— Почему ты так думаешь?

— Кто я? Я же ничего о себе не знаю. Как буд-то, кто-то вырезал мне часть памяти. Я чувствую себя наполовину живой. Что со мной? Рока, ты же знаешь, но молчишь. Почему?

— Мы опаздываем в загс.

— Рока, я хочу знать прошлую себя.

— Зачем жить прошлым, когда есть будущее?

— Ты не понимаешь.

— Я всё понимаю, Цубаса.

— Человек без прошлого, это словно вечер без заката солнца.

— Нет. Мы опаздываем.

— Почему ты скрываешь? Что-то случилось? Рока, пожалуйста.

— Я хочу жить настоящим.

— И я. Но без воспоминаний я ничто. Прошу тебя, расскажи.

— Я не знаю.

— Как?

— Мы опаздываем, — Рока взял меня за руку.

Всю дорогу я хотела вспомнить себя, но ничего не получалось. Грань за которой я раньше жила, словно снёс ураган, на месте остались, лишь осколки и прочий мусор.

Рока нервно поправлял свои волосы.

Пейзаж сменился, мы подъехали к небольшому зданию. Рока открыл мне дверь, и мы пошли вовнутрь.

Подойдя к столу, женщина подала нам ручки, она что-то читала из тонкой книги. Я не вникала в слова.

— Пусть ваша жизнь будет яркой и незабываемой, как плёнка на кассете, в которую вы вложите свои усилия и труд. Пусть на этой кассете будут только тёплые воспоминания и много радостных моментов, — говорила женщина.

— Кассета? — я посмотрела на Року.

— Что?! — он удивился.

— Где она?

— О чём ты говоришь?

— Кассета, которую дал мне Кин.

— Я не понимаю.

— Всё в порядке? — спросила женщина.

— Да, — Рока поставил свою подпись. — Твоя очередь, Цубаса.

— Ты что-то скрываешь от меня?

— Нет.

Дверь загса открылась, я увидела Пака. Ко мне частично вернулась память. Я вспомнила, что Рока убил Рафу. Кина, который дал мне кассету. Пака, который находился со мной и влюблён в меня. Он стоял в дверях здания.

— Зачем ты запутал Цубасу? — сказал Пак.

— Она моя!

— Ты стёр ей память с помощью смерти Рафу. Сам же говорил, что нельзя быть любимым, если эта любовь через силу.

— Ты в будущем, а она здесь, она та самая Цубаса Кумаги, которая любит меня.

— Прекрати её мучать, она другая! Ты живёшь прошлыми чувствами и перекрываешь дыхание другим.

— Она не для тебя.

— Цубасе дана новая жизнь, чтобы заново начать другую судьбу, без тебя.

— Если она не прошлая Цубаса, значит, она не достанется никому.

Рока достал нож из кармана и прижал его к моей шеи.

— Либо уйдёшь ты, либо она уйдёт из этого мира, — Рока сильнее прижал нож.

— Одно движение и ты мёртв, отпусти её, мне терять нечего, я дух, — сказал Кин.

Рока резко повернулся назад, к его груди Кин приставил лезвие катаны.

— Зачем тебе заступаться за неё, она все равно умрёт, — ответил Рока.

— Брось нож, — сказал Кин.

— А ты попробуй, заставь, — усмехнулся Рока.

— Не ломай жизнь невинной девушки, она не сможет быть с тобой, потому что это не твоя девушка, — сказал Кин.

— Ещё одно движение и она умрёт, — Рока начал резать мне шею. — Ну, чего не убиваешь меня? Страшно? Правильно, умру я, умрёт и она. Мы будем вместе всегда, если не тут, то там.

Я повернула шею по лезвию ножа в сторону щеки Рока. Кровь потекла ещё сильнее на мою рубашку.

— Не надо, Цубаса! — крикнул Пак.

— Тебе нравится причинять себе боль? — усмехнулся Рока, и ещё сильнее прижал нож. — Ну, давай, посмотрим, насколько тебя хватит.

Сквозь боль я продолжала поворачивать свою голову к Рока. Половина шеи была в крови.

— Я тебя любила, но не такого жестокого, прости, — сказала я, и укусила его за руку, которой он меня держал.

Рока выронил нож, я отбежала к Паку. Кин поднёс лезвие катаны к горлу Рока.

— Тварь! — с оскалом сказал Кин. — Убить не жалко.

— А ты попробуй я тоже дух, я давно продал душу мононокэ, — сказал Рока, и приставил лезвие к груди.

— Что же ты за существо, — недовольно пробурчал Кин.

— Дух прошлых воспоминаний, плохих и печальных, мерзких и отвратительных. Дух, пожирающий печаль и боль, спасая других, рискуя своим телом, и сознанием, — ответил Рока.

— Что ты сделал с прошлым Рока? — спросил Кин.

— Он внутри меня, в клетке, которую никто не откроет, ключик потерян, — засмеялся Рока.

— Что же ты натворил, — Кин опустил катану. — Ты же себя заживо похоронил.

— А мне плевать, — Рока продолжал смеяться. — Смотри, — он снял с себя рубашку и пиджак.

Его тело было всё в иероглифах.

— Это люди, которых я спас, убив себя. Никому никто не нужен, все умирают в одиночестве, — Рока сжал кулаки.

— Ты всё равно умрёшь, это из-за тебя я стал таким, — Рока начал душить Пака.

— Прекрати! — крикнула я.

— Как скажешь, — он откинул Пака в угол, инспектор тяжело дышал.

Я хотела подойти к нему, но Рока прижал меня к стене и начал сдавливать сердце.

— Мне больно, — я пыталась вырваться, но его рука словно парализовало моё тело.

— Мне тоже, я просто хочу, чтобы ты почувствовала, что чувствовал я все эти годы, Цубаса.

— Пожалуйста, прекрати мучать меня, — я стала падать в обморок.

— Чёрт! — крикнул Рока.

Кин пырнул его в бок ножом, которым угрожал Рока.

— Убить духа воспоминаний, можно его оружием, — сказал Кин.

— Тогда лови, — Рока схватил катану, и накинул её сзади Кина.

Я нашла на полу нож Рока, накрыла его ладонью и кинула к Кину под ноги. Он повалил Рока, тот стал душить его сверху.

Кин ели-ели дотянулся до ножа левой рукой, правой он держал, лезвие катаны, возле своего горла.

Рока продолжал давить на эфес и рукоять катаны. Кин одним ловким движением вонзил нож посередине груди, Рока стал покрываться дымом.

— Ты ещё пожалеешь, Цубаса, в тебе часть меня. Позже ты станешь, такой же, как и я. Жди, всё вернётся бумерангом.

Рока превратился в чёрную пыль, которая упала на белый пол и растворилась. Кин поднялся с колен и положил нож к себе во внутренний карман кимоно. Катану, спрятал за пояс.

Мы подняли Пака, вызвали скорую. У инспектора был перелом руки. Мою шею обработали, руку Кина забинтовали.

Спустя 3 дня, я, Пак и Кин пошли на кладбище к могиле Горо и Рафу. Как ни странно, но место, где должен быть, памятник Рафу не было.

— Он жив, смерть Рока вернула всё на свои места, — сказал Кин.

— Ты останешься здесь? — неуверенно спросил Пак.

— На кладбище? — удивилась я.

— Нет, — его щёки покраснели. — В прошлом. Ты будешь тут? Ведь здесь твоя семья, которая любит тебя и ценит.

— Жаль, что прошлое нельзя изменить, — вздохнула я.

— Вообще-то можно, мы его изменили. Горо получил по заслугам, Рафу остался жив, Рока сам сотворил свою коварную судьбу. Всем досталось. Только на будущее это никак не повлияет, — Кин потёр кончик носа, и тяжело выдохнул.

— В будущем, мои родители не вспомнят меня? — спросила я.

— Нет, для них ты умерла, ещё в далёком 1996 году, — ответил Кин.

— А Рафу, с ним можно поговорить?

— Нет, Цубаса. Это ничего не изменит. Он всё равно умрёт, тогда, когда этому надо случится.

— В будущем я не смогу его поблагодарить?

— Нет.

— А сейчас?

— Зачем?

— Ладно.

— Вот именно, пойдёмте, нам пора в будущее.

Втроём мы направлялись по узким улицам к телефонной будке. Солнце уже было на закате. От земли приятно пахло влагой, недавно прошёл дождь, и асфальт не успел впитать в себя рисунки от дождя на своей поверхности.

Зайдя в будку, Кин начал набирать нужный номер на аппарате.

— Кин, зачем ты мне помогал? У нас же изначально отношения испортились.

— Я грубый, но, к сожалению внутри всё по-другому, — вздохнул Кин.

— Спасибо, — ответила я.

— Кассету сломайте, — недовольно пробурчал Кин.

— Обязательно, — ответил Пак и улыбнулся.

— Ну, что ж. Удачи, — сказал Кин.

— Не расстраивайся, — я обняла Кина.

— Подумаешь, буду жить опять своей скучной жизнью в лесу. Ловить нарушителей, защищать территорию. Делов-то. Всё. Хватит обнимать, — Кин начал отталкивать мои руки. — Пока.