По какой-то причине невинное заявление снова вызывает слезы на глазах Сакуры. Возможно, из-за упоминания о возвращении и, соответственно о том, чтобы снова покинуть Коноху. Девушка смаргивает их. — Да. Я должна.

Они ложатся рядом друг с другом и снова молчат. Ирьенин обхватывает себя руками. Харуно ненавидит то, что чувствует к Итачи. Она помнит почти головокружительное ощущение его губ на своих, пробное прикосновение их языков, руки, обводящие изгибы ее тела и… Ками, она не неопытная девственница. Это не первая ее встреча с сексуальным подтекстом, но, как ни странно, несколько минут контакта, то, как он прикасался к ней, завели ее достаточно, чтобы захотеть…

Сакура прогоняет подобные мысли прочь, неловко ерзая на одеялах. Куноичи не хочет думать об этом.

Спустя долгое время, когда она практически заснула, послышался голос Ино, такой же сонный, как ее собственный. — Сакура?

— Ммм? — Не слишком связно отвечает ирьенин, плотнее закутываясь в одеяло.

Вопрос подруги застает ее врасплох. — Оставим лишнее… Он делает тебя счастливой? — Тихо спрашивает Яманака. — Тебе менее одиноко? Потому что, имею в виду, я думаю об этом каждый день — несмотря на все, что случилось, у меня все еще есть Шика и Чоджи. Я хочу, чтобы у тебя тоже кто-нибудь был.

На этот раз несколько слезинок действительно впитываются в бледно-фиолетовый материал одеяла. Сакуре требуется несколько мгновений, чтобы ответить. — Да, — отвечает она едва слышно, а затем вытирает лицо тыльной стороной ладони, поворачиваясь на бок. — Он, конечно, не… не замена вам. Но да.

На следующую ночь

Сакура возвращается в пустой гостиничный номер, слишком пустой. Даже пахнет чересчур стерильно. Здесь слишком тихо и слишком бело. На долю секунды девушка жалеет, что ушла, потому что теперь все кажется еще более трудным.

Она и Ино плакали, что вполне предсказуемо. Даже Чоджи немного расплакался. На несколько мгновений Шикамару крепко обнял подругу, бормоча то, что нужно быть осторожной и не позволять ничему слишком неприятному случиться с ней. Иноичи тайком проводил ее до границы, а там практически сбил с ног в сокрушительных объятиях. Было похоже на то, если бы она снова потеряла отца.

Прямо сейчас Харуно чувствует себя онемевшей и вялой, настолько, что не может уделить больше, чем несколько мыслей Итачи, который, вероятно, готовит ужин или что-то в этом роде. Тем не менее, девушка расстегивает ботинки и заползает на кровать, растягиваясь на незнакомых покрывалах спиной к двери.

Итачи достаточно отвлечен собственными мыслями, чтобы не почувствовать ее слабую сигнатуру чакры, прежде чем открыть дверь и тихо войти в комнату. Сакура — конечно, первое, что он видит, неподвижно лежит на боку, спиной к нему. Она выглядит невредимой, и дыхание покидает его тело в слабом, почти неслышном вздохе.

Учиха тихо закрывает дверь и пересекает комнату, садясь на противоположный край кровати, изучая напарницу почти настороженно. Обнаженные ноги, выставленные напоказ на несколько мгновений привлекают его внимание. Осознав, что он делает, Итачи заставляет себя отвести взгляд, прежде чем резко прочистить горло.

Внезапный звук вносит свой вклад в пробуждение Сакуры от легкой дремоты. Итачи бесстрастно наблюдает, как она поджимает под себя ноги, принимая сидячее положение. Куноичи, очевидно, все еще сонная, так как проводит рукой по своим спутанным волосам, а затем трет глаза. В следующее мгновение ее взгляд останавливается на партнере, и на долю секунды в нем проносится слишком знакомая эмоция, которую он уже давно не видел.

Настороженность.

Что-то внутри Итачи напрягается, он отводит от нее взгляд, прежде чем встать и подойти к затемненному окну. Его пальцы касаются ткани занавески, нукенин видит смутное отражение Сакуры в стеклянном окне. Выглядя все еще слегка взъерошенной со сна и пристально наблюдающей за ним.

— Я прошу прощения за свою предыдущую неосмотрительность, — натянуто говорит Учиха, не отрывая взгляда от окна. — Даю тебе слово, что это никогда больше не повторится.

Ирьенин пораженно моргает, и на мгновение почти встает, чтобы присоединиться к Итачи, почти говорит, что ему не нужно обещать что–то подобное, между ними все будет хорошо, если они не будут спешить…

Отступница почти спрашивает его почему, но затем еще раз смотрит на напряженность в его позе, почти неуверенность в темно-серых глазах, когда он, наконец, осмелился оглянуться на нее. Не задавай мне вопросов, и я не скажу тебе неправды.

Сакура не задает ему никаких вопросов.

— Хорошо, — тихим голосом говорит куноичи, глядя на переплетение одеял.

Итачи наклоняет голову на долю дюйма и задается вопросом, должен ли он сожалеть о том, что только что произошло.

Они не разговаривают остаток ночи и, наконец, засыпают на расстоянии трех футов друг от друга.

Комментарий к Глава 10 - Осложнения

Решила не грузить в начале главы, поэтому загружу после 😆

Вместо Изуми в этой главе должна была фигурировать Шисуи. Именно должна, потому что автор на каком-то форуме вычитала, что Шисуи девушка… К счастью, в следующей главе выяснилось, что информация не соответствовала действительности. Слава Ками 😄 Да простит меня автор, я бы в любом случае оставила Изуми, потому что Шисуи запал в мое сердечко еще в аниме, а во время работы над Immersion я полюбила его всей душой. У меня все, живите с этим как хотите 😅

========== Глава 11 - Старые раны ==========

Сейчас почти восемь утра, а в баре уже слишком шумно. Он заполнен примерно сотней неприятно громких, невоспитанных людей. Из-за этого в помещении теплее, чем должно быть в середине апреля. Вдобавок ко всему внутри слишком дымно и слишком сильно пахнет горелыми сосисками, и…

Его яичница недожарена.

Черт бы все это побрал.

Саске Учиха раздраженно проводит рукой по волосам, запутываясь пальцами в своем конском хвосте длиной до плеч, бросив вилку на шаткий деревянный стол. Его товарищи, похоже, не испытывают таких же трудностей, что довольно неприятно. Джуго сидит напротив, вполне довольный, уплетая огромный, покрытый сиропом десерт, а Суйгецу и Карин в один из своих очень редких мирных моментов делят подозрительно выглядящий омлет эпической пропорции, одновременно изучая темно-коричневую книгу без опознавательных знаков.

— Ха, — комментирует Хозуки, через некоторое время присоединяясь к общей беседе. — Чертова Книга Бинго устарела — в ней говорится, что твой брат все еще жив, Саске.

Учиха ничего не говорит, но слегка прищуривается, глядя вдаль.

Суйгецу откладывает книгу и идет искать свежее издание, но Карин останавливает его. — Подожди, глупый, взгляни на дату на корешке, — нетерпеливо говорит она, собирая свои огненно-красные волосы в беспорядочный хвост. — Это выпуск за текущий месяц. Книга не устарела.

Троица инстинктивно смотрит на Саске, но он отворачивается, сжимая пальцами стакан с охлажденной водой. — Вероятно, это просто ошибка, — лаконично отвечает шиноби.

Карин уклончиво пожимает плечом, а Джуго выглядит так, будто хочет сказать что-то еще, но решает промолчать, прежде чем присоединиться к Суйгецу и Карин для изучения Книги Бинго. Хозуки выглядит таким же неубежденным, но слегка закатывает глаза и продолжает листать страницы, предлагая такие мудрые комментарии вроде: «Что за уродливый ублюдок», «Тьфу, Суйгецу, я действительно согласен с тобой…» и последующее «Будь милой, Карин».

Через некоторое время Саске перестает обращать на них внимание, его мысли, как всегда, уносятся далеко. Однако парень продолжает прислушиваться ко всему, что товарищи по команде могли бы найти полезным, на всякий случай.

Спустя несколько минут обсуждение Суйгецу, Джуго и Карин прерывается тихим свистом Хозуки. — Черт, — говорит он медленно и очень оценивающе. — Я был бы не прочь немного…

Узумаки обрывает его резким ударом в ребра и ядовитым взглядом. — Эй, Суйгецу, ты можешь попытаться не быть такой шовинистической свиньей? — Хмурясь, спрашивает девушка. — Она не кусок мяса, чтоб ты знал.