Ирьенин незаметно вытирает несколько слезинок, стекающих по щекам, прежде чем они застынут от холода. — Когда ты успела стать такой мудрой, Ино-свино? — Тихо спрашивает Харуно.
Ино нахально ухмыляется, обмахиваясь веером и купаясь в похвале. — Думаю, это потому что я всегда знала, что ты, при всем своем великом уме, когда–нибудь облажаешься. Кто, кроме меня, по доброте душевной смог бы вмешаться и спасти твою задницу?
— Верно, — улыбается Сакура, прежде чем неуверенно встать. Она не может поверить в то, что собирается сделать. Но что–то в словах Ино звучит так правильно, и теперь ей действительно стыдно за себя и свою глупость. Ирьенин надеется, очень надеется, что еще не слишком поздно все исправить. — Я думаю… я думаю, что должна поговорить с Наруто.
Яманака тоже встает, ее глаза подозрительно блестят. — Ты права. Полагаю, больше нет смысла ждать. Мне лучше не видеть, как ты идешь домой сегодня вечером после последней смены в больнице, Сакура.
Это не должно быть так сложно, как в прошлый раз. Сейчас все по-другому, но горло Харуно сжимается, когда она пытается улыбнуться. — Не волнуйся, и я не буду.
Они крепко обнимаются, и хотя это невероятно трудно, Харуно, наконец, отстраняется, одаривая лучшую подругу горько-сладкой улыбкой через плечо, возвращаясь на тропинку. — Увидимся позже, Ино-свино.
— Увидимся, лобастая, — шмыгает носом Ино. Когда ирьенин почти скрывается из виду, блондинка повышает голос, чтобы убедиться, что его слышно сквозь шум ветра. — Тебе лучше не пропускать мою свадьбу, Сакура, или, клянусь, я сама тебя сюда притащу!
Несмотря на то, что Яманака этого не видит, Сакура улыбается, засовывая руки в карманы. — Я бы ни за что на свете не пропустила ее, Ино, — тихо отвечает девушка.
Через несколько мгновений она скрылась за скалистым выступом. Девушка смотрит на грозовое серое небо, вспоминая другую талантливую, громкую и вспыльчивую светловолосую куноичи. Похоже, что знаки могут быть самых разных форм, размеров и обличий…
Спасибо вам, Цунаде-шишо.
Стража у двери приглашает Сакуру внутрь, мельком взглянув на характерные розовые волосы. Куноичи проскальзывает мимо тяжелой деревянной двери так тихо, как только возможно. После стольких лет, проведенных на улице в ледяном холоде, в личном кабинете Хокаге невероятно тепло и приятно пахнет раменом — вероятно, из–за того, что Наруто прихлебывает из самой большой миски лапши, которую она когда-либо видела, одновременно очень внимательно просматривая то, что кажется новым соглашением с…
Дождем?
Харуно останавливается как вкопанная, а Саске, развалившийся в соседнем кресле и просматривающий досье нескольких потенциальных новобранцев полиции Конохи, равнодушно смотрит на девушку. — Я тоже купил онигири с умебоши, — небрежно заявляет Учиха. — У Наруто, по-видимому, «было предчувствие», что ты зайдешь.
— Неужели? — С подозрением спрашивает Сакура, глядя на виновато выглядящего лучшего друга и Хокаге. — Почему?
Наруто с набитым лапшой ртом улыбается. — Как ты можешь прохлаждаться, зная, что два твоих самых лучших друга трудятся над горами бумажной работы, Сакура-чан? Бери папку и принимайся за работу, а я буду тебя кормить!
Ирьенин слегка морщится, присаживаясь перед столом Хокаге. Ей требуется усилие, чтобы спокойно и сдержанно положить руки на колени. — Я действительно хотела поговорить с вами обоими, — ровным голосом говорит девушка, — но не о бумажной работе.
Саске очень резко смотрит на нее, поднимаясь с кресла, чтобы подкрасться к Наруто, словно темная тень, но Хокаге лишь пожимает плечами, очевидно, не обращая внимания. — Продолжай, Сакура-чан.
Харуно говорит лаконично и безапелляционно. Менее чем через минуту комфортная атмосфера сменилось мертвой тишиной.
Куноичи не может прочитать выражения лиц Наруто или Саске — по правде говоря, даже не хочет пытаться, — но теперь, как ни удивительно, Сакура не чувствует ничего, кроме спокойной решимости. Девушка тянется к своему протектору, уверенно вытаскивая ленту из волос.
— Хокаге-сама, — официально бормочет Харуно, аккуратно складывая и кладя протектор на стол перед пораженным Наруто, — Шизуне Ширануи — не менее способный ирьенин, который достойно займет мое место. С гарантией того, что я не оставлю свой пост недостойному преемнику, пожалуйста, примите мою официальную отставку с поста шиноби Конохи.
Сакура спокойно встречает их взгляды. К удивлению куноичи, Саске реагирует первым: наклоняет голову на долю дюйма, в потемневших серых глазах читается что–то вроде… уважения? Принятия?
Наруто приходит в себя мгновение спустя — его лицо было вынуждено оставаться совершенно бесстрастным, хотя ирьенин может видеть печаль в голубых глазах. Это немного ранит — правая рука друга немного дрожит, забирая протектор Конохи. — Не возражаю, — тихо заявляет Узумаки, на долю секунды опустив взгляд на стол. — Сакура Харуно, вы полностью понимаете и осознаете последствия своих действий, вступающие в силу немедленно, или вам потребуется четкое определение?
— В этом нет необходимости, Хокаге-сама, — тихо отвечает Сакура, чувствуя, как что-то в сердце немного надломилось. — Я все понимаю.
Наруто горько улыбается, открывая ящик в столе и осторожно кладя туда ее протектор. — Тогда да будет так.
Наступает момент, когда седьмая команда вздыхает в унисон. Отбросив формальности, девушка с тоской смотрит на лучшего друга. — Наруто…
— Нет, Сакура-чан, — твердо отвечает Узумаки, пытаясь улыбнуться. — Иди и будь счастлива. Тебе лучше написать, как только доберешься, хорошо? Кроме того, ты должна уведомить нас за пару месяцев о том, когда именно вы собираетесь пожениться, чтобы я мог получить разрешение на дипломатический отпуск заранее…
Харуно решительно сглатывает, но комок в горле не дает никаких признаков того, что собирается уходить. Она обходит стол и крепко обнимает его за плечи. — Большое тебе спасибо, Наруто, — шепчет куноичи.
Учиха прислоняется к стене, глядя в окно — прямо на восток, в сторону Дождя. Сакура неловко останавливается, на мгновение не уверенная, что делать или говорить. — Саске…
— Ты принимаешь правильное решение, — резко говорит Саске, и прежде чем ирьенин успевает сформулировать ответ, он заметно сглатывает, отказываясь смотреть на подругу. — Скажи ему, — пытается вымолвить парень. — Скажи Итачи…
Саске неопределенно жестикулирует одной рукой, все еще уставившись в пол и выглядя более эмоционально вовлеченным, чем она видела за долгое время. Сакура мягко улыбается, протягивая руки и на мгновение обнимая друга. — Может быть, тебе стоит как-нибудь сказать ему все лично.
В течение доли секунды Учиха отвечает на объятия. — Да, — задумчиво произносит шиноби. — Возможно, ты права. Я бы хотел этого.
— Убирайся отсюда, пока я не передумал, Сакура-чан, — заявляет Наруто, пытаясь — и безуспешно — звучать грубо и отстраненно. Притворство прекращается в следующую секунду, когда девушка начинает пробираться к двери. — Надень что–нибудь вроде куртки, купи одну из этих дурацких пушистых парок, которые любит Ино, потому что там холодно, и помни, что в путешествии нет лучшей еды, чем горячий рамен, приготовленный на пару, и…
— Заткнись, добе. Ты забываешь, что она умнее тебя и без проблем доберется до Дождя.
Закрыв дверь, Харуно вытирает глаза тыльной стороной ладони, делая глубокий вдох, в последний раз сбегая по знакомым спиралевидным ступеням.
Слишком холодно и мокро, чтобы надевать что–либо, кроме униформы джонина, несмотря на то, что у Сакуры больше нет прав носить ее. Куноичи знает, что Наруто не станет возражать, хотя охранники-чуунины по восточному периметру бросают странные взгляды, заметив отсутствие протектора, вкупе с легким рюкзаком, который она перекинула через плечо.
Девушка стоит перед открытыми воротами — теми самыми воротами, через которые выскользнула посреди ночи три года назад. Сакура смотрит на них и на то, что находится за пределами деревни, как ей кажется, очень долго.
