Продвижение карт шло медленнее, чем я предполагал, однако мне казалось, что это всего лишь вопрос времени, и скоро наступит период, когда множество людей, узнав о возможности «безгрешно» пользоваться банковскими услугами, начнут массово оформлять «специальные» карты.

Нулевыми пациентами прогнозируемой мною «эпидемии» я по-прежнему считал людей, сведущих в религии, которым важно не замарать себя связью с процентами, даже в виде начислений на остаточные суммы банковской карты.

Работая в этом направлении, я пришел на встречу с одним известным в религиозных кругах республики человеком. Были определенные надежды, что через него мои пластиковые подопечные смогут приобрести популярность. Не прошло и пяти минут, как он прервал мои разъяснения, попросив рассказать и о других имеющихся в банке картах. Я стал их перечислять, останавливаясь на процентном содержании как неприемлемой для мусульман части, обозначая конкурентное преимущество «исламской» карты, как вдруг он снова остановил меня следующими словами:

«Я хочу, чтобы мне оформили карту с максимально возможными процентными начислениями».

Ку-клукс-клановец, забежавший в кабинет, удивил бы меня меньше, чем эта фраза из уст такого собеседника. Самый высокий процент? Жаль тогда не было мема «Да что ты, черт побери, такое несешь?!»

Пока мои мысли, заикаясь, формировали правильную реакцию на происходящее, он разглагольствовал, поясняя, почему не видит в этом ничего предосудительного.

Когда я говорил с имамами по поводу новых карт, наименьшая заинтересованность обуславливалась нехваткой времени или необходимостью согласования через ДУМД. А этот религиозно образованный человек бесцеремонно выдал мне «фрейзеровский» хук слева, отправив на настил мои иллюзии о потенциале «специальных» карт.

Я вышел от него обескураженным, и дело было не в человеческом разочаровании. До меня вдруг отчетливо дошло, что я торгую не эксклюзивным «товаром» c перспективой на массовый спрос, а странным продуктом, который, подобно неологизмам Маяковского, возможно, так и не приживется в народе.

Вспоминались недоумевающие взгляды некоторых людей в ответ на предложение открыть беспроцентную карту. Они, наверное, видели в нас аферистов, пытающихся «залечить» их, экономящих для банка положенные им начисления.

Я несколько дней ходил в прострации. Обнаружение процентофила в системе, где у каждого на это обязан быть антидот, обесточило меня, как Редухорку после ветра.

К счастью, в это же время состоялась рабочая встреча представителей нашего банка с муфтием Дагестана Ахмад-хаджи Абдулаевым. Я был включен в делегацию как куратор своего направления. Муфтий тепло встретил нас. Его слова вернули мне оптимизм и веру в пользу развития нового направления.

«Как хорошо, что кто-то взялся за эту работу. Очень полезное дело, как раз на злобу дня».

Слушая его, я будто грелся в лучах понимания, проникаясь заново осознанием ценности своих стараний. Беседа получилась очень содержательной, и под занавес муфтий поделился историей о женщине, попавшей в управление мусульман со злободневным для своей семьи вопросом.

Ей срочно был нужен новый холодильник, так как старый полностью себя изжил. Это была малоимущая семья, с грудным малышом, чьи смеси быстро портились на жаре, как, впрочем, и все остальные продукты. Женщина спрашивала, можно ли приобрести технику в кредит, потому что в долг взять было просто не у кого. Муфтий поделился, что ее вопрос был улажен, но хорошо бы было дать таким людям возможность решать бытовые проблемы, не прибегая к кредитам.

Трогательная была история, но на тот момент я не осознавал, насколько важный посыл в ней заложен.

Сосредоточившись на «специальных» картах, я не задумывался о том, что это только начало пути, а муфтий смотрел гораздо дальше. Только спустя годы, вспомнив эти слова, я понял, что он еще тогда указал мне направление, в котором следует двигаться.

ПРАВИЛО 14. В словах умудренных жизненным опытом людей бывают заложены смыслы, важность которых в привычном течении нашего развития мы можем осознать лишь со временем. Их мысли как телескопы, направленные за пределы галактики, видят скрытое от глаз большинства. Прислушивайтесь к их советам, и, возможно, они помогут вам в достижении ваших целей.

Несмотря на труды, мне не удалось до конца года обзавестись пятью тысячами картовладельцев. Очевидно, я переоценил желание земляков не связываться с процентами или их понимание тяжести такой связи. Так или иначе предстояла большая просветительская работа и сопутствующая ей «пахота». В новом году я был настроен взобраться на этот снежношапковый пятитысячник.

В январе наступившего 2009 года состоялось традиционное совещание управленцев банка со стандартной темой «По итогам… и о планах…». Все проходило согласно регламенту за исключением поведения одного «элемента», расположившегося в сторонке от президиума собрания. Это был абсолютно не вписывающийся в место, будто с прогулки заглянувший на чаек к другу, андрескодэбл мэн, лет 45-ти. Он действовал мне на нервы, панибратски задавая вопросы и прерывая руководителей отделов посреди доклада.

Дошла очередь и до меня. Я изрядно потрудился над отчетом и был готов блеснуть речью, даже не заглядывая в лежащую перед собой папку, напичканную текстами, графиками и аналитикой действий моего отдела за прошедшее полугодие. Но панибратство моего «раздражителя» никуда не делось, и он прервал меня, как и остальных:

– Удалось выполнить план? – вклинился незнакомец.

– К сожалению, нет, но в этом году, думаю, справимся, – парировал я.

– Я верю. Это перспективное направление, и, думаю, цифру надо удвоить. Вижу, что для этого есть потенциал…

В ответ я разродился натянутой улыбкой, ожидая, что это будет наименьшей реакцией на шутку среди собравшихся. Однако ни коллективного смеха, ни даже улыбок после его слов не последовало. Не знаю, на чем было основано его видение, что можно оформить 10 тысяч карт, но, если бы у моей папки был рот, она бы также не согласилась с ним.

Первая мысль была спросить его об этом, но что-то мне подсказывало, подобно Джарвису в костюме Айронмэна, что лучший вариант ответа – мы постараемся. Так мой ответ и прозвучал, после чего слово передали следующему руководителю.

Я просидел все мероприятие с неприятным осадком и думал о том, чтобы оно поскорее закончилось. По завершении, при выходе из зала Ахбердиевич попросил меня заглянуть к нему в кабинет, потолковать. Я и сам намеревался уточнить у него, насколько серьезно стоит отнестись к новым цифрам плана, и кто этот мужик, дружелюбно накинувший мне пять тонн клиентов, которых я должен материализовать из небытия.

– Это шеф, и он всегда такой. Твой план на год теперь десять тысяч карт, так что настройся на эту цифру.

Обсуждение указаний шефа было наказуемым. Оказалось, я мог и утроить себе задачу, если бы стал интересоваться логикой удвоения. Так что чудом избежав третьего наряда вне очереди, мне стоило на радостях саксофонить в мажоре, параллельно прикидывая новую схему работы с поправкой на дупликацию цифр.

Ахбердиевич поделился, что справиться с задачами шефа можно только прыгнув выше головы, потому как они всегда опережают твои показатели на несколько позиций.

«…Так он их ставит, чутко определяя ориентировочный максимум своих сотрудников…»

Эти слова заставили меня задуматься, и я увидел поведение шефа на совещании в новом свете. Он останавливал докладчиков, уловив суть, и вопросами бил в слабые зоны, а затем поднимал планку выше и делал это лаконично и четко. А самое главное – он улавливал потенциал сотрудников и ставил досягаемые задачи, близкие к пределу их возможностей, чтобы сотрудник был устремлен к цели и не терял мотивацию. Это было круто.

ПРАВИЛО 15. Задавать цель нужно так, чтобы работник мог приблизиться к ее выполнению, но не достичь и тем более переплюнуть. Она должна всегда быть как искусственный кролик для борзых на бегах, которые, преследуя движущуюся мишень, соревнуются в скорости, не замедляясь даже тогда, когда преодолена финишная черта. Следовательно, это будет не установленная на заданной высоте планка, а некий подвижный ориентир, отстраняющийся от преследователей соразмерно их устремлениям.