Мысли разбегались, пелена из непрошеных слёз застилала глаза. Нигар не представлял, куда держит путь, бредя мимо душистых акаций и созвездий из прекрасных цветов, буйно разросшихся вдоль тропинки. В груди что-то щемило, в голове стоял туман. Впервые Нигар сожалел, что не послушался брата и полез в эту чёртову келью. Страшная правда мучила, тяготила, не давала дышать. Она отравляла душу, вываливая её в грязи, в результате, замарав, сделав недостойной, запятнанной, ещё более одинокой.

Нигар почувствовал себя монстром, нарушившим своим присутствием безупречную чистоту этого мира. Ему захотелось сжаться в комок, исчезнуть, испариться, обо всём позабыть, стереть из памяти то, что он узнал, вынырнуть из кошмара, очнуться от страшного сна.

Подумав о Белле, он всхлипнул от жестокой боли, внезапно пронзившей его сердце. Если Белл-Ориэль узнает правду, он этого не переживёт. Несмотря на то, что старший брат всегда был сильнее и рассудительнее, несмотря на то, что именно он всю жизнь заботился о младшем, вытаскивая того из всяческих передряг, Нигар знал, что Белл в душе слишком ранимый. Он добрый, нежный, наивный и всем сердцем верящий в силу добра. Чистоте его помыслов и разума мог бы позавидовать каждый ангел в Раю, а его чувству справедливости и ответственности удивлялся даже Нигар.

Но теперь… Что станет с Белл-Ориэлем, если сказать ему правду? Если вдруг откроется, почему Архангелы относятся к братьям с таким подозрением и пристрастием? Как признаться, что во всём виноват их отец?

Нигар мученически скривился, понимая, что для Белла это станет концом.

Он не сможет принять себя в качестве сына Люцифера — самого страшного врага всех времён. Он не сможет этого забыть, сделать вид, будто ничего не случилось. Белл сорвётся. Не выстоит, не сможет смириться. Он умрёт от тоски и боли, понимая, что в мире, который он так любит, ему места нет.

Этого нельзя допустить. Белл не должен ничего знать. И он не узнает. Впервые Нигар понял, что теперь настала его очередь защитить брата. Нужно самому принять правду, но спасти от неё Белла. Сейчас важно только это. Белл больше не может оставаться один, да и сам Нигар должен быть осторожен со своими способностями. Михаил считает младшего посредственностью и никчёмным неудачником. Что ж, пусть так и считает, но Белла в обиду Нигар не даст. Если нужно, защитит брата даже ценой собственной жизни…

Приняв подобное решение, Нигар упрямо выдохнул, разогнав навалившееся отчаяние, потом решительно зашагал к полигону.

* * *

Уже подходя к тренировочным площадкам, где сейчас собрались все ученики Великого Воинства, Нигардиэль увидел, как с другой стороны двое облачённых в военные тоги воина практически под конвоем ведут к полигону Белл-Ориэля. Брат выглядел каким-то бледным, но шёл спокойно, лишь иногда оборачиваясь на девушку, следовавшую за ними немного поодаль.

— Аврора?! — ахнул Нигар, потрясённо замерев, когда узнал в попутчице подругу своего брата. — А она тут как оказалась?!

Первым его порывом было броситься к Авроре и обо всём расспросить, но что-то его остановило. Внимательно оглядев площадку, Нигар увидел Михаила и Гавриила, о чём-то тихо переговаривающихся в толпе учеников. Архангелы тоже бросали взгляды на Белла, время от времени кивая на Аврору. При этом выражения их лиц были задумчивыми и какими-то странными, что совсем не понравилось младшему. Оглядевшись ещё, он заметил у края полигона Касиэру, непонятно как оказавшуюся на месте событий; Ориэля, смотревшего на Белла с тревогой; нескольких солдат — так называемых «охотников». Эти не были учениками и, судя по их экипировке, явились сюда не для того, чтобы насладиться зрелищем боёв. Всё это заставило Нигара медленно отступить с тропинки к зарослям кустарника и уже оттуда ещё раз охватить взглядом всю картину. Увиденное ему не понравилось. По всем имевшимся признакам становилось понятно, что на полигоне явно что-то затевается.

Нехорошее предчувствие поднялось из глубины сознания и затопило грудь удушливой волной. Нигар вновь перевёл взгляд на брата и заметил, как тот слегка покачнулся, когда один из сопровождающих, грубо вытолкнул его на своеобразную арену, представляющую из себя круг из утоптанной глины, метров двадцати в диаметре. Больше не сомневаясь, что Великие не изменили свои планы и Беллу грозит опасность, Нигар растворился в воздухе, и, уже невидимым, осторожно приблизился к арене. Он попытался оказаться как можно ближе к Архангелам, чтобы подслушать их разговоры, но этого не удалось. Великие стояли в окружении многочисленных учеников. Нигар опасался, что кто-нибудь из них нечаянно налетит на него в толпе. Пришлось встать немного позади и навострить уши, чтобы разобрать хоть что-нибудь во всеобщем гомоне. Но тут Михаил поднял руку, и голоса тут же смолкли.

— Что ж, как я и обещал, сейчас мы продолжим испытывать нашего нового бойца, и, надеюсь, нам не придётся в нём разочароваться, — выждав несколько секунд, заговорил Архангел. — Думаю, Белл-Ориэль хорошо отдохнул и восстановил силы, чтобы продолжить тренировки. Утром он показал, насколько его умения превосходят навыки обычных учеников. Потому я взял на себя смелость пригласить сюда доблестных воинов из подразделения «охотников», которые только сегодня вернулись с Земли, где долгое время сражались против настоящего врага, вылавливая и уничтожая Падших, посмевших бросить вызов Создателю… «Охотники» — это элитное подразделение. Если Белл-Ориэль сможет достойно противостоять им, я, не задумываясь, определю его в специальную школу для избранных. Если же окажется, что способности этого юноши далеки от идеала, он отправится в армейскую столовую помогать на кухне. Уверен, там его ловкость пригодится хотя бы для того, чтобы чистить овощи, — Михаил сделал паузу, и все загалдели, предвкушая интересное зрелище и споря о том, какая участь ожидает новичка. Всеобщий гвалт перекрыл голос одного из охотников, решительно шагнувших к Михаилу.

— Это шутка, Великий? — устало и раздражённо спросил он, кивнув на худенькую фигурку Белла, одиноко стоявшую посреди импровизированной арены. — Ты выдернул нас из боя, чтобы надрать задницу зарвавшемуся юнцу?!

— Не спеши судить товар по обложке, Камияр, — Архангел чуть нахмурился, но остался невозмутимым. — Этот мальчик способен удивить.

— Я не сражаюсь с детьми, Михаил! — рявкнул воин, и его красивое волевое лицо исказилось, сделав заметным глубокий шрам, идущий через весь лоб и заканчивающийся у верхней губы. — Могу отшлёпать его мечом, если это доставит тебе удовольствие, но не рассчитывай, что я всерьёз стану с ним возиться!

— Ты очень раздражён, мой друг, — Архангел успокаивающе хлопнул воина по плечу. — Похоже, последняя битва была слишком тяжёлой… Говорят, ты настиг самого Афаэла?

— Да, но его верные псы отбили атаку, — зло выплюнул Камияр, машинально тронув рукой некрасивый шрам на лице. — Самаэль и Хемах защищали его, как помешанные, и нам пришлось отступить. Да ещё чёртов Тадиэль напустил на нас мор, который сразу же убил троих. Афаэл собрал под своим крылом самых сильных Высших, Михаил, — угрюмо вздохнул воин. — К нему присоединился Абаддон, и вся его банда. Мы должны быть там, когда гибнут наши братья, а не прозябать здесь, развлекая толпу!

— Обещаю, как только закончится тренировка, я отправлю вас назад, Камияр, — с лёгкой прохладцей заметил Михаил, и его зрачки предупреждающе сузились. — А пока, будь добр, продемонстрируй парню свои умения. Как следует, чтобы он их хорошенько запомнил… — добавил он чуть слышно, многозначительно взглянув охотнику в глаза.

Камияр замер, уловив в тоне Великого особую интонацию и подтекст, после чего неуверенно кивнул, прекращая спор.

— Вот, и хорошо, — Архангел холодно улыбнулся. — А теперь приступим… — он оглянулся на толпу и, отыскав взглядом двух других охотников, жестом поманил их к себе. — Бористэль, Лунаиль, — улыбнулся он им. — Мальчишку не щадить! Покажите все свои способности, но, естественно, не нужно доводить дело до трагедии, — он махнул рукой, приказывая начать, а сам повернулся к Камияру. — А ты пока посмотри, мой друг. Мне важно узнать твоё мнение.