– У тебя с ней что-то есть? – стараясь говорить безразлично и не выдавать своего волнения спросила Валентина Дмитриевна при первом удобном случае.

Володя искренне растерялся. Тогда еще у нее промелькнула мысль, что этих Нателл у него может быть несколько, и он искренне не понимает, кого конкретно из них имеет в виду Валентина Дмитриевна. Но она тут же отогнала от себя эту мысль: и одной соперницы хватало, чтобы причинить нестерпимую боль. Однако Владимир быстро собрался и стал ее успокаивать.

– Валюш, ты чего? Я даже не понимаю, о ком ты говоришь, – его бархатный голос убаюкивал и заставлял верить. – Меня сейчас только исследования интересуют. Ты же знаешь, днем я тружусь на страну, а по вечерам своими изысканиями занимаюсь.

Однако в следующий раз ему не удалось отвертеться и сделать вид, что ничего не происходит. Валентина Дмитриевна искала уборщицу и случайно увидела их в укромном закутке. Володя и Нателла страстно целовались. Позже Валентина Дмитриевна закатила ему такой скандал, который никогда до этого себе не позволяла.

– Ты и сейчас ничего не понимаешь? – кричала она. – Я видела, как вы целовались под лестницей!

На этот раз Владимир сменил тактику, не стал уговаривать и увещевать, не стал и оправдываться, а буквально окатил ее своей холодностью.

– Ну а чего ты хотела, Валентина? – спокойно спросил он. – Мы, мужчины, полигамны. Такова уж наша природа. – Его тон был настолько высокомерным, что все его слова звучали как издевка. – К тому же мы с тобой не женаты. Да, мы свободные люди, и каждый вправе поступать так, как считает нужным.

– Ах, свободные люди, значит! – зашипела от ярости Валентина Дмитриевна. – Тогда катись к чертям со своей Нателлой, и пусть она тебя образцами снабжает!

Валентина Дмитриевна попала в точку, и Володя смутился. Она давно поняла, что не нужна Володе, нужны лишь ее возможности и доступ к ограниченным материалам. Но это уже ничего не меняло. Только одно имело значение: он нужен ей. Поэтому она все сделает, чтобы он был с ней. Она крепко посадит его на крючок, и он никуда от нее не денется.

– Ну зачем ты так, – Владимир примирительно улыбнулся, и его тон снова стал убаюкивающим. – Конечно, я прекрасно знаю, чего хочет каждая женщина. Семью, постоянство и все такое. Это очевидные вещи. Признаюсь, я немного запутался. Эта Нателла сама прыгает на меня и проходу мне не дает. Озабоченная какая-то, в самом деле. Мужчинам не просто оставаться хладнокровными в таких случаях. Мы реагируем самым естественным образом. Против природы не попрешь. Ты должна это понимать, – он заглядывал ей в глаза, ища в них ответа. – Ведь понимаешь? По глазам вижу, что понимаешь, – он источал добродушие, обретя контроль над ситуацией и видя, как Валентина Дмитриевна понемногу успокаивается. – Давай поступим так. Мне нужно время, чтобы во всем этом разобраться. Я убежден, что как только с меня сойдет пелена естественной мужской реакции на ее прелести, я сделаю правильный выбор. Мы оба знаем, какой, – всем своим видом Владимир давал понять, что его выбор будет явно в пользу Валентины Дмитриевны.

Так Валентина Дмитриевна оказалась в любовном треугольнике. По крайней мере, она так считала, ведь где-то этот бесстыдник пропадал, когда не был у нее. У кого, как не у Нателлы? Сам ведь сознался. Каждый день она проклинала зловредную Нателлу, но ничего не менялось. Шло время, а Володя никак не мог определиться с выбором, проводя время то с Валентиной Дмитриевной, то где-то еще. Причем с Валентиной Дмитриевной он был только тогда, когда ему было что-то нужно от нее. Она это понимала, она все прекрасно видела. Не глупенькая ведь. Поэтому Валентина Дмитриевна решила действовать и перетянуть одеяло на себя.

Вся эта затея с театром и последующим ужином была всего лишь маленькой женской хитростью. Она расправила складки на своем нарядном платье, которое сегодня специально надела по такому случаю, и в который раз посмотрелась в зеркало, проверяя прическу и макияж. Более жесткие меры для обретения своего счастья она успеет еще применить, если он вздумает сопротивляться. Так думала Валентина Дмитриевна, когда ждала Владимира в своем кабинете, чтобы сказать ему про билеты и совместный поход в театр.

– Что это? – грубо спросил Владимир, глядя, как Валентина Дмитриевна загадочно улыбается и машет перед его носом какими-то бумажками.

– Сюрприииз. Это билеты в театр, – нараспев сообщила Валентина Дмитриевна, намеренно не обращая внимания на его раздражительность. – У нас с тобой сегодня культурный вечер.

– Не будет никакого вечера, – огорошил он ее. – Я никуда не пойду.

– Никакие отговорки не принимаются. Мы сегодня с тобой идем в театр, – все также игриво продолжала Валентина Дмитриевна, упорно игнорируя его мрачный настрой.

– Ты меня не слышишь, что ли? – взорвался Владимир. – Не будет никакого театра! Не будет никакого культурного вечера! Ничего не будет! Все кончено!

Валентина Дмитриевна застыла, словно громом пораженная. Она испуганно прикрывала рот билетами, и лишь глаза ее выражали испуг, неверие и неприятие происходящего. Володя отвернулся, чтобы не смотреть в них, и продолжил уже более спокойным голосом.

– Все кончено. Я определился с выбором, он не в твою пользу. Я остаюсь с Нателлой, а с тобой разрываю отношения, – он снова повернулся к ней и в лице его читалась твердая решимость.

Валентина Дмитриевна поняла, это конец. Но сдаваться она не имела права. У нее еще есть кое-что в запасе.

– А как же образцы? – она иронично улыбнулась, рассчитывая снова загнать его в угол своим железобетонным аргументом. – Как же твои изыскания? Если они действительно были, а не какие-то твои грязные делишки вместо этого всего, чем ты пудрил мне мозги все это время. Представить страшно, что будет, если обо всем станет известно общественности, – Валентина Дмитриевна наиграно закатила глаза и передернула плечами.

– Не страшно, – возразил Володя, успевший взять себя в руки. – Материалы мне больше не нужны. Так уж получилось, – он снисходительно ей улыбнулся и развел руками. – К тому же, давай-ка порассуждаем. Недостача обнаружится у тебя? У тебя. Факт передачи мне образцов ты доказать не можешь? Не можешь. Ну и о чем тогда речь?

– Ты не можешь так со мной поступить! – Валентина Дмитриевна кинулась на него с кулаками в бессильной злобе. – Ты меня использовал, мерзавец!

– Ну-ка тихо, тихо. Чего разбушевалась, – он больно сжал ее запястья и отвел ее руки в стороны. – Успокойся. Не такой уж я и мерзавец. Просто Нателла забеременела. И я, как настоящий мужчина, не могу поступить иначе, – он отпустил ее руки и, развернувшись, вышел.

Валентина Дмитриевна плакала. Сначала горько рыдала, сидя прямо на полу своего кабинета. Затем судорожно всхлипывала, когда поднялась и стала собираться. А потом слезы катились сами по себе, когда она шла по вечернему городу, ничего не замечая. Она не помнила, как дошла до театра, как сидела там, ничего не видя и не слыша. Она думала только о том, как же ей больно. К концу спектакля Валентина Дмитриевна понемногу пришла в себя. Сначала включился слух.

– Скажите же: чем мне заслужить любовь вашу? Я вас люблю, люблю. – Актер, игравший Юлия Капитоновича, упал на колени.

Этот звук привлек внимание Валентины Дмитриевны, вывел ее из оцепенения, и она с любопытством стала следить за развязкой.

– Лжете! – возразила актриса, изображавшая Ларису Дмитриевну. – Я любви искала и не нашла. На меня смотрели и смотрят, как на забаву. Никогда никто не старался заглянуть ко мне в душу, ни от кого я не видела сочувствия, не слыхала теплого, сердечного слова. А ведь так жить холодно. Я не виновата, я искала любви и не нашла… ее нет на свете… нечего и искать. Я не нашла любви, так буду искать золота. Подите, я вашей быть не могу.

«Как верно сказано, – размышляла Валентина Дмитриевна. – Боже, как метко!».

– О, не раскайтесь! – Юлий Капитонович поднялся и заложил руку за борт своего сюртука. – Вы должны быть моей.