– А она-то подумала, что уже достаточно переждала в тихом местечке и можно опять показаться тебе на глаза? Когда ты стал нормальным и удобным? – Выпалила Вика, рассердившись на открывшиеся подробности.

– Вика! – Андрей с укором посмотрел на неё, – зачем ты так?

Она выдернула свою руку и быстрым шагом направилась к своей квартире, в душе понимая, что это уж больно похоже на истерику, но перебороть себя пока не могла. Только раскрыв дверь и остановившись в проходе, замерла, проклиная свою эмоциональность и издёрганность. Упёрлась лбом в дверной проём.

Сзади подошёл Андрей и обнял её за плечи.

– Ты ревнуешь? – тихо проговорил он.

Это, видимо, в его глазах всё объясняло или даже оправдывало её поведение.

– Да! Я ревную! – Вика обернулась к нему, сверкнув гневно глазами, – я не собираюсь тебя ей отдавать! И даже кусочком делиться не буду! Какого… какого чёрта она явилась и… и забирает тебя у меня… когда я только…

Воздух застревал в груди от возмущения и гнева. А Андрей так смотрел на неё, что вообще все мысли разбежались, рассыпались, как сброшенный со стола незаконченный пазл, окончательно перемешиваясь. Восхищение, возмущение, неверие и восторг? Ужас или злость? Что там было за этим взглядом? Она не могла понять.

Но тут он притянул её к себе и, обхватив лицо руками, поцеловал, затыкая рот от ненужных признаний и объяснений, которые всё равно не выходили членораздельными. Вику затопило невероятное чувство душевной наполненности и тепла, которое разливалось по всему телу и успокаивало, заставляя плечи расслабиться и опуститься. А руки сами потянулись к его телу, чтобы заскользить по спине и притянуть его ближе.

Его поцелуи делали из неё безвольную и мягкую куклу, которую можно было перенести и установить в каком угодно месте, все мысли куда-то смывало волной блаженства и мир вокруг схлопывался до одного человека. Она углубила поцелуй, ловя его язык, и в голове больше ничего не осталось, кроме мыслей о его красивых и вкусных губах, о его руках, которые двигались по её затылку и шее. Андрей будто завернул её в горячий и безопасный кокон из самого себя, не впуская больше ничего плохого из внешнего мира к ним, в их уютный личный мирок.

Он оторвался спустя несколько минут… или часов, что они торчали в дверях, чтобы сделать вдох. Потом выдохнул тихо слова:

– Тебе не придётся мной делиться.

– Я очень… – она ещё раз поймала его губы коротким поцелуем, желая продолжения, – надеюсь, что это так.

– Я обещаю, – отвечал он между следующими мелкими соприкосновениями губ.

– Что?

– Всё, что захочешь, обещаю.

Вика посмотрела на него серьёзно, на затуманенный взгляд его расширившихся зрачков и истончившуюся светло-серую радужку. В таком состоянии он может пообещать то, чего потом не сможет выполнить. Нельзя этим пользоваться.

– Давай обойдёмся без луны с неба? – попросила она, проводя руками по его волосам и вспоминая, как сильно они ей нравятся. Играть с ними, запускать пальцы. Такие мягкие.

Андрей, видимо, тоже что-то понимал, поэтому на мгновение закрыл глаза и привёл себя в более сконцентрированное состояние. Немного распрямился, не выпутываясь до конца из объятий Виктории, посмотрел внутрь квартиры.

– Что ты здесь делаешь?

Вика вспомнила, с чего началось её утро. Ну да, с полок.

– Да вот, – махнула руками она, – стеллажи в гардеробную комнату собираю.

Это она про небольшой чулан возле ванной комнаты, который назвала гардеробной, там, дай бог, два ряда полок встанет, да проход останется для неё самой. Это не те хоромы, что были у неё набиты вещами в доме Рената, там гардеробная была размером с её главную кухню-гостиную. А тут у них с Андреем в квартирах располагались чуланчики для немногочисленных вещей. Но, если быть честной, ей этого хватало.

Андрей осмотрел лежащие на полу полки и стойки стеллажей.

– Я тебе помогу.

– Тебе, наверное, лучше отдохнуть после… – она едва не сказала вчерашнего срыва, но увидев его острый взгляд, исправила окончание фразы, – такой длинной смены. Ты же только к вечеру вернулся. Устал, наверное, очень сильно на работе.

– Вчера устал, – нахмурился он, – сегодня не устал. Я для чего спал двенадцать часов? Чтобы ещё полежать потом?

– Я просто проявила заботу, – Вика подняла руки, не ожидавшая такой реакции.

– Ненавижу валяться на диване. Хуже этого только валяться в больнице.

А лучше валяться с ней в кровати и заниматься любовью с утра до вечера, подумала Вика, вспоминая их неделю страсти. Эх, как быстро же она закончилась. Лучше бы продолжалась вечно, а не вот это вот всё.

– Я тебе могу дать новую книжку почитать, – не могла угомониться с уговорами она, – очень интересная!

– Ты что, не хочешь, чтобы я тебе помогал?

– Ну… я не люблю никого напрягать. Мне нравится всё делать самой. Отвечать за всё самой…

И не быть никому должной потом. Но этого она не стала произносить вслух.

– Тогда будем считать, что это не для тебя, а для меня, – нашёл он лазейку. – Ты же знаешь, что я страсть как люблю что-то мастерить или собирать?

– Ну, ты что-то такое упоминал… – Вика тянула резину, хотя по большей части уже дразнила его.

– Откажешься, поеду и разберу твой мотоцикл, потому что мне руки девать некуда! – в шутку пригрозил он.

– О нет! Он мой! Что же я буду разбирать, когда мне грустно? Давай, лучше найдём твоим рукам занятие получше? – Вика поймала его ладони, переплела его и свои пальцы и сжала. Эта была такая милая игра, что рот сам собой растягивался в улыбке. Заигрывает?

– Обязательно найдём, – Андрей сжал её пальцы в ответ и потянулся к её губам, чтобы поцеловать. Она увернулась.

– Но? – предвосхитила она продолжение его фразы, понимая, что он, кажется, имеет совсем не такие планы.

Не хочет её? Раздевать, приласкать и отправиться в постель или даже прямо здесь на полу найти занятие своим рукам с её обнажённым телом?

– Но чуть попозже, – ответил он.

Это значило, когда соберём полки, или вообще попозже? А если Ольга скоро вернётся? Вика осеклась. Ну вот, она уже и мыслит как любовница, которая пытается успеть переспать с чужим мужем до возвращения жены. Андрей, похоже, увидел что-то в её взгляде и отстранился, отпуская пальцы.

– Ты мне не доверяешь?

– Я не знаю, как мне быть, – призналась Вика. – К тебе приехала Оля, ты уже заботишься о ней. Она твоя…

– Кто?

– Я не знаю, кто? Ты мне ответь.

Андрей глубоко вздохнул и отошёл в сторону разложенных на полу полок. Присел возле своего ящика с инструментами и начал медленно доставать из него все необходимое для сборки. Похоже, что так он собирался с мыслями. Вика не стала ему мешать, а лишь присела рядом, готовая включиться в дело.

– Мы были вместе так долго, – начал он явно про Ольгу, – оказывается, больше четырёх лет. И в то же время так мало. Я постоянно был в командировках, а она оставалась в Москве. Ждала меня. Мы, конечно, переписывались и перезванивались постоянно, когда для этого была возможность или я надолго застревал на базе. Но это всё было издалека и не по-настоящему как бы. Возвращался я всего на месяц-другой и если их сложить вместе, выходит, совсем мало.

Он посмотрел на Вику, ища понимания с её стороны, потом продолжил, видя, что она внимательно его слушает.

– Раньше я этого не понимал. Что был очень нужен ей. А потом… – он остановился и задумчиво поглядел на яркий свет за окном, на зелёную стену леса. – Потом ей пришлось пережить мою «смерть». Остаться вдовой, даже не выйдя за меня замуж. А когда я вернулся, я оказался ничего не соображающим куском кошмаров.

– Не думаю, что всё было так плохо, – остановила его Вика, – ты преувеличиваешь.

Вика положила свою ладонь на его предплечье, он в ответ накрыл её своей рукой, но почти сразу же продолжил разбирать винты для сборки стоек. Не мог концентрироваться только на словах, ему нужно было дело для рук.

– Возможно. Но всем было очень тяжело со мной. Меня очень хреново лечили в той сирийской благотворительной больнице, домой вернули с инфекцией и ожогами, несколькими осколками, которые не смогли вытащить, потому что у них даже рентгена не было. Короче, кусок нашпигованного недожаренного мяса…