— Пасть закрой и фильтруй базар, — процедил я, перебив его. — Мы в одной лодке и если ты хочешь, чтобы твои радужные планы сбылись, то тебе лучше дружить со мной.

«Ты угрожаешь мне?! Я помог тебе, червь ты неблагодарный!» — взорвался Рааст, а я разрезал очередную мышцу, пробравшись хрен знает куда.

— И я благодарен тебе, — прикрылись глаза от горячей крови. — Но не смей говорить об Амаре в таком тоне!

«Влюблённый идиот!»

— Циничный мудак!

«Я хотя бы не ною, как ты!»

— Да, потому что тебе ныть нечем! Тело-то нет у тебя!

«Ах, ты!... ТЫ!... Это удар ниже пояса, семя ты Бурдонский Бизонов!»

— Да мне насрать, — холодно хмыкнул я и, проделав дыру, вылез прямо к бьющемуся сердцу.

Чёрное, пульсирующее фиолетовыми прожилками, оно бешено стучало и качало кровь Урболга.

— А вот и обед, — прошептал я и, закрыв глаза, полностью отдался безумию Пожирателя.

Кровь взбурлила в теле и забила в висках, сердце учащённо застучало. Желание битвы, охоты, резни и азарта охватывало меня волнами, смывая все принципы. Безумная буря бесконечной сечи и охоты буйствовала в моей душе, разгораясь пламенем.

К чёрту человечность... К чёрту любые преграды и любую слабость... Я хочу, чтобы эта мразь сдохла и хочу ощутить его агонию полностью. Надеюсь, что хотя бы это заполнит дряное чувство пустоты и утраты.

Безумие Пожирателя захватывало меня всё сильнее и, даже с закрытыми глазами, я ощущал, как по всему телу перетекают тёмно-красные жгуты. Пульсируя и сокращаясь, они обволакивали меня, а руки, являющие собой острые пятипалые когти, дрожали от предвкушения.

Вонзить, выпотрошить, убить, сожрать, охота, азарт, вновь охота, еда... Еда... ЕДА!!!

Глаза открылись и впервые за всё время, что я когда-то использовал безумие Пожирателя на полную, мне удалось дойти до другой черты... Ведь теперь глаза видели иначе и это было похоже на тепловой фон, как от зова.

Я видел сердце Урболга в ином ракурсе. Качая кровь, оно пускало её по фиолетовым венам по всему организму. Я видел каждый его орган, хоть они и были на большом расстоянии от меня.

Рот заполнила тягучая слюна, а разум дрожал от предвкушения.

Широкая улыбка расползлась на лице.

Сталь когтей вонзилась в сердце, а зубы впились в мягкие ткани, прокусывая их.

Сердце забилось ещё быстрее, а тягучая и тёплая кровь потекла в рот, проникая в мой организм.

Невероятное чувство эйфории и удовольствия захлестнуло меня с головой, а разум полностью отключился.

Голод... Он быль столь невероятен, что с ним не было возможности бороться. Я хотел всё больше и больше... Пожирать всё на своём пути!

В голове раздался смех Рааста, а может и нет...

Десятки тёмно-красных жгутов вылетели из моего тела и воткнулись в мягкие ткани сердца, разрывая их и неся ещё больше удовольствия.

Я чувствовал, как внутри меня разгорается настоящий пожар, который был гораздо сильнее того, что мне довелось ощутить, поглотив часть Королевы улья. По сравнению с Урболгом, та тварь была никчёмной грязью!

Сила... Больше... Дай мне больше!!!

Смех звучал всё громче. Предвкушающий, задорный и частично высокомерный...

С каждой секундой, сердце чудовища уменьшалось и, будто бы, иссыхало, мышцы под одеждой набухали, а тело начало покрываться всё большим количеством тёмно-красного тумана. Он становился плотнее, насыщеннее и... Прекраснее.

В какой-то момент пламя внутри меня вспыхнуло с утроенной силой, от чего я с трудом разжал окровавленные челюсти и, схватившись за живот, закричал.

Острая боль, несущая в себе смесь блаженства и агонии, охватила всё тело. Каждая частичка разрывалась и вновь срасталась. Жгуты отцепились от сердца и я стал падать в темноту, ощущая, как эти же жгуты окутывают меня и пульсируют...

— А-а-а!!! — вырвался рёв из моей глотки, после чего туман разошёлся мощной волной во стороны, уничтожая всё на своём пути и сотрясая тушу Урболга.

Стоя в разрушенном тронном зале, Люциус Ор'тас смотрел на бьющееся в агонии чудовище и находился в самых смешанных чувствах.

Атаки магов и даже его собственные мало что могли противопоставить подобному монстру, а подоспевшие авантюристы так и не смогли вступить в бой. Слишком уж бесновался монстр, давя своими ногами десятки бравых мужей и женщин.

А всё началось с того, что незнакомый юноша, совершил настоящее безумие, не укладывающееся в голове императора.

Люциус видел, как это мальчишка непонятным образом оказался на голове монстра, после чего каким-то образом смог нанести урон.

Непробиваемая шкура, которую не брали даже сильнейшие заклинания магов, была разорвана! Слабое место! Откуда он мог узнать, что именно там оно находится?!

А дальше произошло то, что заставило нескольких рыцарей императора изрыгнуть еду из своих желудков. Вместо того, чтобы отступить и попытаться вновь атаковать монстра, юнец залез в открытую рану, которую расширил ещё сильнее своими... Отростками.

Кто он такой?! Никогда прежде Люциус не встречал таких пришедших. А то, что парень один из них, подтвердили не только его люди, но и неизвестные способности. Император даже на короткий миг пожалел о том, что решил убить подобное создание.

— Ваше Величество, — раздался усталый голос командира гвардии. Уж слишком сильно он потратился на дальнобойных атаках и щитах. — Принцесса Амара... Она...

Резко повернув голову, Люциус обжёг глазами своего слугу и холодно спросил:

— Что с ней?

— Она пропала, — выдохнул мужчина, понимая, в какую ярость придёт император. — Двое рыцарей погибли от атаки второй лапы чудовища... А принцесса пропала...

Мысли в голове Люциуса понеслись вскачь. Применила магию? Переместилась? Или... Умерла?...

Император даже и думать не хотел о том, что может потерять младшую дочь. Не только из-за того, что на ней слишком много завязано, но и из-за своеобразной, но... Любви.

Быстро развернувшись, император собирался двинуться в свои покои, где находился артефакт. Самый простой, который используют повсеместно и который даже бедняк мог бы купить на гроши. Артефакт, позволяющий наложить на новорожденного формацию жизни и поиска. Именно он позволит Люциусу узнать, жива ли его дочь...

Нога императора сделала шаг и продавила каменную крошку, коих от разрушенного потолка и колон было очень много.

Но стоило ему это сделать, как вдруг он вздрогнул.

То чувство, что он ощутил при взрыве на площади порта, вновь появилось и в этот раз оно было гораздо мощнее!

Последний раз Люциус ощущал нечто подобное во время отражения волны тварей из Пустошей. Волны, которая унесла множество жизней...

— Б-боги... — прошептал командир гвардии и Люциус вновь обернулся, чтобы в следующую секунду оторопеть.

Бившийся в агонии монстр умер. Его тело, упавшее, слава богам, на не жилой сектор, перестало дрожать, а рёв существа резко затих.

Вот только если это и привлекло внимание императора, то вырвавшийся из груди существа поток тёмно-красного тумана, заставил не на шутку напрячься.

Туман рос и пожирал за собой тело монстра, иссушая его и превращая в прах... И, вскоре, глазам императора предстал лишь разрушенный кусок города, посреди которого стояло... Незнакомое существо.

Тёмно-красный туман сгустился к нему, окутывая саваном и стелясь на несколько метров по разрушенной территории.

Множественные отростки, танцующие в хаосе, бились за его спиной, а руки, что ранее являли собой пятипалые стальные когти, изменились.

Тёмно-красные костяные пластины, с пробегающими по ним фиолетовыми молниями и имеющими вид латной брони, покрывали его руки вплоть до плеч. На тыльных сторонах ладоней открылись зелёные глаза, быстро осматривающиеся вокруг и взирающие на мир с неимоверным чувством голода.

Юноша не двигался и просто стоял, откинув голову к небу. Его лицо и тело омывали капли дождя, а небеса разрывали чужеродные молнии.