывшая ученица Годайме Хокаге, да, но ни одно обучение не готовило ее к чему-то подобному.

Ирьенин не осмеливается открыть глаза, чувствуя, что Саске подходит все ближе. Медицинские инстинкты сработали — по ровному ритму дыхания она знает, что выглядит безупречно без сознания.

Сакура не ожидает его прикосновения, и сначала задается вопросом, не галлюцинация ли это, вызванная повышенной нервозностью. Девушка ощущает легкое, как перышко прикосновение мозолистых пальцев к ее вискам. Он убирает несколько прядей волос с ее лица, вызывает поспешно подавляемую, приятную дрожь по всему телу. Куноичи не осмеливается открыть глаза или сделать хоть одно движение, но она просто чувствует, что он стоит рядом.

Рука Саске мягко скользит к ее лицу, из-за чего пульс девушки бешено подскакивает. Он слегка обводит линию ее подбородка. Каждый волосок на затылке встает дыбом, когда Учиха наклоняется так, что его губы едва касаются чувствительной кожи ее правого уха.