– Это кто ж тебя ,девка, так бил – колотил, почему мне не сказывала, ведь у тебя ,девка, вся спина в синяках.

Испугалась Тася  , понять не может что к чему. И не падала и не бил никто.

Да и кто бы посмел…нет, да что же это…Неужели картошка! Да так и есть на девичьей хрупкой спине оставила оттиск каждая картофелина , прикасавшаяся к ней за время длинной дороги.

Пожилая женщина тут же все поняла.

Про рубахи она знала , вместе картошку в погребе в мешок набирали.

Замолчала она и уставилась на печь, в которой еще оставалось красное зарево догорающих угольев, а потом взяла из жбана холодной воды и плеснула себе на лицо.

Ш-ш-ш из динамика – наушника через помехи прорывался торжественный и в то же время какой-то необычно радостный голос Левитана «…ПОДПИСАН АКТ О КАПИТУЛЯЦИИ ФАШИСТКОЙ ГЕРМАНИИ…»!

Радость ,слезы и надежды и вместе с тем Весна… Все слилось в один эмоциональный поток – словно цунами  захлестнувший 1/6 часть суши.

Все, мы ПОБЕДИЛИ!

Но настоящее чудо произошло позже – когда стало понятно , что война отдает обратно Василия живым и невредимым, и нет больше страха потерять родного , любимого человека.

Вот это настоящее счастье!

И хоть еще не скоро пришлось увидеться – Василий Тючкалов вернулся в родную деревню только в 1946 году – Анастасия уже представляла, как при встрече преподнесет супругу красивую фабричную рубашку – преподнесет и отведет глаза, вспомнив на мгновение 15 километров пройденных не зря.

А про синяки ничего и не скажет, незачем.

Эх ,весна то какая на редкость ранняя, а впереди мирная жизнь.

Киров. Нововятск.2014 г.

22 июля 1941 года немецкая авиация предприняла массированный налет на Москву. Некоторым фашистским самолетам удалось прорваться к столице СССР и сбросить бомбы на московские улицы.

Были повреждены здания, пострадали люди. Бомбы сбрасывались сумбурно – без прицеливания, целью было не разрушение военных объектов, а создание паники среди москвичей.

Немецкими бомбами хотели сломить сопротивление советских людей, посеять страх в их души, лишить способности к сопротивлению…

Не удалось!

В ответ Ставкой главнокомандующего было принято решение о налетах бомбардировочной авиации на Берлин.

Первый налет был поручен летчикам ВВС Балтийского флота во главе с полковником Преображенским.

Они в составе 7 самолетов с острова Эзель в ночь с 7 на 8 августа произвели первый бомбовый удар по Берлину.

С 9 по 10 августа повторили налет. За два вылета был потерян один экипаж.

Эти боевые вылеты балтийских летчиков показали нашему командованию, что удары по Берлину возможны. И столицу гитлеровской Германии могут достать советские самолеты дальней стратегической авиации.

Среди участников первых бомбардировок Берлина в 1941 г. был и уроженец Вятской губернии, в будущем генерал-майор ВВС, Степан Иванович Чемоданов.

Родился Степан Иванович 21 марта 1909 года в Уржумском уезде Вятской губернии (ныне деревня Калеево Сернурский район республика Марий Эл) в бедной крестьянской семье.

В сентябре 1929 года был призван в РККА, после чего служил в 7-м стрелковом полку 3-й Крымской стрелковой дивизии.

В августе 1930 года окончил полковую школу и был направлен учиться в 1-ю военную школу летчиков им. А. Ф. Мясникова.

По её окончании с июля 1931 года проходил службу в 11-й авиабригаде ВВС МВО в должностях пилота 34-й авиаэскадрильи, младшего летчика 61-й авиаэскадрильи, старшего летчика 59-й авиаэскадрильи.

В начале войны Чемоданов командовал эскадрильей в 4-м дальнебомбардировочном авиаполку в составе 23-й авиабригады ВВС ЗабВО.

В конце июля полк убыл на фронт, где вошел в состав 42-й дальнебомбардировочной авиационной дивизии 3-го дальнебомбардировочного авиакорпуса.

27 июля 1941 года он назначен заместителем командира авиаполка. Полк действовал в полосе Западного фронта, совершал боевые вылеты на бомбардировку ж.-д. узлов и аэродромов в городах Варшава, Сувалки, Остроленка, Бяла-Подляска, Вильнюс, Орша, Барановичи, Бобруйск, военно-промышленных объектов противника в районах Люблин, Варшава и Кенигсберг, мотомеханизированных соединений и резервов группы армий «Центр».

5 октября 1941 года Чемоданов получил тяжелое ранение и до апреля 1942 года находился в госпитале.

С 26 декабря 1944 года – командир 16-й гвардейской бомбардировочной авиадивизии.

В этой должности участвовал в Курской битве, Смоленской, Мемельской, Будапештской, Восточно-Прусской, Кёнигсбергской, Восточно-Померанской и Берлинской наступательных операциях.

В период с июля 1941 года по май 1945 года Чемоданов лично совершил 31 боевой ночной вылет на бомбардировку войск и объектов противника.

О боевых вылетах на Берлин в сентябре 1941 года Степан Иванович Чемоданов оставил очень интересные воспоминания, сохранившиеся в фондах Центрального Госархива Кировской области.

О первом своем вылете на Берлин он пишет так: «К первому боевому вылету мы готовились очень серьёзно. Из состава нашего 4-го авиаполка было выбрано 9 лучших экипажей, летающих и днём и ночью при сложных метеоусловиях…

В 20-х числах сентября всё подготовлено. Взлетать будем с полной нагрузкой, т. е. горючего "под пробку, плюс подвесные баки и тонна бомбогруза. Изучены на картах все возможные варианты маршрута, заход на цель, уход после удара.

Получены карты крупного масштаба Берлина (мы уже от балтийцев знали, что город очень большой – 9 поясов обороны ПВО, много прожекторов, но ночных истребителей пока не много).

Итак, 10 часов полёта, из них 8 часов над территорией противника, понятно, без всякого сопровождения истребителей. Все 8 часов без метеоинформирования, фактически без связи с землёй (единственная передача разрешалась – о выполнении задания), никаких радиолокационных средств, никаких приводных радиостанций. Единственный опознавательный сигнал – "Я свой", соответствующее сочетание ракет.

Взлёт прошёл благополучно – это самый сложный элемент полёта – поднять перегруженный самолёт с грунтового аэродрома.

Легли на курс, максимально набираем высоту. Проходим линию фронта, она чётко очерчена огненными трассами. Полёт проходит без особой тревоги. Высота 7000 метров. Это гарантия от атак истребителей, их "потолок" 6000 метров.

Но вот далеко по курсу вырисовывается большой город, он ещё не заметен. Небо щупает масса прожекторов. Зенитки пока молчат, незаметно пока и истребителей. Город, как будто притворившись ждёт нас, как он нас встретит?

Прямо скажу – было страшновато, экипаж напряжён до предела. И вот боевой курс, на земле видны разрывы, это работа наших товарищей. Рыскают прожекторы, всё небо в разрывах снарядов. Наконец, долгожданное: "Пошёл!"… Корабль вздрогнул, 10Х100 сброшены (10 бомб по 100 кг) сброшены. Глубокий левый разворот с противозенитным манёвром (на разрывы, а не от них). Выходим из зоны ПВО. Кругом темно. Берём заветный курс 90 градусов к родному аэродрому.

Нас в ту ночь летало около 20 экипажей – 9 наших и соседнего полка. Это мы считали тогда массированным налётом.

На другой день немцы объявили, что в ночь с 22 на 23 сентября Берлин был подвергнут налёту английской авиации. К чести англичан, они опровергли это заявление, сказав, что в ночь с 22 на 23 сентября над островами Великобритании стоял густой туман и ни один английский самолёт в воздух не поднимался, а значит это были русские.

В то время перед нами не ставилось задачи разрушения конкретных объектов Берлина. Наши удары, наши бомбы скорее являлись политическим фактором, что советская авиация жива, что она достаёт логово фашизма – города Берлин».

Советская армия крепла в боях, набирала силу. Эскадрильи получали все новые и новые самолёты, постоянно шло пополнение личного состава. И если в 1941 г. советские летчики летали по глубоким тылам единицами, то к маю 1945 г. над Берлином одновременно появлялись до 800 наших самолётов.