— Но ты ведь… сможешь петь теперь, правда? — в голубых глазах Авроры вновь заблестели слёзы. — Или из-за меня ты готов погубить себя, Белл?

— Ради тебя я готов умереть, Аврора, — прошептал тот, обнимая её второй рукой и трепетно прижимая к себе. — У меня нет ничего и никого дороже тебя в этой жизни! Когда ты не рядом, я словно мёртвый. Ничего не радует, краски меркнут, жизнь теряет всякий смысл. Всё моё существо заполняет темнота, и становится безразличным то, что происходит вокруг. От меня остаётся только оболочка, способная имитировать меня прежнего… Я не знаю, что это, но думаю, это и есть любовь. Только не та, что дана нам по отношению к Создателю и к этому миру. Во мне любовь другая, Аврора, и она целиком и полностью принадлежит только тебе…

— Я тоже люблю тебя, Белл! — просто заметила Аврора, доверчиво прижавшись к его груди, отчего у того вдруг потемнело в глазах, а из горла вырвался неожиданный стон. В висках запульсировало, дыхание перехватило, кровь ударила в голову, опалив кожу словно огнём. Белл задрожал, судорожно вцепившись в плечи Авроры и совершенно не понимая, что происходит. Он попытался отогнать наваждение, но вдруг осознал, что не хочет этого делать. Её тело притягивало, словно магнит. Запах кожи и волос сводил с ума, заставляя закипать кровь и испытывать невыносимое, жаркое, пленительное чувство наслаждения, которого ангел не испытывал никогда в своей жизни. При этом разум уплывал, подчиняясь первобытным животным инстинктам, о которых доселе не имел понятия.

— Аврора! — вырвалось у него полустоном, когда, прижав ту к себе, Белл губами отыскал обнажённый участок кожи у неё на шее и пробежал по нему поцелуями. — Аврора! — его пальцы нырнули в шёлк её волос и запутались там, разворачивая к себе лицо. Её влажные розовые губы, доверчиво приоткрытые, сорвали у него ещё один стон, и прежде, чем он успел понять, что делает, его губы уже захватили их в плен, вызвав настоящий взрыв во всём теле. Свет погас, мир утонул в сладостном невероятном забытьи, и на миг всё перестало существовать…

— Что… Что ты делаешь?! — крик Авроры с трудом проник в затуманенное сознание, медленно разгоняя утонувшую в невиданных ощущениях негу. — Что с тобой, Белл?!

Аврора вырвалась из его объятий и сейчас тяжело дышала, затравленно глядя на друга огромными, испуганными глазами. Её губы, всё ещё влажные и слегка припухшие после поцелуя дрожали от возмущения, щёки побелели, а пальцы нервно сжались в кулаки. Не дожидаясь ответа, она вскочила и отпрянула прежде, чем руки Белла вновь успели её поймать.

— П-п-почему?!.. — отступив на несколько шагов, только и смогла выдохнуть она, ошеломлённо разглядывая парня. — Почему ты это сделал, Белл?! Зачем?!

— Что сделал? — прошептал он, до конца ещё не придя в себя и не понимая, что стало причиной слёз, внезапно проступивших на глазах подруги.

— Ты… Ты… — она не смогла ответить, открывая и закрывая рот, словно рыба, выброшенная на песок. Потом спрятала лицо в ладони и разрыдалась.

— Аврора! — выдохнул Белл, боясь даже шевельнуться, чтобы не напугать её ещё больше. — Я тебя обидел, да? — он растерянно смотрел на неё, и весь вид у него был такой несчастный, что ей на мгновение стало его жаль. — Прости, я… не знаю, что на меня нашло!.. Не сердись, пожалуйста!

— Зачем ты это сделал? — пряча красное от нахлынувшего стыда лицо, сдавленно спросила Аврора, глядя в сторону. — Ты ведь знаешь, что прикасаться друг к другу вот так — это преступление! Прелюбодеяние — грех, который не смыть никаким наказанием! Мы не можем…

— Любить друг друга? — подсказал Белл, внезапно изменившись в лице. Его фиалковые глаза потемнели, став чужими и холодными.

— Я этого не говорила! — всхлипнула Аврора, тут же ощутив чувство вины и раскаяния, от того, что заставила Белла страдать, и почти физически улавливая волны злости, исходящие от него. Она попыталась смягчить Белла, вернувшись к нему и усевшись рядом. — Мы можем любить друг друга, ведь мы друзья, — взяв Белла за руку, осторожно заметила она.

— Но мы не можем вести себя так… предосудительно. Разве мало того, что мы относимся друг к другу с нежностью и заботой, Белл? Разве мы не счастливы от того, что можем быть вместе, разговаривать, доверять? Я люблю тебя, и эта любовь греет мне сердце, заставляет мечтать, воодушевляет! Она наполняет мою жизнь смыслом!

Белл долго молчал, и на его лице попеременно отражались растерянность и злость. И всё же он справился с собой. Упрямые морщинки возле губ разгладились, взгляд потеплел.

— Ты права, Аврора, — наконец, выдохнул Белл и кивнул, хотя и не слишком уверенно.

— Я и сам не понимаю, что вдруг произошло, — он осторожно взял её ладонь и сжал в своей. — Прости меня, пожалуйста! И прошу, верь мне! Больше такого не случится, я обещаю!

— Хорошо, — она робко улыбнулась, не в состоянии долго злиться на любимого. — Давай забудем. Не хочу, чтобы что-то портило радость от встречи с тобой!

— Эту радость больше ничего не испортит, мой ангел! — Белл тоже улыбнулся, возвращая свою руку ей на талию, и со сладостным умиротворением наслаждаясь близостью хрупкого тела. Аврора положила голову ему на плечо, и они просто сидели молча, впитывая тепло друг друга, которое расходилось по коже волнами нежности.

* * *

Увидев на пороге Михаила, Эрэль нахмурилась, почувствовав, как в воздухе повисло напряжение.

— Белл-Ориэль сказал, что ты дал разрешение, — предвосхищая вопросы Архангела, тут же поспешила объясниться она.

— Да, я позволил им увидеться, — Михаил холодно кивнул, правильно оценив её беспокойство. — Но я пришёл не за этим, Эрэль.

— А зачем? — в серых глазах мелькнула тревога.

— Я пришёл убедиться, что благополучие Авроры тебе всё ещё дорого и ты переживаешь за её судьбу. Думаю, как и любая мать, ты не желаешь, чтобы легкомысленные поступки твоей дочери стали причиной её гибели?

— Гибели? — ахнула Эрель, побелев как полотно. — О чём ты, Михаил?

— О её дружбе с Белл-Ориэлем. Ты ведь помнишь, чей он сын, не так ли?.. — Архангел выразительно прищурился. — И ты не можешь не понимать, что рано или поздно парень обо всём узнает. Что тогда будет, я даже представить не могу. Ясно одно: вряд ли Аврора сможет противостоять Беллу, когда это случится. Боюсь, он утянет её за собой на самое дно, где заставит пересмотреть все взгляды, перевернув жизнь девочки с ног на голову.

— Зачем же ты позволил им встретиться, Михаил, если понимаешь, как это опасно?!

— Я должен был убедиться, что Белл-Ориэль по-прежнему увлечён Авророй, а она им, — пожал плечами Архангел. — Лучше осознавать масштаб проблемы, чтобы как следует к ней подготовиться. Разве нет?

— И что ты предлагаешь?

— Ты должна оградить свою дочь от дурного влияния, пока не поздно, Эрэль!

— Но как?

— Я тебе помогу, — Михаил понизил голос и, быстро оглядевшись по сторонам, достал из кармана маленький флакон с прозрачной жидкостью и протянул его ей. — Не бойся, это не яд, — усмехнулся он, заметив, как она побледнела и отпрянула. — Это зелье не убьёт Белла и даже не причинит ему вреда. Оно лишь немного его дезориентирует, чтобы он умерил свои чувства к твоей дочери. Просто добавь немного в его напиток, когда они вернутся, вот и всё. Остальное будет зависеть от него.

— Ты клянёшься, что это зелье безвредно? — всё ещё не решаясь взять флакон, с вызовом уточнила Эрэль.

— Ты за кого меня принимаешь?! — внезапно разозлившись, рявкнул Архангел. — По-твоему, я способен убить ребёнка, глупая женщина?!

Эрэль не ответила. Она лишь слегка покраснела, неуверенно беря зелье из его рук. Михаил смерил ангелину возмущённым ледяным взглядом, потом развернулся и отправился восвояси.

* * *

— Эрель?.. — Белл торопливо поднялся с травы, неохотно выпустив ладонь Авроры, которую всё это время сжимал в своей. Он замер перед женщиной, подсознательно закрывая собой подругу, словно боялся, что та может причинить ей зло.

— Скоро ужин, Белл-Ориэль. Вы просидели на этой поляне до заката, и во рту у вас не было ни крошки. Ступайте в дом, поешьте немного. Я слышала, тебе предстоят поединки вечером; нельзя, чтобы ты явился на них голодный и обессиленный. Если разочаруешь Архангелов, вряд ли тебе ещё раз позволят встретиться с Авророй.